Время не знает жалости - Ольга Валентеева

— Ты долго.

Он не повернул головы.

— Пока доехала, — попыталась оправдаться я. — Тяжелый день.

— Бывает.

Он наконец развернулся. Холодный и безразличный. Как и всегда. Захотелось встряхнуть за плечи, вызвать хоть какие-то эмоции. Может, даже разозлить. Лишь бы не эта ледяная маска.

— Что за задание?

Постаралась не показывать, насколько уязвляет такое отношение.

— Поедем заключать договор.

Слова Эда пригвоздили к месту. Он что, предлагает мне вовлечь кого-то в его ловушку? Вспомнилась медсестра Серафима, посоветовавшая впервые приехать в клуб.

— Нет уж, без меня, — ответила поспешно.

— С тобой.

Эд явно не собирался отступать.

— Послушай, я не собираюсь дальше защищать Артема. От нашего контракта не отказываюсь, но хочу выбирать сама, что делать. Так вот — впутывать кого-то в неприятности не желаю.

— Думаешь, не смогу заставить?

Эд смотрел на меня свысока.

— Сможешь, не сомневаюсь. Но надеюсь, не станешь.

— Ошибаешься, — ответил он. — Хватит пререкаться. Идем.

Эд прошел к двери мимо меня. А я почувствовала себя пустым местом. Неужели мои слова и чувства вообще ничего не значат? Я — живой человек и имею право выбора. Но высказывать это пустой комнате показалось глупым. Пришлось догонять Эда. Он успел дойти до двери.

— Эд, — позвала я.

Никакого ответа. Схватила за рукав:

— Эд, чтоб тебя!

— Ты. Идешь. Со мной, — отчеканил он. — Или больше никогда не переступишь порог моего клуба. Выбирай.

Еще пару недель назад я бы с радостью сделала выбор. Не в пользу Эда. Но сейчас что-то изменилось. Страшно представить, что больше никогда его не увижу. А с другой стороны, если поеду с ним, смогу убедить кого-то не делать глупостей. Надо попробовать!

— Хорошо, едем, — сдалась я и ускорила шаг.

Автомобиль несся по улицам, а мне хотелось превратиться в дымку, исчезнуть, забыться. Все благие цели выветрились из головы, стоило дверце авто захлопнуться. Эд, конечно же, оставался спокоен. Ему нравились эти игры. Уверена: ему доставляет удовольствие раз за разом испытывать окружающих на прочность.

Странный, непостижимый, пугающий. Почему я вспоминала об этом, только когда дело касалось заданий? И ведь сама же возвращалась снова и снова.

Даже не сразу заметила, что мы прибыли. На этот раз — обычная блочная пятиэтажка. В подъезде полумрак. В голове — каша из обрывков мыслей. И страх. Немного подзабытый на фоне случившегося с Фортуной и Артемом.

Мы поднимались по ступенькам. Безмолвный провожатый впереди, я — на два шага позади. Пятый этаж Обычная серая дверь. Неприятный звук звонка.

Открыли не сразу. Сначала за дверью послышались крики и ругань. Затем лязгнул замок, и на пороге появился парень моих лет, растрепанный, в застиранной футболке и спортивных штанах. На щеке багровел синяк. Видно, недавно подрался. А запах из квартиры доносился такой, что чуть не обратил меня в бегство.

— Тебе кого?

Парень смерил Эда недобрым взглядом.

— Кирилл Игнатов, правильно?

— Ну?

Я чувствовала себя пустым местом. Эд оставался невозмутимым.

— Можно войти?

— Попытайся, — хмыкнул парнишка и зашагал вглубь квартиры.

Эд двинулся следом. Мне пришлось тоже переступить порог этого притона. Язык не поворачивался назвать жилище Кирилла иначе. Внутри смешалось амбре из кошачьей мочи, перегара и сырости. Коммунальная квартира, что ли? Захламленный коридор, несколько дверей. Кирилл прошел в дальнюю. Минимум мебели. Кровать, застеленная тонким одеялом. Столик, стул, тумбочка со старым телевизором.

Негусто. Кирилл сел на кровать. Эд указал мне на стул, а сам замер у окна.

— Вы кто вообще? — запоздало поинтересовался хозяин комнаты.

— Кирилл Игнатов, двадцать четыре года, — заговорил Эд, — безработный, институт бросил после смерти родителей. Квартиру продал, чтобы оплатить киллера.

— Полиция, что ли? — подскочил Кирилл.

— Сядь, — приказал Эд, и парень послушался, словно кролик перед удавом. — Я к тебе с предложением. Могу исполнить твою просьбу и забрать жизнь Никодимова Игоря Станиславовича, заказчика убийства твоего отца.

Глаза у Кирилла стали словно блюдца. Огромные, синие. Из них исчезла муть. Нет, парень не прост. Не из тех, кто опустился на дно жизни.

— Сколько? — спросил он.

— Год жизни, — ответил Эд.

— Всего лишь год? — Кирилл тихо засмеялся. — И я увижу, как сдохнет эта тварь?

— Не лично, в новостях.

— Идет. Где расписаться?

— Достаточно рукопожатия.

— Подождите! — Я вспомнила, что тоже имею право голоса. — Кирилл, а вы уверены, что этот Никодимов виноват? У вас есть доказательства?

— Он виноват, — кивнул Эд.

— Но разве стоит платить своей жизнью, чтобы он умер? Подумайте, Кирилл. Целый год! Мало ли, что этот год мог изменить. Может, вы бы передумали мстить. Или…

— Твоя девушка много говорит, — сказал Кирилл Эду. — Я согласен на любые условия. Только чтобы его не стало. Эта мразь не заслуживает права на существование.

Парни пожали руки. А мне хотелось плакать навзрыд. Я знала, что Эд ничего не делает просто так. Зачем ему год жизни этого человека? Что он задумал?

— Идем, — сказал Эд, увлекая меня к двери.

— Когда ждать результата? — окликнул его Игнатов.

— Через два дня. Если не передумаешь. Я пришлю ее, она спросит. Скажешь «да», и Никодимов умрет в ту же секунду.

Меня протащили по коридору в подъезд. Я вырывалась, но Эд не обращал на это ни малейшего внимания. Просто шел вперед. Несгибаемый, холодный, безразличный. Зачем я снова в это ввязалась? Что теперь будет?

— Подожди! — Стоило выйти на улицу, я вырвалась. — Год жизни. Почему? Что будет с Кириллом, если он не передумает?

— Ты уверена, что хочешь знать?

Эд остановился, глядя на меня так пристально, что мурашки пробежали по спине.

— Уверена! Эд, пожалуйста…

— Он умрет. На следующий день после Никодимова. Год и три дня — вот, сколько ему осталось. Отними год — поймешь. А зачем мне его дни… Чтобы подарить кому-нибудь. Я ведь управляю только временем, не жизнью и смертью. Могу приплюсовать немного. Но не всем. И не всегда.

— Нет, так нельзя, — упиралась я. — Год жизни! Эд, разорви сделку. Мало ли, что может измениться.