Плохое воспитание - Эмилия Грин

Пока мы живем через один забор друг от друга, я не собиралась закрывать эту коробку с шоколадом, не продегустировав всё до последнего кусочка.

⁂

Гвидон ждал меня к одиннадцати.

Вздохнув с облегчением, что мама уехала по делам пару часов назад и до сих пор не вернулась, я кружилась возле большого зеркала, оценивая свое отражение. Глаза казались ярче и глубже за счет умелого макияжа, а губы остались нетронутыми: только немного сдобрила их гигиенической помадой. Сарафан из тонкого полупрозрачного желтого хлопка. Кокетливо задрав его, я облизнулась, обнаружив крохотную полоску белоснежных стрингов. Бюстгальтер вряд ли понадобится – не хотелось тратить время на то, чтобы его снимать. Соски вмиг напряглись, стоило представить их во рту Царева.

Боже. Планировала задержаться минут на двадцать, но поняла, что больше не могу ждать. Я вся сгорала от нетерпения скорее оказаться в его руках. Не в силах сопротивляться пьянящему предвкушению, открыла калитку и вышла на улицу.

Ворота соседского дома оказались открыты: прошмыгнув внутрь, я застыла, с удивлением поворачивая голову по сторонам. Свет не горел, кругом была темень, хоть глаз выколи. В первую секунду почувствовала себя невероятно глупо. Вдруг сосед забыл о своем приглашении?

– Гвидон, ты здесь?! – позвала, прислушиваясь.

Я повернула направо, делая несколько решительных шагов к входу. С облегчением вздохнула, обнаружив, что и эта дверь не заперта. По телу пронеслась дрожь, стоило переступить порог. Вскрикнула, потому что неожиданно кто-то появился за спиной, сжал мои запястья и, не давая опомниться, натянул на лицо непроницаемую черную маску.

Боже.

Кровь с такой силой ударила в виски, что на несколько секунд меня оглушило. Чье-то судорожное дыхание опалило лицо, а бесстыжие пальцы пробрались под резинку трусиков. «Незнакомец» приподнял меня, заставляя обвить ногами его талию. Страх, неизвестность и животное желание устремились вниз живота. Я ахнула, ощутив приток горячей крови к своему центру.

– Гвидон? – позвала еле слышно, в надежде услышать хоть что-то, но сосед продолжал молчать.

Его тяжелое сдавленное дыхание отдавалось эхом у меня между ног. Все чувства обострились, кипящая жажда наэлектризовала каждую клеточку тела.

Трахни меня!

Трахни меня!

Трахни меня! – вертелось на онемевшем языке.

– Гви… – не давая закончить, «незнакомец» раскрыл мои губы большим пальцем: задыхаясь от волнения, я стала медленно его сосать, пока хозяин дома продолжал двигаться со мной на руках.

Наконец, скрип двери вывел из гипнотического транса. Сцепив лодыжки у мужчины за спиной, я прижалась еще ближе, ощутив горячую твердость у него между ног.

– Скажи хоть слово… – промычала, сильнее намокая от того, что кончик его пальца все еще находился у меня во рту. Гвидон не удостоил и словом. Вместо ответа грубо сжал ягодицы, оттянув мочку зубами. – А-а… – волнение достигло апогея, когда он бросил меня на мягкую бархатную поверхность.

Пальцы на автомате потянулись к маске, но «незнакомец» не позволил ее снять, резко перевернув и шлепнув по заднице.

– Мне страшно… – произнесла на полном серьезе, несмотря на то, что возбуждение, скопившееся внизу живота, отчаянно требовало выхода.

Снова молчание.

Соски стали тверже пуль, потребность ощутить его глубоко внутри еще острее. Взвизгнула, когда «незнакомец» резко стянул с меня насквозь промокшие трусики, заставив встать на четвереньки. Звук рвущейся фольги вперемешку с его нетерпеливым тяжелым дыханием отдался сладкой истомой внизу живота. Он вел себя как грязное похотливое животное, пробуждая во мне первобытные инстинкты. Вздрогнула, когда мужчина схватил меня за бедра, широко раздвинул ноги и, резко толкнувшись вперед, одним мощным движением заполнил собой до краев. Он был твердым, как сталь, и от этого ощущения хотелось кричать на весь дом.

– О-у… – Руки дрожали, между ног полыхал пожар. – Пожалуйста, не останавливайся… – умоляла, облизывая пересохшие губы.

«Незнакомец» даже не думал об этом. Сжав мои волосы в кулак, потянул за хвост, заставив запрокинуть голову, ни на секунду не переставая брать быстрыми длинными толчками.

Сумасшествие!

С каждым лютым движением я приближалась к состоянию шоколадного мороженого: растекалась под напором горячего твердого члена. Сжимая и разжимая кулак с моими волосами, хозяин квартиры хрипло стонал, еще ритмичнее работая бедрами. Его жадные ненасытные толчки дарили ощущение абсолютного экстаза. Я его чувствовала. Я принадлежала ему без остатка. Сходила с ума от того, что он со мной вытворял. И мечтала, чтобы наша тайная связь продлилась как можно дольше. Не произнося ни единого слова, Царёв командовал, безоговорочно руководя процессом. Он входил и выходил. Входил и выходил. Брал. Расщеплял на молекулы. Раздвигал влажные губки толстой налитой головкой, вновь протискиваясь в узкую горячую щель, с каждым новым толчком будто наказывая меня за сопротивление и упрямство.

Давление между ног стало невыносимым, и тогда…

– Да… ДА! – вскрикнула, прогнувшись в спине, ощутив, как внутри всё задергалось и увлажнилось.

Мышцы влагалища сжимались с такой силой, что я начала задыхаться. Прорычав, любовник резко замер, навалившись всей массой обнаженного потного тела. Я чувствовала, как сокращается внутри его длинный толстый член. Не знала, сколько времени он продолжал находиться во мне, как вдруг в нескольких метрах от нас раздались аплодисменты и смешки.

– Спасибо за представление! Люблю наблюдать со стороны, – спокойный ровный голос Гвидона Царева, доносившийся из дальнего угла комнаты, заставил сердце сжаться от ужасного предчувствия…

Я замерла, пытаясь осознать произошедшее. Если это был не Царёв, тогда кто этот хладнокровный убийца моего сердца?! Кто за считанные секунды довел меня до состояния полного обескровливания?! Кто уничтожил, растоптал, стёр в муку?! Руки и ноги одеревенели, будто их придавили тяжелыми булыжниками. От одного неловкого движения могла разбиться вдребезги на миллион осколков.

– Нет, этого не может быть…

Я не торопилась снять маску, пытаясь набрать побольше воздуха, но он никак не задерживался внутри. Удушье сменилось ознобом. Хотела отмотать время назад: не встречать его, не видеть, арендовать другой дом, переехать на другую планету, чтобы наше знакомство никогда не состоялось.

Спокойный ровный голос Гвидона Царева только что пробил дно в моем сердце, методично уничтожая клеточку за клеточкой. После этих нескольких равнодушных слов дышать было невозможно. Я оказалась перед ним не только голой – без кожи.

Трясущейся рукой стянула чертову повязку, нервно озираясь по сторонам.

Никого.

Набрав полные легкие воздуха, я резко повернулась, устремляя взгляд на обнаженного мужчину в идиотской клоунской маске. Сердце подскочило, в горле застрял истошный крик, а на глаза навернулись слезы. Зарычав, я набросилась на него, сдирая с лица разноцветный пластик.