Полуночные кружева - Михаил Март

Авторитет полковника был таков, что он мог открывать двери ногой и входить без стука, однако деликатность не позволяла. Сухинин никогда не повышал на подчиненных голос, разговаривал тихо и старался быть фигурой не приметной. Всегда ходил в штатском, да еще носил шпанистскую кепчонку.

Секретарь в приемной вскочил и открыл перед полковником дверь в кабинет начальника управления.

Сухинин кивнул и вошел. Навстречу ему из-за стола поднялся высокий, седовласый, с мужественным лицом генерал Шкловский.

— Привет, дедуля, — пробасил генерал. — Совсем от рук отбился, даже на оперативки являться перестал.

— Тебе моего зама мало? Через несколько дней он займет мое место. Я-то тебе зачем?

— Твое место занять нельзя. Должность можно, но не место.

Они по-дружески обнялись и уселись рядышком за столом для совещаний.

— Мягко стелешь, Юра. Чего задумал? — спросил Сухинин.

— Ну перед тобой юлить бесполезно. Подполковника Горбаша прочат на место начальника уголовного розыска города. Парень вроде толковый, но не из наших, твою школу не проходил. Сверху толкают.

— Министерство? Где-то нагадил, так его к нам перекинули с понижением и дальнейшим восстановлением.

— Ну почему ты, Никита Андреевич, всегда так конкретен.

— Издержки профессии. Так я тут при чем?

Генерал закурил папиросу. Он следовал старым традициям своего отца, работавшего в УГРО с начала пятидесятых. Курил папиросы сталинской марки «Герцеговина Флор», чай пил из стакана с подстаканником и писал перьевой ручкой.

— Дал я Горбашу простенькое дело о наезде, а он в нем утонул. Надо вытащить парня из болота. Следы уже остыли. Кроме тебя, Никита Андреич, никто эту головоломку не разгадает.

— Брось, Юра. Я не поводырь. Шестьдесят два года исполнилось, а ты предлагаешь мне по дворам бегать. Мой поезд ушел.

— Да знаю я все. И Горбаш мне не брат и не сват. Но дело-то не в наезде на прохожего, а в том, чья машина наехала на бедолагу. Ветеран. Кавалер трех орденов Славы всех степеней. Тут уж с меня три шкуры сдерут, а следствие в тупике. Расхлебать эту кашу только тебе под силу.

— Ну ты-то, Юрик, сидишь на своем месте. Менять тебя глупо и делать этого никто не будет. По мордасам надают и правильно сделают. А вот за ветерана обидно. Мой отец медаль «За отвагу» получил на фронте, так он всю жизнь ею гордился, а тут три Славы на кону. Ладно, постараюсь разобраться. Мне нужен кабинет и дело. Потом я допрошу всех участников следственно-разыскной группы по одиночке. Вечером доложу о результатах и предложу свои варианты.

— Дело у меня на столе. — Генерал расплылся в улыбке. — Сейчас соседний кабинет свободен, зам в отпуске. Все, кто участвовал в розыске, будут в управлении еще до того, как ты дочитаешь дело.

— Ты не понял, Юра, смысла слова «все». Мне нужны медики, криминалисты и свидетели. Если я не смогу решить задачу в кабинете, тогда пойду на улицу.

— Они выстроятся к тебе в очередь, как к стоматологу.

— Возможно, кому-то будет больно, а кому-то придется сказать спасибо. Подполковник Горбаш сядет в общую очередь.

Генерал встал:

— Слушаю, товарищ полковник.

* * *

Генерал и впрямь постарался. Даже откомандировал Сухинину своего личного секретаря — молодого парня, обладающего великолепной памятью. Старший лейтенант Рыжиков помнил все номера дел, прошедших через генерала, знал всех сотрудников управления по имени-отчеству, невзирая на звания и должности. Ходячая энциклопедия, иначе не назовешь.

В огромном кабинете заместителя Шкловского полковник чувствовал себя неуютно. Он устроился за журнальным столиком у окна, ближе к двери. Ознакомившись с делом, ему показалось, будто он прочел букварь для первоклашек. На все вопросы имелись примитивные ответы. Такой сюжет его не устраивал. Полковник вызвал секретаря.

Рыжиков вошел, как положено, чуть ли не строевым шагом. Он хорошо знал и уважал Биндюжника. Такое прозвище Сухинин получил не зря. Он был родом из Одессы-мамы, с детства рыбачил, потом служил на флоте и после службы, отбив «склянки», пришел в милицию. Образование получал по ходу, совмещая поимку бандитов со школьной партой.

— Вызывали, товарищ полковник?

— Только давай без пафоса, Семен. Сначала вызови ко мне подполковника Горбаша. Я хочу перекинуться с ним парой слов с глазу на глаз, а потом… Я вижу, в его группе работает Данила Караванов. Толковый малый. Потом позовешь и его.

— Будет сделано, Никита Андреич.

— Вот так лучше.

Явившийся по вызову подполковник производил хорошее впечатление: высокий, статный, лет сорока пяти, эдакий красавчик в милицейской форме, мечтающий о генеральском мундире. Сухинина он заметил не сразу, его взгляд устремился вперед, где стоял «трон», а бедолага-начальник сидел сбоку у окна.

— Я здесь, — окликнул вошедшего Сухинин.

Подполковник обернулся и увидел немолодого человека в старых потрепанных джинсах, синей рубашке без рукавов и с татуировкой якоря на плече. По лицу Горбаша пробежала тень разочарования.

— Присаживайтесь в кресло, Вадим Сергеич.

Горбаш сел напротив.

— Вы прибыли к нам из Томска, где занимали пост начальника криминальной милиции города. Недолго. Лишились звездочки за ротозейство и попали к нам. Теперь метите на должность начальника уголовного розыска, а это генеральская должность в полуторамиллионном городе. Тяжелая работенка и внешние данные с мундиром в придачу вам не помогут.

Подполковник ответил, не думая:

— Это все жена. К должностям я не стремлюсь.

— Жена? — удивился Сухинин.

— Я ведь по образованию юрист, мечтал быть адвокатом. Но жена верховодит в семье. Она москвичка. Дочка крупного начальника из Министерства внутренних дел. Это ее козни. Папочка у нее тоже на поводу ходит.

— Эдакий паровозик, который завел эшелон в тупик.

— Считайте, как хотите, но я собираюсь подавать рапорт об отставке. Хватит с меня позора.

По непонятным причинам жесткий в своих требованиях полковник Сухинин посочувствовал видному молодому мужику, который до сих пор не нашел своего места в жизни.

— С прелюдией покончено, Вадим Сергеич. Важно вовремя осознать и исправить свои ошибки. Чем мы и должны сейчас заняться.

Сухинин встал, выглянул в приемную и попросил вызвать майора Караванова. Горбаш был вновь удивлен: секретарей вызывают нажатием кнопки, а не высовывают голову в приемную.

Когда явился майор Караванов, полковник приступил к делу.

— Следователя прокуратуры я вызывать не стал, — начал Сухинин. — Он лишь подписывал протоколы и делом не занимался. У них своих забот хватает. Отчет ГИБДД тоже формальность. Ничего, кроме фотографий и замеров. Дело заурядное. Пьяный или уснувший за рулем водитель сбил пешехода поздним вечером в двадцать два часа сорок минут, минуты приблизительны, заехал по ходу движения во двор, бросил там машину и скрылся. На машине есть вмятины, остались следы крови жертвы, и тем самым вы доказали, что нашли орудие убийства — автомобиль «жигули» белого цвета, принадлежащий некоему Виктору Григорьевичу Полякову. Жертва наезда — женщина тридцати лет, замужняя, Надежда Яковлевна Ямская скончалась до приезда скорой помощи. Оперативники нагрянули домой к владельцу машины, но его не застали. И до сих пор безуспешно ищут. Неделю ищут. И еще год будут искать. Ну а как же, картина-то ясна. Но вот незадача! В дело вмешался союз ветеранов и подал в розыск пропавшего Полякова. Они там понятия не имеют, что восьмидесятичетырехлетнего старика, кавалера трех орденов Славы, больного артритом и прочими болезнями уже давно разыскивают как убийцу. Так что скажете, господа офицеры? Случай тривиальный, но преступник слишком одиозная личность.