Бессердечное милосердие - Эйприл Женевьева Тухолки

Матушка Хаш нашла меня на рассвете.

Около полуночи задул холодный ветер с моря, и мы вернулись в ее хижину, а все ведьмы, кроме Сейдж, заснувшей в обнимку с сестрой, ушли с платформы несколькими часами ранее.

Мы спали рядом с большой паленой веткой, будто она была нашим обычным костром. От ветки исходил ровный, мягкий жар.

Блаженством было бы спать рядом с таким деревом каждый зимний вечер…

Мне снились мягкие, теплые сны.

Разбудив меня, Матушка Хаш приложила палец к щеке. Я открыла глаза, и она кивком головы велела мне следовать за ней.

Я встала и попыталась быстрее пробудиться. Я не спала так крепко уже несколько месяцев. Что там месяцев – лет!

Я переступила через Ови, и та схватила меня за руку.

– Осторожнее, Фрей. Саги говорят о коварстве ведьм. Не позволяй этой ведьме-матери околдовать тебя, как она околдовала ворона.

Я взглянула на Матушку Хаш, стоявшую у двери рядом с ткацкими станками, а затем на Ови.

– Я ей доверяю.

Ови кивнула и отпустила меня.

Матушка Хаш, постукивая при каждом шаге тростью, вывела меня наружу. Мы пересекли несколько переходов и длинный мост и наконец достигли большой круглой платформы. Оттуда вели веревки к тонкому серебристому водопаду, который сбегал по склону огромной скалы, величественно вздымавшейся на юге. К веревкам большими деревянными крюками были прочно прикреплены ведра.

Так вот как ведьмы получали пресную воду. Весьма разумно!

Матушка Хаш меж тем потянула за верхнюю веревку, и к нам подплыло ведро, наполненное холодной, чистой водой.

Я протянула руку и, отцепляя от крюка ведро, невольно взглянула на берег внизу. Приготовилась к тому, что меня немедленно охватит страх, но его и след простыл. Молитва Сейдж возымела-таки действие.

Я с наслаждением посмотрела вниз. Мы с Матушкой Хаш оказались не единственными бодрствующими женщинами: на берегу четыре ведьмы выкапывали моллюсков, еще две ухаживали за садом вокруг Опаленного Дерева в дальнем конце леса. Я обернулась и увидела заросли ежевики, тянувшиеся все дальше и дальше на восток, а за ними – Скальские горы с белыми вершинами.

Я почувствовала, что Матушка Хаш наблюдает за мной, и встретилась с ней взглядом.

– Значит, ты – та самая девушка, которая задумала победить. – Ее зеленые глаза были острыми и проницательными. Они напомнили мне глаза Сигги. – Моим ведьмам приснилась такая много лет назад, и Джунипер отыскала тебя – истинного искателя славы среди всех Сестер Последнего Милосердия, среди всех людей. Она, признаюсь, весьма похожа на свою мать.

Именно это и имела в виду Джунипер, говоря, что Морские Ведьмы тоже захотят встретиться со мной. Она знала об их видениях.

Интересно, когда она впервые связала видения со мной? Когда я на постоялом дворе предложила сразиться со Зверем Голубого Ви, или, что более вероятно, знала все наперед с нашей первой встречи?

Я провела рукой по волосам, которые все еще были распущены по плечам.

– А сон рассказал, добьюсь ли я успеха?

– Об успехе ничего не известно. – Матушка Хаш говорила так тихо, что я невольно наклонилась к ней. Похоже, что Морские Ведьмы любят при малейшей возможности шептать. – Пока я даже не уверена, что сражение вообще произойдет, – продолжала Матушка Хаш. – Сны показывают только один из возможных путей. Ты все еще можешь сделать другой выбор, пойти другим путем.

– Но я уже здесь.

Она улыбнулась.

– Что правда, то правда. Ты зашла уже далеко, и это само по себе является добрым предзнаменованием.

– Поможет ли нам твоя Морская Богиня одолеть этого Зверя? – спросила я. – Ты помолишься за нас?

Хаш покачала головой.

– Джут тебе не поможет.

Я рассмеялась.

– Тогда скажи ей, чтобы не путалась у меня под ногами.

Матушка Хаш снова улыбнулась.

– Одна старая Морская Ведьма, бывало, говаривала, что если мы убьем всех монстров, их место займут люди. Как думаешь, Фрей, это правда?

– В этом утверждении, по крайней мере, есть доля правды, – согласилась я. – Но утверждение это вовсе не помешает мне вступить в борьбу с чудищами.

Матушка Хаш взяла у меня ведро с водой и вылила его содержимое в большую деревянную миску на столе справа от себя. Затем указала на миску длинным тонким пальцем.

– Смотри в воду. Рассказывай, что видишь.

Я склонилась над миской. Поверхность воды была гладкой и черной, как шелк женщины из Ибера, но на нем я ничего не видела, даже своего собственного отражения. Словно смотрела в небо беззвездной ночью. Я поежилась, и Матушка Хаш прошептала:

– Взгляда не отрывай.

Я продолжала смотреть…

Смотреть…

По-прежнему ничего.

Матушка Хаш снова ухватилась за веревку и вытащила новое ведро. Затем взяла со столика раковину гребешка, зачерпнула ею воду и предложила мне глотнуть. Я глотнула, и вода оказалась отменно чистой и приятной на вкус.

– Теперь опять смотри в воду.

Я посмотрела и опять ничего не увидела.

– В тебе напрочь отсутствует природная магия. – Матушка Хаш махнула рукой в сторону моря. – Придется пойти иным, более трудным путем. Давай спустимся на берег.

Матушка Хаш подошла к дальнему краю платформы, схватилась за черную веревочную лестницу, свисающую с ближайшего дерева, и начала грациозно спускаться. Я последовала за ней.

Затем мы бок о бок проследовали через Ведьмин Лес. Морская Ведьма была босой и шла легко и тихо, словно лань. Мы проходили мимо Опаленных Деревьев, я пальцами касалась их коры и с удовольствием вдыхала их тепло.

Добравшись до берега, мы обе остановились на белом песке, ожидая, пока на нашу кожу осядет морской туман, по волосам пробежится ветер, а языки начнет щекотать морская соль.

Наконец Матушка Хаш повернулась ко мне и махнула рукой.

– Раздевайся. До самой кожи.

Утренний воздух был холоден, и мне не хотелось, чтобы бриз хлестал по моему обнаженному телу, но я все же сбросила на песок плащ Сестры Последнего Милосердия, потом сняла тунику, сапоги, шерстяные штаны и рубашку. Оставшись голой, я расправила плечи и выпрямилась. Уязвленной я себя вовсе не ощущала, а чувствовала себя…

Свободной!

Матушка Хаш подтолкнула меня крепкой рукой в спину.

– Иди в волны. Когда вода достигнет твоих бедер, встань на колени.

Я не сдвинулась с места, борясь с желанием оттолкнуть ее, и оглянулась через плечо. Выполнять приказы мне никогда не нравилось. Она посмотрела на меня сверху вниз. Я позволила любопытству взять верх над гордостью и ступила одной ногой в море. Кожу, словно огонь, обжег холод, но я сделала еще шаг, а затем еще. В воде оказались ступни, лодыжки, икры. Когда волны коснулись моих бедер, я опустилась коленями на песчаное дно.