Генерал Георгий Шпак - Борис Костин

И вот что интересно. Надо мной пытались подсмеиваться. Почти все, кто тогда баллотировался, были так называемые «демократы». А тех хлебом не корми – дай сказать гадость об армии и государстве. Мол, военный, генерал пошел в парламент, да он не пройдет и т. д. Однако наша предвыборная работа была настолько хорошо организована, что мы чувствовали – побеждаем. В парламент надо было набрать 118 депутатов. В первом туре победило только 18 человек. Среди них я. А по количеству набранных голосов избирателей получил третий результат среди всех ста восемнадцати народных избранников…

Мой «роман» с хозяйственной деятельностью между тем только набирал обороты, когда я получил приказ назначении начальником штаба Туркестанского военного округа.

На сборы мне, жене и дочери дали три дня, а у нас проблема – Лена (ей исполнилось 17 лет) только что поступила в Петрозаводский университет на медицинский факультет. Взять ее с собой не можем, так как в Ташкенте медицину на русском языке не преподают. Делать нечего, оставили учиться одну. Сын Олег в то время учился в Рязанском десантном. Это было в конце октября 1991 года.

Это были годы горбачевской перестройки, которую в народе называли «катастройкой», когда мощная и единая держава стала трещать по швам. Были проигнорированы результаты всенародного референдума, на котором советские люди в большинстве своем проголосовали за то, чтобы мирно жить и трудиться на благо общегосударственного дома, называемого Советский Союз.

И наконец, словно гром среди ясного неба, 19 августа 1991 года грянул пресловутый ГКЧП, Государственный комитет, объявивший о чрезвычайном положении в стране и отстранении от власти генсека и первого Президента СССР М. С. Горбачева.

Далее события развивались будто в гигантском калейдоскопе, и на сцене появился Б. Н. Ельцин. Под истошные демократические вопли об отмене шестой статьи Конституции СССР, где была зафиксирована руководящая и направляющая роль КПСС, шел демонтаж всего государственного устройства. Развал СССР был предрешен, армия была брошена на произвол судьбы.

Вот в такой обстановке генералу Г. И. Шпаку пришлось принимать должность начальника штаба Туркестанского военного округа.

В аэропорту встретил меня мой заместитель, генерал-майор, таджик по национальности. С ним мы учились в академии Генштаба. Позже он станет министром обороны Таджикистана. Дали нам какую-то квартиру временно. Штаб, конечно, произвел на меня сильное впечатление. С «фабрикой воздуха», с огромными кабинетами. Фабрика воздуха – это специальное здание, построенное внутри двора, которое подавало зимой теплый воздух, летом – холодный. Уникальное сооружение – тогда я и в Москве такого не видел. Батарей не было, были воздуховоды: подошел к прибору, установил 18° С – и будет обеспечен «климат-контроль». Окна закрыл, зашторил, за окном жара +50°, а в кабинете +18°.

Командующий войсками округа генерал-полковник Фуженко И. В. – опытный, зрелый, серьезный генерал армии. «Добротный» такой мужик, учил меня, рассказывал, показывал, иногда и с матерком. Через полгода его назначили заместителем министра обороны. Командующим стал генерал-полковник Кондратьев Георгий Григорьевич, который был до этого первым замом. Через полгода и его назначают заместителем министра обороны. Таким образом, в начале июля я остался за командующего.

В это время в стране начались известные события – распад СССР. Соответственно и округ «рассыпался» на глазах. В Узбекистане образовалось свое министерство, пошла самостоятельная работа. Стали узбеки нам предъявлять претензии. Какого рода? «Давайте все убирайтесь!» Министром обороны был тогда Павел Грачев, мой бывший подчиненный, десантник. Нередко приходилось мне просить его о помощи. Грачев был в хороших отношениях с министром обороны Узбекистана Ахмедовым. Я пытался во чтобы бы то ни стало сохранить для армии, для России военное имущество, документы, все, что можно было спасти. Мы даже снимали тайком оборудование, компьютеры и вывозили в Россию. Все аэропорты, железнодорожные вокзалы, дороги были закрыты. Контроль был жесткий. Честно говоря, приходилось обманывать «узбекских товарищей». Вывезли сотни компьютеров, ценное оборудование. Командный пункту нас был хорошо оборудован, вывезли из него практически все, кое-что вывезли из штаба. Притом что за нами пристально наблюдали, ибо в штабе работало много узбеков. Но самое ценное, повторюсь, вывести удалось.

Например, несмотря на сопротивление узбеков, удалось полностью вывезти архив 40-й армии, той, что была в Афгане. Архив – огромное пятиэтажное здание с двумя подвалами. В общем два эшелона документов. Были в той войне не только белые, но и черные страницы. Если бы мы не вывезли архив, был бы колоссальный удар по России. Во всяком случае, негоже кому бы то ни было совать свой нос в дела и секреты нашей Армии.

Пришла пора и нам уезжать из Узбекистана, еще вчера нашей республики. Правда, некоторым офицерам пришлось остаться в узбекской армии, поскольку им с семьями некуда было ехать в России. Позже, будучи командующим ВДВ, в составе нашей десантной делегации, приглашенной Министерством обороны Узбекистана, я еще раз побывал в Ташкенте, одном из красивейших городов. Напомню, после землетрясения городу помогала вся наша страна.

Незадолго до распада СССР, в 1990 году, Министерством обороны было принято решение о воссоздании 105-й воздушно-десантной дивизии и к середине 1991 года соединение было боеготовно, укомплектовано личным составом, техникой и вооружением. В 1992 году эйфория суверенитетов захлестнула бывшие республики Советского Союза и Узбекистан в этом отношении не составлял исключения. Судьба гвардейцев-десантников была решена прямолинейно и безапелляционно. Всем им было предложено принять присягу на верность вновь образованному государству. Не станем упрекать тех, кто в силу житейских обстоятельств совершил этот поступок. Так во второй раз Воздушно-десантные войска лишились славной Ферганской дивизии, которая вошла в состав Вооруженных Сил Узбекистана.

В декабре 1991 года, после прилюдного отречения Президента СССР М. С. Горбачева от властных полномочий, наступили «лихие девяностые», в горниле которых исчезла символика великой державы и на смену ей пришел триколор. КПСС лишился ореола непогрешимого «созидателя и творца всех побед советского народа», силовые ведомства – КГБ, МВД, армия – подвергались массированным нападкам, государство Российская Федерация, преемник СССР, становилось на ноги мучительно и болезненно.

Вот в такой обстановке генерал Г. И. Шпак оказался на берегах великой русской реки Волги.

В июле 1992 года я получил новое назначение – начальником штаба Приволжско-Уралъского военного округа. Самолет приземлился в Самаре, где нас ждали офицеры округа. Теперь, спустя годы, характеризуя то воинское соединение, могу сказать так: я имел честь быть начальником штаба этого округа, одной из самых значимых составных частей Вооруженных Сил России. Одна только граница Приволжско-Уралъского округа протянулась на 2000 километров. Если летишь из одного его конца в другой на самолете, то это занимает четыре с половиной часа.