Грюнвальдская битва - Ян Длугош

магнопольского,[191] которые предложили королю помощь против крестоносцев, великую и сильную на словах, по существу же и на деле притворную и достойную смеха. Отделавшись от них, король Владислав пошел в субботу (21/VI) из Бодзенцина на Ближины и в воскресенье прибыл в Жарнов, в понедельник — в Сулейов; во вторник, в день святого Иоанна Крестителя (24/VI), прослушав обедню в Сулейовском монастыре и пообедав там, он прибыл в город Вольбож, где его уже встретили, по королевскому повелению, некоторые епископы, советники и почти вся сила польского войска, кроме войск и рыцарей Великой Польши, присоединившихся к королю позднее у Вислы; сюда съехались также и чешский барон Сокол с другими иноземными рыцарями, нанятыми за плату; а также собрались обозы и телеги с бомбардами и съестными припасами и прочее военное снаряжение. Между тем как король Владислав стоял тут три дня, пребывая в постоянных совещаниях с советниками, к его светлости прибыли гонцы от баронов Венгрии Николая де Гара и Сцибория из Сцибожиц с сообщением, что заключено перемирие между королем и крестоносцами на десять дней, считая со дня святого Иоанна Крестителя, и с просьбой королю распорядиться соблюдать его, запретив на это время тревожить нападениями вражеские земли. Король Владислав принимает эти условия, ибо они были весьма выгодны для него и его сторонников, так как за время перемирия войска его Польского королевства и великого княжества Литовского могли собраться и достигнуть земель крестоносцев.

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ С ВОЙСКОМ ВЫСТУПАЕТ ПРОТИВ ПРУССИИ И, ПОЛУЧИВ ИЗВЕСТИЕ О ПРИБЫТИИ АЛЕКСАНДРА, ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЛИТВЫ, ПЕРЕХОДИТ РЕКУ ВИСЛУ ПО МОСТУ, СООРУЖЕННОМУ НА ЛОДКАХ.

В четверг после дня святого Иоанна Крестителя (26/VI), после завтрака, Владислав, король польский, с ополчением и рыцарскими отрядами своих войск выступает из Вольбожа и делает первую стоянку в Любохне, в пятницу — в Высокиницах, а в субботу — у архиепископского железного рудника и большого рыбного пруда, называемого Сеймицы; здесь молния убила много коней и одного человека, а другого оставила полумертвым; в палатке же рыцаря Добеслава из Олесницы уничтожила целое блюдо жареной рыбы, стоявшее на столе перед многими едоками, но никому из сидящих не причинила вреда. В воскресенье, в праздник святых апостолов Петра и Павла (29/VI), король достиг Козлова, селенья, принадлежавшего епископу познанскому, которое лежит над рекой Бзурой; здесь он получил извещение от Александра, великого князя Литвы, о том, что князь Александр со своими и татарскими силами явился к реке Нареву и просит короля выслать ему навстречу для сопровождения несколько хоругвей польского войска; князь боялся продвигаться за Нарев, опасаясь врагов. Король Владислав тут же отправил ему двенадцать хоругвей польских рыцарей. В понедельник (30/VI), на следующий день после праздника святых Петра и Павла, король Владислав, снявшись станом из селения Козлове, подошел к Висле выше Червинского монастыря, к месту, где был наведен мост, сооруженный на лодках у Козениц; и в тот же день он перешел мост и реку, и за ним последовало все королевское войско в предписанном порядке, с телегами, нагруженными бомбардами и продовольствием, и прочим обозом. Туда собрались уже не только силы и цвет всего войска Польского королевства, но и оба князя Мазовии, Януш и Земовит, со своими войсками, а также наемные рыцари. Перейдя реку Вислу по пловучему мосту, Владислав, король польский, расположил свой стан на другом берегу той же реки Вислы, куда в тот же день подошел великий князь Александр со своим войском и татарским ханом,[192] имевшим с собой только триста воинов. Владислав, король польский, выехал навстречу князю за четверть мили, со свитой князей и рыцарей своих и, благосклонно приветствовав его, проводил в лагерь. В этом месте Владислав, король польский, и князь Александр стояли станом в течение трех дней, пока не подошло все войско со всех земель, подвластных королевству Польскому, и не переправилось по мосту через реку. Король Владислав поставил у входа на мост лучший отряд из вооруженных рыцарей, чтобы не допустить давки и беспорядка среди вступающих на мост; кроме того, он оградил обе стороны моста толстыми бревнами, которые называются «кобылене»,[193] чтобы никто не мог занимать их; все вынуждены были подходить к входу на мост раздельным порядком, каждый отряд со своими повозками, людьми и конями. После того, как мост выдержал переправу и все королевское войско перешло реку Вислу, самый мост, по королевскому повелению, тут же был разобран и отвезен в Плоцк, чтобы там храниться до возвращения короля и войска.

ИАКОВ, ЕПИСКОП ПЛОЦКИЙ, СВОЕЙ РЕЧЬЮ ПЕРЕД СОБРАВШИМСЯ ВОЙСКОМ ВООДУШЕВЛЯЕТ ПОЛЬСКИХ РЫЦАРЕЙ НА БОЙ.

В течение трех дней пребывания короля Владислава и князя Александра на реке Висле оба они провели со своими вельможами и рыцарями в Червенском монастыре день посещения пресвятой девы Марии (2/VII), выпавший на среду. Иаков же, епископ плоцкий,[194] в качестве пастыря этой епархии, отслужив торжественную обедню, произнес также слово на польском языке[195] ко всему войску, собравшемуся в огромном числе у храма; будучи человеком на редкость образованным и обладая даром речи, он много рассуждал о войне справедливой и несправедливой, многими и очевидными соображениями доказывая, что война, предпринятая королем против крестоносцев, будет справедливейшей, и своим удивительным даром убеждения воодушевил сердца всех внимавших ему рыцарей на защиту королевства и родины, на мужественный бой с врагами.

ДОБЕСЛАВ СКОРАЧОВСКИЙ, ГОНЕЦ ПОСЛОВ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ, ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ТОРУНЬ ОТ КОРОЛЯ ВЛАДИСЛАВА И РАССКАЗЫВАЕТ ПРАВДУ О ПОЛЯКАХ, НО МАГИСТР УЛЬРИХ ЕГО ОСМЕИВАЕТ.

В течение этих же дней к королю Владиславу прибыл гонцом от венгерских баронов Николая де Гара и Сцибория из Сцибожиц Добеслав Скорачовский с просьбой от имени своих господ соблаговолить назначить день и место, когда и куда они могли бы явиться к его светлости, чтобы выяснить мнение короля по поводу переговоров о мире, мнение магистра Пруссии и его приближенных им уже было известно. Король Владислав, обсудив ответ, сказал гонцу: «Мы назначаем срок прибытия твоим господам, желающим приехать к нам, в ближайшие субботу и воскресенье (5 и 6/VII); точное же место назначить не можем, потому что войско никогда не остается в определенных местах и не может заранее означать свои переходы какими-либо установленными местами». Когда же упомянутый Добеслав возвратился в Торунь к баронам Венгрии и передал королевский ответ, магистр Пруссии Ульрих с большой тщательностью стал расспрашивать у этого Добеслава, прибыл ли тот из стана короля польского и в каком месте его покинул?