За спиной - двери в ад - Анна Данилова

– Это правда, что вы подозреваете ее в краже колье?

– Не знаю. Она была хорошей няней, но что было у нее в голове – разве кто может знать?

– Кто нашел футляр от колье?

– Нина, моя жена.

– А каким образом она вообще обнаружила пропажу бриллиантов?

– Она искала какую-то игрушку Патрика… Он плакал, капризничал, Нина запаниковала… Знаете, она как-то особенно трепетно относится к сыну, не выносит, когда он плачет… А он, словно понимая это, принимается еще больше капризничать… Словом, он потребовал у нее какую-то машинку, она стала искать в корзине для игрушек, но не нашла. Тогда вспомнила, что они, когда отправляются на прогулку, берут рюкзак Полины – такой небольшой, полотняный… И вот там-то она, как она рассказывала, и нашла эту машинку. И там же на самом дне обнаружила футляр от бриллиантов… Первое, что ей пришло в голову, что это Патрик взял красивую коробку и положил в рюкзак. Но когда она открыла футляр и в нем не оказалось колье, она сразу поняла, что колье украли… Конечно, она пыталась расспросить сына, не видел ли он такую красивую, блестящую вещь… Но малыш мало что понял из ее многочисленных вопросов. Она сразу же позвонила мне и сообщила по телефону о пропаже. Я посоветовал ей взять себя в руки и успокоиться. Я не верил, что бриллианты пропали. Уж слишком серьезное преступление… Не могу простить себе, что мы с Ниной поступили так легкомысленно, оставив драгоценности в доме, вместо того чтобы положить их в банк…

Бертран слушал его внимательно, не перебивая. Его внутреннее чутье подсказывало, что колье никто не украл. И что все то, что произошло в доме, – чья-то нелепая инсценировка ограбления. И спрятали колье хозяева. Возможно, это сделал сам Арман, подсунув футляр в рюкзак Полины. Или же Нина, не без помощи брата (или любовника). К тому же он сильно сомневался в том, что колье подлинное. Однако теперь он знал имя ювелира, оценщика, его звали Жан Форе, и это был человек, с которым Бертрана связывали общие дела и который уж точно расскажет всю правду об этих царских бриллиантах…

* * *

– Значит, это действительно были те самые царские бриллианты? Настоящие?! В это невозможно поверить…

Они сидели в маленькой приемной ювелира, жена Форе принесла чай и, улыбнувшись Бертрану, тотчас удалилась. В маленькое узкое окно свет с освещенной солнцем улицы едва пробивался, зато за конторкой, где обычно работал Форе, стояла мощная лампа, которая освещала большой удобный стол с разложенными на нем инструментами, весами и прочими необходимыми ему в работе предметами.

– Бертран, я знаю, что ты никогда не расскажешь мне, за кем ты охотишься на этот раз – за колье ли или за тем, кто его продал или купил… Я же, в свою очередь, не только расскажу об этом необычном колье, но и покажу тебе его фотографию! Правда, тебе придется немного подождать, пока я схожу за ней наверх…

Вернувшись, он положил перед Бертраном снимок колье. Черно-белый, не совсем внятный.

– Это все бриллианты, причем весьма крупные и ценные… В России его называли «Складень из двадцати пяти крупных бриллиантов», по сторонам его, видишь, две нитки из мелких бриллиантов… И вот еще, обрати внимание, под колье проходит полоска плотной материи, которая охватывает верх шеи и имитирует ошейник рабыни, то есть своеобразный знак покорности Венеры. Острословы галантного века, видя такое украшение на дамах, шутливо прозвали его «эсклаважем» (франц. l’esclavage – «рабство». – Прим. автора), в русском же языке это слово быстро потеряло первую букву, и непонятный «склаваж» стали часто подменять более привычным термином «складень».

И представь себе мое удивление, когда мой хороший знакомый, господин Лемон, позвал меня и продемонстрировал вот это колье и попросил его оценить!!! Причем он чувствовал себя настолько неловко и так волновался или даже стыдился, как будто бы заведомо знал, что это какая-то фальшивка. Сказал, что эту вещь его жена купила с рук, – представляешь себе, с рук у какого-то человека всего за три тысячи евро! Мне не оставалось ничего другого, как поздравить его с этим потрясающим приобретением! Понятное дело, что я тут же спросил его, а не собирается ли он, в связи с открывшимися обстоятельствами, продать его мне… Конечно, у меня нет таких денег, но я мог бы предложить его кому следует… В Париже много коллекционеров, которые выложили бы и бо́льшую сумму, дав мне немного заработать… На что господин Лемон покачал головой и сказал, что в деньгах он не нуждается… Здесь надо сказать, что Арман на самом деле человек небедный, и то, что он покупает своей жене Тиффани, Бушерон или Булгари, еще ни о чем не говорит… После его ухода я просто голову сломал, где его жена могла приобрести столь ценную вещь… Но это, видимо, сама судьба!

– Значит, это колье все-таки действительно очень дорогое… А я до последнего сомневался… – разочарованно протянул Бертран. – На самом деле, странная история.

– А почему ты так заинтересовался им?

– Дело в том, что его украли…

– Украли?! Не может быть! Но это значит… – ювелир покачал своей седой головой. – Это может означать только одно – господин Лемон не успел поместить бриллианты в банк…

– Не успел, – подтвердил Бертран.

– А ведь я его предупреждал!

– У меня к вам всего лишь одна просьба, господин Форе. Пожалуйста, если это колье всплывет где-нибудь в Париже и об этом станет известно вашим коллегам-ювелирам, сообщите мне, пожалуйста. Как вы сами понимаете, мне, как человеку, которого наняли для того, чтобы найти колье и в особенности того, кто его украл, эта информация будет весьма важна…

– Бертран, я все понял. И номер твоего телефона у меня имеется… И все же согласись, что это странно…

– Что именно?

– То, что Арман оставил бриллианты дома…

Бертран вернулся на улицу Муфтар. Соланж была первой, с кем он решил поговорить о пропавшем колье, а заодно и расспросить ее о хозяевах.

В доме, кроме нее, никого не было. Нина отправилась на прогулку с сыном, Арман был на работе.

– Вы напрасно тратите время, – сказала горничная и кухарка в одном лице. По ее лицу нетрудно было догадаться, что настроена она решительно и что с минуты на минуту она расскажет все, что знает, и даже больше. – Я знаю, кто похитил бриллианты.

Москва, 2009 г.

– Мария Викторовна, можно вас кое о чем спросить? – Вера стояла посреди кабинета директора интерната, и голос ее дрожал от волнения.

Элегантно одетая Мария Викторовна сидела за столом и, машинально потирая переносицу, что-то записывала в тетрадь. С минуты на минуту к ней должен был зайти завхоз, Иван Семенович, и принести ей деньги, классическую взятку за то, что она устроила в интернат девочку-подростка – отбившуюся от рук дочку одного бизнесмена. Наученная горьким опытом своей хорошей подруги, тоже директрисы интерната, которую поймали на взятке и которой с большим трудом удалось откупиться, она действовала теперь очень осторожно. Свой в доску человек, Иван Семенович приносил ей наличные деньги (за разного рода услуги) в конверте и с фальшивыми сопроводительными бумагами: платежными документами от спонсоров, которые присылали наличные деньги для покупки ковров, мебели или игрушек для интерната. Это было сделать нетрудно, тем более что спонсоры действительно присылали и деньги, и вещи, и оформлялось все это должным образом. Вот по аналогии с этими документами составлялись и другие. Поэтому, если кому-то из проверяющих захочется схватить ее за руку в момент, когда она прикоснется к деньгам, она с чистой совестью покажет купленные на деньги спонсоров кровати и ковры, постельное белье и баки для кухни.