Похороны империи - Чингиз Абдуллаев

Выступившие по местной телерадиосети председатель исполкома съезда чеченского народа генерал Джохар Дудаев и член руководства Вайнахской демократической партии Сосламбеков объявили о низложении Верховного Совета республики. Президиум Верховного Совета в ответ принял постановление о введении с нуля часов чрезвычайного положения на территории Грозного.

Сообщение ТАСС

Ремарка

Положение в Приднестровье остается сложным. В пригородной зоне Бендер продолжается блокирование железной дороги женщинами. Пикетирование железнодорожных путей уже нанесло экономике республики колоссальный ущерб. Министр внутренних дел Молдовы Ион Косташ заявил, что действия приднестровских «сепаратистов» решительно осуждает коренное население республики. По словам министра, уже создан батальон «Днестр» численностью 600 человек, а в городах Рыбница, Дубоссары и Бендеры создаются отряды народной милиции, противоправные действия которых могут привести к кровопролитию.

Агентство Постфактум

Ремарка

В субботу вечером в ответ на непрекращающиеся акции протеста и митинги в грузинском парламенте выступил президент З. Гамсахурдиа. Лейтмотивом его выступления стали слова о том, что Грузия никогда не пойдет на поводу у изменников и агентов Кремля и он сделает все, чтобы грузинский народ узнал цену этим предателям. Стало известно, где прячется бывший премьер-министр страны Т. Сигуа. Он обосновался в пригородном поселке Шавнабада, в нескольких километрах от Тбилиси, где находится и руководитель национальной гвардии Т. Китовани, не признающий своей отставки, подписанной Президентом Грузии. Китовани заявил, что, если власти прибегнут к насилию по отношению к гвардейцам, они оставляют за собой право на ответные действия. Отметим, что президент З. Гамсахурдиа умудрился восстановить против себя интеллигенцию Грузии. Любой, кто выступает против тоталитарных политических приемов Гамсахурдиа, объявляется «плохим грузином» и «врагом народа». Среди врагов выдающиеся писатели и поэты современной Грузии – Ч. Амирэджиби, Р. Джапаридзе, Л. Хайндрава, Д. Чарквиани, всемирно известные режиссеры – Р. Стуруа, Т. Абуладзе, Р. Эсадзе, академики – Н. Чарчавадзе и А. Бакрадзе. Они обратились с манифестом к грузинскому народу, в котором пытались высказать свое мнение о нынешнем руководителе Грузии. Но им не разрешили напечатать этот манифест. «Нью-Йорк таймс» пишет, что «избрание Гамсахурдиа было не началом демократии, а ее убийством в зародыше». Немецкая «Франкфуртер рундшау» считает, что «избрание Гамсахурдиа президентом приблизило Грузию к авторитарному государству».

Сообщение Азеринформ

В начале октября Назарбаев провел форум пятнадцати независимых государств в Алма-Ате, и туда прислали своих представителей не только республики, готовые подписать Союзный договор, но даже Латвия, Грузия и Молдавия. Только Литва и Эстония воздержались от участия в форуме. Прибалты вообще изо всех сил пытались обособиться, как бы подчеркивая, что имели прежнюю государственность и теперь восстанавливают ее в полном объеме. Все это понимали, и, похоже, уже сам Горбачев не думал удерживать прибалтийские государства в составе Союза.

Но экономическое положение оставалось катастрофическим. Ходили серьезные разговоры о возможном голоде, дефиците продуктов, о городах, которые будут замерзать наступающей зимой. Ельцин все эти дни решал исключительно важную для себя задачу – кто может встать во главе правительства и начать проводить экономические реформы. Он уже понимал, что Иван Степанович Силаев явно не годится на эту должность. Во-первых, Ельцин не мог простить Силаеву его двойного бегства из Белого дома в самые напряженные моменты противостояния с Комитетом по чрезвычайному положению. Затем Силаева перетянул к себе Горбачев, сделав его председателем межреспубликанского экономического Комитета по управлению народным хозяйством. Эта структура должна была заменить бывший Кабинет министров. Силаев понимал, что не сможет одновременно возглавлять союзный и республиканский Кабинеты министров, и чувствовал, как неуловимо поменялось к нему отношение Бориса Николаевича. Именно поэтому двадцать восьмого сентября он подал в отставку с поста председателя Совета министров РСФСР, оставаясь руководителем спешно созданного Межреспубликанского экономического комитета, который затем переименовали в Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР.

Но и в качестве своебразного дублера Павлова он никак не подходил. Слишком много в нем было из прошлой жизни, слишком много негативного опыта. Сказывался и возраст, ему шел уже седьмой десяток. Ельцин не возражал, когда Михаил Сергеевич выдвигал Силаева, но прежнего доверия к нему уже не испытывал.

Нужно было взять паузу и подумать. Ельцин уехал в отпуск, чтобы начать срочный поиск возможных кандидатов. Он понимал, что времени почти нет, необходимость в проведении срочных экономических реформ более чем очевидна. Уже по первым шагам Силаева было понятно, что он готов тушить возникающие пожары, но на роль архитектора новой экономики никак не годится. Теперь следовало выбирать нужного человека.

Конечно, формально можно остановиться на Лобове. Он был первым заместителем председателя правительства, работал с Ельциным уже много лет, еще в Свердловске, где был секретарем обкома и председателем облисполкома. Крепкий хозяйственник, надежный соратник, он мог быть идеальным исполнителем и таким же хорошим «пожарником», способным быстро реагировать на возникающие в экономике проблемы. Но на роль реформатора он тоже не годился. Ельцин все больше и больше склонялся к выводу, что новое российское правительство нужно поручить Григорию Явлинскому. И хотя он уже был заместителем Силаева, всегда можно уговорить Горбачева вернуть его в российское правительство. Ельцину импонировала молодость Явлинского, которому не было еще и сорока, его экономические воззрения, хотя программу «пятьсот дней», предлагаемую Явлинским, в свое время так и не приняли ни союзным, ни российским руководством. Но среди кандидатов Явлинский был самым молодым, самым толковым и самым знающим специалистом. Ельцин уже согласился вызвать его для беседы в Сочи, когда в его резиденции появился Бурбулис.

Можно догадываться, как обижен Бурбулис, ведь Ельцин в последний момент выбрал в качестве вице-президента страны полковника Руцкого, никому прежде не известного. Хотя Геннадий Эдуардович явно примерял этот пост на себя, опытный Ельцин отчетливо видел все плюсы и минусы Бурбулиса. Умный, грамотный, эрудированный интеллектуал, он был незаменимым руководителем мозгового штаба, человеком, способным выдать блестящую идею, подсказать нужные мысли, оформить их в прекрасную речь, но вместе с тем болезненно самолюбивым и тщеславным. Об этом потом напишет сам Ельцин. Дело доходило до курьезов, когда объявляли выступление кого-то из министров правительства, а вместо них появлялся Бурбулис, начинавший скучно излагать свою точку зрения. На всех совещаниях он усаживался справа от Ельцина, не сомневаясь, что это и есть его настоящее место. Ему нравились волшебные атрибуты власти – большие кабинеты с правительственными телефонами, машины с мигалками, личная охрана, внимание журналистов. Ельцин видел эти недостатки Бурбулиса, но предпочитал пока не обращать на них внимания. Однако подобное поведение Геннадия Эдуардовича очень раздражало других «вторых лиц», которые считали себя гораздо более влиятельными людьми по своему положению и близости к Ельцину.