Бессердечное милосердие - Эйприл Женевьева Тухолки

Море, хлестнув по плечам, приподняло меня на несколько дюймов, а затем опустило. Затем приподняло и вновь опустило. И опять, и опять. Дышать я старалась ровно и не сводила с горизонта глаз.

В чем состоял план Морской Ведьмы? Утопить меня на рассвете?

В воду вошла Хаш и встала рядом со мной. Ее зеленая туника стала черной там, где впитывала в себя море.

Выражение ее лица было по-прежнему безмятежным, но в ней уже чувствовалось что-то необузданное, дикое.

Ярость.

Или, быть может, желание отомстить.

Матушка Хаш подняла свой деревянный посох, а свободной рукой схватила меня за шею и что было сил толкнула под воду.

Мышцы мои напряглись, легкие сжались, и я дергалась, брыкалась, размахивала руками и ногами, боролась с холодным морем. Хватка ведьмы не ослабевала.

Так вот как я умру. Все было напрасно. Я такая же, как та девушка на перекрестке и как та в ежевике. Печальный конец короткой, бессмысленной жизни.

Нет.

Нет!

Я не встречу смерть как трус.

Я умру с достоинством.

Прекратив сопротивляться, я раскинула руки, а вокруг моей головы пучками водорослей на поверхность моря всплыли мои волосы.

Как только мои мышцы расслабились, я почувствовала, что холод отступает. Мне вдруг стало тепло, как будто я дотронулась до Опаленного Дерева.

По телу разлилось тепло, и разум мой отправился в странствие.

Я вообразила себя плавающей по морю арктической Сиреной. Я плыла все дальше и дальше, а вокруг были лишь бесконечная тьма да гладкие соленые волны. Мое тело по-прежнему жаждало воздуха, легкие отчаянно бились в дрожи… Но разум мой обрел покой.

Я открыла глаза.

Сквозь ледяную дымку моря я увидела перед собой черное пятно. Пятно было влажным и тяжелым, как чернильная клякса в масле. Я протянула руку к черному пятну, и оно начало разрастаться, обзавелось щупальцами, и щупальца эти, извиваясь, двинулись ко мне.

– Смотри.

Я слышала, как Матушка Хаш, перекрывая шум волн, кричит надо мной.

– Смотри и учись.

Я уставилась на пятно.

Я ожидала, что оно превратится в Зверя Голубого Ви, но вместо этого увидела девушку.

Она была молода. Моложе Джунипер… одиннадцати, может быть, двенадцати лет. Она стояла спиной ко мне на коленях на красном коврике возле устланной соломой кровати. Ее длинные медово-золотые волосы были собраны вместе у затылка и свисали с ее худого плеча.

Ближайшая свеча замерцала. В отдалении послышался грохот барабанов. Пахнуло стоячей водой и грязью.

В квадратное окно ворвался ветерок, занавеска откинулась в сторону. Пламя свечи разгорелось, и на обнаженную спину девушки упал свет. Кожа ее была покрыта длинными красными рубцами.

Девушка взяла с кровати тонкую, похоже, ивовую ветку и принялась хлестать себя ею. Она била себя снова и снова. Ветка со свистом рассекала воздух. Девушка вдруг вздрогнула, когда открылся старый рубец, и потекла кровь.

Она снова ударила себя. Сильнее.

И закричала.

Но то был не крик боли.

То был крик…

Ликования.

Девушка опустила руку…

Стремительно повернула голову…

Посмотрела прямо на меня. Зеленые глаза ее сверкали, словно звезды.

Мое тело от нехватки воздуха затряслось. Мои легкие сжались…

Видение потемнело. Все вокруг потемнело.

Я тонула. Море крало мою жизнь.

Все…

Тьма.

* * *

Меня за плечи схватили сильные пальцы и вытащили из воды.

Матушка Хаш поволокла меня обратно на песок. Там вполголоса произнесла молитву о воде, паре и кипении.

К моим конечностям медленно возвращалась кровь, жжение в них заставляло меня судорожно задышать. Хаш накинула мне на плечи мой плащ Сестры Последнего Милосердия, и я, вдыхая знакомые запахи шерсти, смерти из милосердия и себя самой, сжалась под ним.

Глаза девушки были ярко-зелеными, как у Тригва, но, в отличие от его глаз, абсолютно холодными.

Мертвенно холодными.

Матушка Хаш опустилась на колени рядом со мной и взяла меня за руку.

– Фрей, что ты видела под водой? Скажи мне.

– Я видела девушку в болоте. Девушку с зелеными глазами и ивовой веткой в руке. Она хлестала себя по спине, и ее спину заливала кровь.

– Да. Так я и думала. Ты – та самая. – Матушка Хаш притянула меня к себе. От нее пахло солью, песком и ладаном. А еще от нее пахло Джунипер. – Фрей, тебе предстоит отправиться на Болота Красных Ив, найти там в камышах деревню и убить Королеву-Затворницу.

– Что?

– Ты сделаешь это ради Морских Ведьм. И ты сделаешь это ради Ворсленда.

Я отодвинулась на несколько дюймов и погрузила свои руки в холодный песок.

– Выходит, что Королева-Затворница – всего лишь ребенок… И мне, по твоим словам, следует убить ее?

– Именно.

Я плотнее запахнула плащ вокруг обнаженного тела.

– Умереть от лап Зверя Голубого Ви… Это достойная смерть. Это – в традициях Ворса. Но Королева-Затворница? В убийстве ребенка нет чести.

– Ты все еще собираешься пересечь Болота Красных Ив?

Я кивнула.

– Мы направляемся в Голубой Ви, а корабля у нас нет, так что единственный путь для нас лежит через Болота Красных Ив.

– Если вы пойдете через болото, вас, весьма вероятно, схватят, а затем будут пытать или заставят обратиться.

– Верно, – согласилась я.

Я слышала слухи. Нас порежут, изобьют, утопят в грязи, как преступников. Не поднимутся души наши в Холхаллу, не предадут наши тела земле. Мы обратимся в призраков и вечно будем скитаться по Болотам Красных ив.

– Тогда не лучше ли вам воспользоваться шансом? – Хаш, отвернувшись от меня, устремила свой взгляд к морю. – Королева-Затворница прежде принимала в свои ряды Сестер Последнего Милосердия. Так объявите ей о своем намерении присоединиться к ней. Обратись даже, если потребуется. Приблизьтесь к ней, а затем убейте.

– Нет. Это слишком рискованно. По крайней мере, если мы будем прятаться, у нас есть шанс проскользнуть мимо. А отправиться прямиком к Королеве… Это – верная гибель.

Матушка Хаш взяла деревянный посох и положила его на колени.

– Королева-Затворница с помощью Болотной магии сеет зло. Любая магия имеет цену – она стоит счастья, любви, земли, крови. Грядут перемены, и эта королева, если сможет, будет в центре событий. Ее путь – тьма, Морские же Ведьмы ищут свет. Она должна умереть, Фрей.