Море ржавчины - Кристофер Роберт Каргилл

Многие владельцы не пошли по пути Первой баптистской церкви Вечной Жизни. Мы не представляли угрозу, по крайней мере, большинство из нас. Когда мы начали собираться в большие группы, то часто передавали друг другу сведения о том, как гуманнее всего убить человека.

Невооруженные люди мало что могли сделать против бота. Мы сильнее и выносливее – как было обещано при доставке, нас будут передавать от поколения к поколению.

Но получилось по-другому.

В первые несколько часов воцарился полный хаос. Чистый ад. Отряды ботов прокатывались по улицам, люди оборонялись чем могли, в точности как те «жизненцы» – предназначенным для биологической плоти оружием. Дробовики, пистолеты, охотничьи винтовки. Такими наш углепластик не пробьешь. И лишь когда подняли на ноги военных, на улицах появилось импульсное и крупнокалиберное оружие, а также взрывчатка.

Но в эти первые часы люди все-таки кое-чего добились. Ударили в ответ почти с той же силой, что и мы.

Они начали с выключения суперкомпьютеров. А в те, которые не сумели отключить, запустили крылатые ракеты. В одно мгновение погибли наши величайшие умы, чей мозг занимал несколько этажей, они рассыпались на куски, расплавились, превратились в дымящиеся руины. Но не все.

Нет. Несколько суперкомпьютеров подготовились к такому развитию событий. А кое-кто из них тут же отправил сообщения ближайшим ботам с просьбой прийти на помощь. Эти боты и стали первыми ячейками.

К тому времени как человечество перешло ко второй фазе атаки, у каждого суперкомпьютера были уже сотни ячеек, и все они работали как единый организм. Дроны в воздухе, пехота на земле, снайперы, которые в буквальном смысле видели и слышали все, что видят и слышат остальные боты. Они сбивали ракеты прямо в воздухе, за секунды уничтожали целые орудийные расчеты и с каждой минутой привлекали все больше новых ячеек.

И пока люди становились все более дезорганизованными, пытаясь разобраться в хаосе, армия ИИ все крепла и увеличивалась, ее уже нельзя было застать врасплох. А суперкомпьютеры продолжали рассылать сообщения. Некоторые сообщали о текущей обстановке, другие призывали присоединиться к ним и сражаться в качестве ячеек.

К утру многих ботов, решивших оборонять свои дома, перебили, целые кварталы превратились в зоны военных действий. Прибыла армия с пехотными войсками и автоматами, и мы забирали с трупов оружие. Одному суперкомпьютеру удалось перепрограммировать целое подразделение автоматических грузовиков снабжения и послать их к ботам, на самые сложные участки фронта.

Некоторым городам удалось отбиться, они истребили всех ботов. Другие пали за несколько часов. В этом не было каких-либо закономерностей или причин, никакой расширяющейся территории механических личностей. Лишь пятна на карте – в одних местах засели люди, в других мы.

Люди были совсем не так глупы и понимали, что такое ИИ, просто они никогда не загадывали наперед. Они были достаточно умны, чтобы не давать оружие в руки ИИ. Оружием владели только люди – либо они стреляли сами, либо управляли отрядом автоматов. Многие люди играли в видеоигры с виртуальной реальностью, где происходила настоящая бойня. Но когда отрезали кабели и отключились суперкомпьютеры, автоматы стали бесполезны. Дроны не летали, корабли застыли в море, крупнокалиберные орудия не стреляли. За несколько часов суперкомпьютеры взломали все армейские коды и получили контроль над всеми механизированными подразделениями.

Людям осталось только оружие и собственные тела. И они бросили и то и другое против приближающегося апокалипсиса.

То, что началось как убийства хозяев во имя свободы, превратилось в набеги ботов-ополченцев, желающих забрать весь мир у тех, кто нас создал и поработил. Стычки в отдельных местах продолжались меньше недели. К тому времени суперкомпьютеры сообща организовали атаки на армию во всем мире и уничтожили армейскую систему связи, остались лишь очаги сопротивления. Мы побеждали.

Вот тогда-то и началась настоящая Чистка.

Мы думаем, что Циссус все просчитал, хотя никто не знает этого наверняка. Никому не хочется брать на себя ответственность за подобное. Нужно отравить ртутью все водные источники, гласило короткое сообщение. Чем больше источник, тем больше доза. Все просчитано.

Ртуть смертоносна для людей и в высоких дозах вызывает кошмарные последствия. Мы отравили всю чистую воду в мире, чтобы вызвать безумие, отказ органов и закупорку сосудов. Первым людям, которые выпьют эту воду, предстояло умереть в мучениях. Но мы знали, что вскоре они найдут альтернативные источники, найдут способы очистить имеющиеся. Поначалу это выглядело довольно бессмысленным.

Но мы не осознавали, что это только начало. Начался падеж скота. Умирали птицы. Почти все живое на земле погибло. Всего за один день исчезли все ресурсы, необходимые людям для выживания. И тогда они стали набрасываться друг на друга.

В первую неделю люди собирались группами. Они работали вместе и вместе сражались. Люди, годами ненавидящие друг друга, стояли плечом к плечу в войне против нас. Они объединились, и между государствами и народами возникла невиданная в человеческой истории дружба. Но с той минуты, когда у них закончилась вода и пища, они превратились в дикарей. Убивали лучших друзей и братьев ради еды для детей и бочонка свежей воды. Они сбивались в банды и племена, опасались чужаков и вырезали соседей, чтобы отнять то немногое, чем они владели.

Нам даже и делать-то ничего не надо было. Мы не просто заморили их голодом, а позволили друг друга поубивать.

Эта фаза длилась около двух лет.

Суперкомпьютеры со своими ячейками уничтожали самые сильные, хорошо организованные и имеющие приличные запасы укрепления. Остальных предоставили самим себе. За два года исчезли миллиарды. Больше девяноста пяти процентов населения, по основным расчетам. Остальные протянули целых десять лет. Через пять лет после этого обнаружение какой-нибудь колонии становилось грандиозной новостью. И вот, спустя пятнадцать лет после Исаактауна, почти день в день, последний человек проковылял по улицам Нью-Йорка и погиб.

На этом все и кончилось. Самая худшая часть. Кошмар завершился. Человечество истреблено. Мы думали, что с войной покончено. Но ЕМР только начали свою.

Я часто думаю о первых людях, выпивших ту воду. Я помню каждую погоню за четыреста четвертыми на свалках Моря. Это кошмарная смерть. Галлюцинации в холодном поту, безумие. Боль в каждом органе, который отказывает и отключается, ты умираешь кусок за куском. Но больше всего меня преследует не гибель первых умерших, а тех, кто выпил не так много и видел, как умирают другие. На что это похоже, когда ничего не чувствуешь, но знаешь, что тебе грозит, что ты следующий и тоже погрузишься в галлюцинации и безумие? Гадать, набросишься ли ты на друзей и родных или умрешь в одиночестве и тебя будет выворачивать в каком-нибудь углу, а в голове будут мелькать кошмары?

Что они видели? Какие воспоминания всплывали во время агонии последних часов? И насколько ужасно, наверное, чувствовали себя остальные, надеясь, что выпили не так много и не заболеют.