Плохое воспитание - Эмилия Грин

– Как же можно его забыть… – прищурилась, сцепляя руки в замок.

– Он позировал для твоей мамы обнаженным. С чего бы это? – Оля улыбнулась проходящему мимо официанту, кивком головы указывая на опустевшую бутылку вина.

Прикусив нижнюю губу, я старалась сдержать нецензурные выражения, которые моментально защекотали язык, стоило вспомнить Царева. После эпического розыгрыша сосед целый день докучал мне звонками и сообщениями, даже пришлось занести его в черный список. Кроме того, во избежание «случайных» встреч, все эти дни я занималась спортом во дворе.

– Гвидон к ней подкатывал, – невинно улыбнулась, ощутив, как ярость щекочет грудь изнутри.

– Да ла-а-а-дно?! – захмелевшая собеседница округлила глаза, всем своим видом показывая, что сгорает от нетерпения узнать подробности.

Подавив язвительный смешок, я начала самозабвенно врать:

– Да, кажется, он втюрился в мою маму. Подкарауливает её возле дома, пишет десятки слезливых сообщений, обрывает телефон с утра до ночи… – пожала плечами, испытывая садистское наслаждение, сочиняя всякую ересь.

– С ума сойти… Теперь всё понятно, – сделав большой вдох, Лёля залпом осушила бокал, несколько секунд выжидающе глядя мне в глаза. – Ну, а твоя мама как она относится к Цареву?

– С брезгливостью. Как еще к нему можно относиться?! – выдала, немного задыхаясь от мысли о его поджаром потном теле во время занятий любовью.

– Знаешь, Ассоль, я не хотела об этом рассказывать… – взвинченный голос спутницы пошел на понижение. – Но считаю своим моральным долгом предупредить тебя… – закончила она, поигрывая бровями.

– Предупредить о чем?

– На самом деле мы с Гвидоном встречались какое-то время назад… – собеседница замолчала, стараясь оценить эффект, произведенный её словами.

Непроизвольно сжала кулаки, ощутив на ладонях испарину. Гвидон и Лёля правда какое-то время были вместе. Несмотря на то что Царев не дал прямого ответа на этот вопрос в галерее, новая знакомая только что пролила свет на их взаимоотношения.

– Какая неожиданность! – произнесла настолько искренне, насколько это было возможно. – И почему же вы разбежались? – я изо всех сил пыталась игнорировать поднимающуюся желчь в пищеводе.

– Ну, мне немного неловко обсуждать эту тему… – блондинка напротив смущенно отвела взгляд.

– И что такого страшного произошло? – покусывая нижнюю губу, старалась, чтобы голос звучал ровно.

– Гвидон неплохой парень, но его сексуальные пристрастия…

– Сексуальные пристрастия?! – сердце понеслось вскачь.

Откровенно говоря, Лёля была последней, с кем я планировала обсуждать сексуальные аппетиты полоумного соседа. Когда она с заговорщическим видом выгнула аккуратно выщипанную бровь, я уже десять раз пожалела, что вообще приняла ее приглашение пойти в клуб.

– Он фетишистский трансвестит.

– Что-о-о?!

– Мужчина, который в ходе сексуальных игр любит переодеваться в женскую одежду. А Гвидон обожает носить женские трусики! – уголки ее губ изогнулись в легкой усмешке.

– Господи, он что, сексуальный извращенец?! – сгустки желчи еще выше поднялись по пищеводу: меня замутило.

Хотя чему я удивлялась?!

Стоило вспомнить наш последний контакт, завершившийся жестокой непростительной шуткой, а еще то, что Царев похитил ящик с моим нижним бельем. Теперь все встало на свои места. Закашлялась, представив свои прозрачные красные стринги на его внушительном естестве. Гвидон Царев являл собой воплощение всех низменных человеческих пороков.

– Это еще цветочки… – Лёля вздохнула, задевая свои необъятные буфера, отчего они подпрыгнули, как на волнах. – Я подцепила от Царева венерическое заболевание, потом еще месяц работала на лекарства. Думаю, твоей маме лучше держаться от этого фрукта подальше…

– Спасибо… – мысленно представила, как точу огромный топор.

– Ассоль, смотри! – голос Лёли взорвался сотнями шокированных интонаций, стоило собеседнице бросить взгляд на второй бар.

– Что там?! – повернула голову, в то же мгновение прикусив кончик языка.

– Помяни черта, он и прискочит… – выдала Оля с придыханием.

– Да уж… – инстинктивно прикрыла грудь руками, попав в ловушку дьявольских орехово-карих глаз.

Гвидон Царев по-свойски развалился на высоком барном стуле, поигрывая желваками. Поймав мой взгляд, мужчина поднял напиток в воздух, облизнув пухлую нижнюю губу, отчего сердце вероломно сжалось. На несколько секунд все внутри заискрилось, как от капель воды на оголенных проводах. Его откровенный взгляд, наполненный тихим безумием, безостановочно скользил по моему телу вверх-вниз.

Вверх-вниз.

Вверх-вниз.

Вверх-вниз.

⁂

Еще несколько минут я старательно делала вид, что поглощена историей Лёли о неудачной интимной стрижке.

– Ассоль, может, потанцуем?! – оживилась блондинка, когда заунывные биты сменились более энергичной композицией.

Губы собеседницы сложились в пьяную полуулыбку. Покачала головой, обдумывая, как бы поскорее ретироваться из клуба.

– А вот он явно заскучал сидеть! Смотри! – проследив за направлением взгляда Оли, почувствовала, как челюсть стремительно несется вниз…

Царев стоял в лучах прожектора посреди пьяной толпы дрыгавшихся потных тел и, не сводя с меня взгляд, с непроницаемым выражением лица изображал робота.

– Этот Гвидон настоящий клоун… – Лёля хихикала, наблюдая за идиотским танцем мужчины.

– Да уж… – брови поползли вверх, стоило горе-танцору начать крутить задницей, будто у него вот-вот закончится зарядка.

Девушки на танцполе явно оживились, наблюдая за ритмичными движениями «робота». Ещё бы! Его идеальные ягодицы вибрировали, будто их подключили к источнику электропитания. Некоторые гости снимали выступление Царева на телефон, только придурок, зажав причинное место руками, не спешил заканчивать клоунаду. Под всеобщее улюлюканье он свалился на пол, изображая огромного робота-червяка.

– Знаешь, количество идиотизма в воздухе зашкаливает! Пожалуй, я поеду домой.

– Ассоль, веселье только начинается! Мои «девочки» никогда не врут! – бросив влюбленный взгляд в область декольте, Лёля направилась в самую гущу танцпола, в то время как Царев, не выходя из образа робота-червяка, пополз в мою сторону.

– Эй, кисо, потанцуем? – налетел на меня маргинального вида пропойца, стоило шагнуть из-за стола.

– Дядя, лучше отвали! – отмахнулась, решительно пробираясь вперед.

Как таких экземпляров вообще пускают в клуб?!

– Кисо, а ты ничего! Покуришь мою папироску?! – мужик заржал, выпячивая пивной живот.