Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано - Томас Френч

Я решил запомнить имена всех медсестер, технических работников и врачей, собрать всю возможную информацию об их детях, собаках, любимых передачах, словом, обо всем, что позволило бы мне завести с ними разговор. В планшете я делал пометки и составлял таблицы с характеристиками, которые помогли бы мне ничего не перепутать.

Я заметил, что у специалиста по ИВЛ был южный акцент. Еще одна женщина увлекалась танцем живота и умела слушать собеседника. У одной из сестер был маленький сын, который хотел в будущем стать писателем. У сестры на другом конце комнаты был грубый голос тюремной надзирательницы, но, когда она меняла детям подгузники, начинала ворковать с ними и сюсюкаться, становясь олицетворением добродушия. Мне казалось, что она вот-вот достанет из кармана ириску и засунет ее в рот недоношенному младенцу.

Еще одна медсестра носила резинку для волос со стразами и говорила чересчур весело, как чирлидер с передозировкой кофеина. Таким манером она разговаривала с родителями, особенно с отцами, но становилась нормальной в общении с коллегами.

Я заставлял себя здороваться со всеми, смотреть им в глаза и улыбаться. Я работал над образом безобидного отца, ненавязчивого, неконфликтного и всегда готового помочь. В действительности я таким и был, но этот образ скрывал мою корыстную цель добиться расположения персонала к нашей дочери. Я понимал, что в моей задумке есть нечто эгоистичное, но мне было все равно.

После того как наш ребенок провел неделю в отделении интенсивной терапии и все несколько нормализовалось, я испек печенья с шоколадной крошкой и угостил ими обе смены, дневную и ночную. Я намеревался очаровать весь этаж.

«Как только они поближе узнают нас и нашу дочь, возможно, они будут уделять ей больше внимания, — сказал я Келли. — Если что-то пойдет не так, быть может, они поторопятся».

Орешек снова сжимала мой палец. Бодрствовала ли она или просто рефлекс срабатывал во сне? Я не знал, страшно ли ей или она испытывает боль.

Когда-нибудь трубки уберут, она сможет плакать и сказать, что ей больно. Еще до того как она это осознает, она достаточно подрастет, чтобы мы смогли забрать ее домой, где и начнется ее настоящая жизнь.

Аппарат ИВЛ продолжал работать, издеваясь надо мной.

• Шестимесячный котенок

• Револьвер «Smith & Wesson Ladysmith» с патронами «38 Special»

• Бутылка изотоника «Gatorade»

• Стейк рибай на косточке

• Левое легкое взрослой женщины

• Количество грудного молока, которое 3,5-килограммовый ребенок выпивает за день

•$2.28 центов

• Взрослая каролинская белка.

Мы пытались сбежать, как только выдавалась возможность: ходили в больничный кафетерий и в холл на шестом этаже, где смотрели старые серии «Закона и порядка». Однажды днем я отправился в супермаркет, просто чтобы вспомнить, каково это. Пока я выбирал зеленый виноград в отделе овощей и фруктов, я услышал сигнал подключенного к ребенку монитора, предупреждающий о падении уровня кислорода. Я посмотрел вверх, чтобы увидеть цифры цвета морской волны, и удивился, почему рядом нет медсестры, как вдруг понял, что надо мной лишь лампы дневного света. Сигнал прекратился. Через несколько секунд он раздался вновь. На этот раз я проигнорировал его.

Я толкал тележку, стараясь не думать о больнице. Когда я пришел в отдел с выпечкой, моя рука потянулась к маленькому пакету с сахаром. Я положил его на ладонь, и попытался оценить его вес. Полкило — это так мало. Полкило сахара можно высыпать за мгновение. Другие покупатели проходили мимо, притворяясь, что не замечают странного плачущего мужчину с сахаром в руках.

Наша дочь была эстафетной палочкой, передаваемой от медсестры к медсестре каждые двенадцать часов.

Утром и вечером дежурили разные врачи. Врачи, работавшие в будни, отсутствовали по выходным. Лечащий врач менялся каждые три недели. Неонатолог просил прийти нефролога, а тот присылал резидента. Их образы были смазаны в моем воображении. Их имена не имели значения. Том суетился со своими записями и таблицами.

Нам постоянно говорили о том, какую большую роль играют родители. Компьютеризированные системы не могут заменить человеческой сосредоточенности и интуиции. Предполагалось, что мы должны стоять на страже, но для чего?

Сигнал тревоги раздавался и умолкал. Ребенок дергался, хмурился, но в основном спал.

Нам посоветовали найти опытную медсестру для нашей дочери. Она сможет присматривать за нашим ребенком во время каждой своей смены. Она поможет собрать нашу разбитую на куски жизнь воедино. Она станет нашим спасательным кругом и переводчиком.

Как найти такого человека? Медсестер было так много. Дневных и ночных. Том начал поиски. Медсестры неохотно выдвигали кандидатуры друг друга, из чего мы смогли сделать определенные выводы. Нам сообщили, что некоторые медсестры лучше обращаются с родителями, чем с детьми. Мы же искали универсального человека.

Тому шепнули, что Трейси Халлетт — лучшая в отделении. Мы знали ее — Трейси пару раз ухаживала за нашей дочерью. Мы начали за ней наблюдать.

Трейси была активна, не обращала на себя внимания, поэтому расшифровать ее было непросто. У нее были озорная улыбка и голос, который оставался спокойным даже тогда, когда одновременно срабатывали все сигналы тревоги. Она работала в этой детской больнице целую вечность и помнила все плохое и хорошее, что происходило на нашем этаже. Она никем не руководила, но при этом способствовала слаженной работе всего отделения. Она ко всем относилась с уважением, включая милую ямайскую женщину, которая мыла полы по утрам.

«Здравствуй, Мери, — говорила Трейси, хлопая ее по плечу. — Как поживаешь?»

Некоторые медсестры носили медицинские костюмы, на которых были изображены плюшевые мишки или Твити Бёрд. Костюм Трейси был украшен кошками в открытом космосе и обезьянами, дрессирующими собак. Ей нравились в одежде полоски зебры, и они были даже на ее сабо. Трейси была педантична, но имела дар импровизации. Она «подшивала» штаны степлером. Она была резка, язвительна и развлекала нас историями из своей личной жизни. Например, Трейси рассказала нам о том, как бросила парня, потому что тот додумался подарить ей гвоздики. Я сочувственно кивала, в то время как Том качал головой, проявляя мужскую солидарность.

У Трейси не было своих детей, она и не хотела их заводить. Она шутила, что любит только крошечных младенцев.