Украсть право первой ночи - Наталья Александровна Сапункова

у стола. В печке, потрескивая, горел хворост, и вкусно пахло чаем из трав и ягод. Ивин немного огорчился – хотел потискать её перед тем, как подняться. Впрочем, уже светало и надо было спешить на встречу с Льен.

Под ним скрипнула кровать, и Мариса обернулась:

– Доброе утро, милорд! Простите, что разбудила. Ещё рано.

– В самый раз, мне пора, – он выбрался из постели, и она поспешила отвернуться. – Ты сумела амулетом разжечь огонь? Как так, кошка?

– Я нашла огниво в верхней комнате, – она хихикнула, – результат тот же самый.

– Понятно, – он удивился. – А что ты ещё полезное нашла?

– Пока ничего. Вы сами не знаете, что там есть, да?

– Примерно так, – пришлось ему признать. – Не было времени обыскать всё.

– А почему этого не сделали люди графа? Почему всё такое… нетронутое? – она не сразу нашлась с нужным словом.

– Здесь защита, которая почему-то пропускает меня. Я случайно обнаружил, – признался он, быстро одеваясь. – Людей графа не пускает.

– А меня? Вы были уверены, что меня пропустит?..

– Что ты сказала? – он замер, медленно повернулся и посмотрел на неё.

Он понятия не имел, что её пропустит. Не подумал даже об этом. Просто повезло, хотя могло получиться иначе. И это было бы очень плохо.

– Вы проверили сначала? А каким образом? Или сами так сделали, наколдовали, чтобы я могла пройти? – она смотрела с неподдельным интересом.

Точно, кошка любопытная.

– Проверил, конечно, – соврал он. – Больше не скажу, нельзя же тебе всё знать. Налей мне свой чай, и я пойду. Никуда не уходи от башни, поняла?

– Не уйду конечно. Вы на охоту? Это хорошо, – она обрадовалась. – А как же будете стрелять из ружья, вся округа услышит? Не лучше ли силки поставить?

Надо же, она его учит, как охотиться.

– У меня ружье особое, – пояснил он. – Ты и силки умеешь ставить?

– Да все в деревне умеют. И я тоже. Зайцев много расплодилось, на полях и в садах безобразничают. Я не люблю, но если есть хочется… – она ловко накрыла на стол: выложила остатки провизии, налила чай в чашку, пирог достала из печки, где он разогревался в углях.

От такого завтрака отказываться не хотелось.

– Был бы у меня свой дом, взял бы тебя экономкой с большим жалованием, – пошутил он. – Ты умница, Мариса.

Она промолчала.

– А верхом ездить умеешь? – спросил он без особой надежды.

Скоро им это понадобится.

– Конечно, – ответила она спокойно. – Сколько раз приходилось.

– Это хорошо, – он обрадовался. – Надо подумать, где достать дамское седло.

– Что? – Мариса удивлённо на него уставилась. – Да я никогда к такому седлу близко не подходила, милорд! Я разве леди? Думаете, девчонки в нашей деревне в дамских седлах ездят? Не знаю, как на этой штуковине можно усидеть и не убиться!

Он мгновенье смотрел на неё, потом расхохотался.

– Точно, Мариса! А как же ты?.. Ладно!

– Лучше по-мужски одеться, если далеко ехать и кругом все свои, – пояснила она. – Но можно и в юбке… была бы хоть юбка, – она провела ладонью по бархатной поле халата.

– То есть ты согласна со мной уехать, – подвёл он итог разговору.

А она опять промолчала. Сомневается? Ну это понятно…

Льен дожидалась Ивина на том же месте – как и договорились. Эффектная дама в модном костюме для верховой езды, на тонконогой породистой кобыле ценой в сотни дреров. И вот такое создание носится по рассветным дорогам – как граф позволяет? Как она отвоевала себе такое право делать что хочет? Ивин бы не отпустил без охраны свою женщину. Даже колдунью…

– Опаздываешь, лорд Ивин, – сердито бросила Льен.

– Прости, дорогая, – тут же извинился он. – Постараюсь исправиться.

– Я в неоплатном долгу перед твоим отцом. Это не значит, что я стану рисковать всем ради тебя.

– И не надо, – кивнул Ивин. – Мой отец не давал в долг. И когда он вытащил тебя из тюрьмы и устроил учиться, то не затем, чтобы ты рисковала ради меня. Просто я считал, что мы хотя бы немного друзья, нет?

– Немного? Обижаешь, – фыркнула она. – Вот, держи, – вынула из перемётной сумки и бросила ему объемистый свёрток, – надо же твоей леди во что-то одеться? Цени, ради тебя я обчистила сундук своей служанки. Она до осени пробудет у родных в деревне, так что не хватится.

– Спасибо, Льен, – сказал он от души. – Люблю тебя безмерно.

– Любишь, как же, – она глянула с укоризной, – хоть знаешь значение этого слова? И чего тогда тебя разохотило на первую уродину в округе?

– Ты что, ревнуешь? – протянул он насмешливо. – Не может быть.

– Вот ещё. Я беспокоюсь за глупого лорда, отцу которого должна! Мы ведь немного друзья, а за друзей надо беспокоиться.

– Спасибо, Льен, я ценю. Послушай, можно попросить тебя о помощи?

– Я даже знаю, о какой. Хочешь проверить свою девку, верно?

– Верно, – теперь он даже немного удивился. – Какая ты догадливая. Поможешь?

– Я взяла с собой амулеты, держи, – она достала шелковый кошелёк из поясного кармашка. – Фино не заметит, но верни завтра. Используй их сам, должен справиться. Помнишь какой цвет шнурка что означает? Я не хочу лично встречаться с твоей леди и узнавать, где ты обитаешь. Сам понимаешь.

– Понимаю. Спасибо, Льен. Можно ещё попросить?

– Тебе нужны деньги?

– Нет, не это. Мне надо наведаться к стряпчему из города. Устроишь?

– К стряпчему? – она поморщилась. – А зачем? Что ты задумал?

– Кое-что, – он улыбнулся. – Кстати, как узнать, кто платит за Марису её опекунам, не знаешь случайно?

– Запросто. Это просто благотворительность, которой занималась графиня, леди Камилла Раузаг. Она основала фонд для сирот. Чем содержать приют для детей, лучше устроить их в семьи и немного приплачивать. Богатые горожане и все желающие жертвуют деньги.

– Понятно. Я надеялся, что всё интереснее, – немного огорчился Ивин. – Что кто-то имеет к ней что-то личное. А на деле у неё есть лишь то, что получают все сироты?

– Именно, – кивнула