Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл

Она сознавала, что он просто хочет удовлетворить свое желание. Присутствие леди Маргарет более чем доказывало, что у Гейбла де Амальвилля и в мыслях нет жениться на ней, Эйнсли. Он ищет любовницу, вот и все. Понимала Эйнсли и другое — от этого человека ей нужна не только страсть. Здравый смысл подсказывал, что надо оттолкнуть его, громко выразить свое негодование и удалиться, ибо то, что он затеял, будет стоить ей слишком дорого. И все же противостоять этому натиску она была не в силах. То, что саму ее недавно чуть не убили, что даже ее любимый пес находится в опасности, заставило девушку пересмотреть свои взгляды на хорошее и дурное, на долг и страсть. Над ней нависла смертельная угроза, и Эйнсли не хотелось умереть, так и не познав любви, пусть даже незаконной и быстротечной.

Пока логика и желание боролись в душе девушки, действия Гейбла стали более решительными. Проведя ртом по ее губам, он раздвинул их, и тут же его настойчивый, дерзкий язык скользнул ей в рот. Ощущение было столь восхитительным, что Эйнсли, обвив шею рыцаря, решила — будь что будет! Отныне страсть станет руководить ее действиями. Конечно, за свое безрассудство ей придется поплатиться, но, видит Бог, она согласна заплатить любую цену за это блаженство!

Внезапно Гейбл оторвал Эйнсли от земли и еще сильнее стиснул в объятиях. Когда ее стройные ноги обвились вокруг его талии, он непроизвольно застонал. Не разжимая объятий и продолжая ласкать нежную кожу возле ушка Эйнсли — он уже заметил, как это возбуждает ее, — Гейбл осторожно двинулся к конюшне. Там он направился в дальний укромный уголок, надежно спрятанный от холодного любопытства чужих глаз. Сняв с себя плащ, он быстро бросил его на солому, заглушая слабые протесты Эйнсли все более жадными поцелуями и нежными словечками. Бережно опустив девушку на солому, Гейбл улегся сверху.

Эйнсли задохнулась, почувствовав прикосновение тугой плоти — недвусмысленного доказательства его желания — к своему телу. Сознание того, что ей удалось настолько распалить Гейбла, вызвало в душе девушки ответную страсть. Пока он покрывал горячими поцелуями ее шею и грудь, одновременно медленно расстегивая корсаж, Эйнсли обвила ногами его стройные бедра и прижала к себе. У обоих вырвался хриплый стон, а по телам словно пробежал огонь.

Охваченная этим чувством, Эйнсли позволила Гейблу снять с нее накидку. И только когда он начал стягивать нижнюю рубашку, она поняла, что скоро предстанет перед рыцарем в одних лишь бриджах. Наступило мгновенное отрезвление. Девушка отстранилась и скрестила руки на груди. Однако Гейбл не обратил внимания на этот безмолвный и слабый жест сопротивления. Он даже выпрямился от неожиданности, окидывая наряд Эйнсли удивленным и несколько насмешливым взглядом.

— Ты носишь бриджи? — изумился он, отбрасывая ее накидку.

— Вы удивительно наблюдательны, милорд!

Эйнсли хотела, чтобы ее слова прозвучали ехидно, но ей не удалось избавиться от нежной хрипотцы в своем голосе.

Рассмеявшись, Гейбл наклонился и быстро поцеловал Эйнсли, а затем принялся расстегивать рубашку.

— Никогда не видел, чтобы женщина носила бриджи.

Сняв с себя рубашку, он скатал ее и подложил Эйнсли под голову.

— Это Рональд настоял, чтобы я их носила. Он считает, что мужчина, увидев их, удивится, и это даст мне шанс убежать.

— Ты и от меня хочешь убежать?

— Следовало бы… — прошептала Эйнсли, проводя пальцами по широкой груди Гейбла и наслаждаясь тем, как он затрепетал от ее прикосновения. — Мне следовало бы оттолкнуть тебя и уединиться в спальне, сохранив свою честь и невинность.

— Я не собираюсь посягать на твою честь, милая Эйнсли.

— Неужели? А мне казалось, что ты хочешь воспользоваться мной, чтобы удовлетворить свою похоть.

Он закрыл ей рот поцелуем и снял рубашку с ее трепещущего тела.

— Я вовсе не хочу воспользоваться тобой, Эйнсли Макнейрн. Я хочу насладиться твоим телом и подарить наслаждение тебе. Неужели ты не чувствуешь, как страсть сжигает нас обоих?

Эйнсли вздрогнула, когда руки Гейбла, покончив с рубашкой, передвинулись ниже, к ее бриджам. Его взгляд не оставлял сомнений — в этих темных глазах читалась неприкрытая страсть. Она окрасила румянцем его щеки и заострила черты красивого лица. Сознание того, что именно она, Эйнсли, пробудила эту страсть, переполнило гордостью душу девушки. По крайней мере он разделял ее влечение и желание, пусть даже ему оставались недоступными более глубокие чувства, которые она испытывала к нему. На мгновение Эйнсли пожалела, что у нее нет сил бежать из объятий Гейбла. Но она слишком страстно желала его, чтобы противостоять искушению. Невольный стон удовольствия сорвался с ее губ, заставив запустить пальцы в густую шевелюру Гейбла, когда он коснулся губами ее соска.

— Ну так как же, Эйнсли? Разве ты не видишь, что нас обоих сжигает страсть?

— Вижу, — прошептала она и вздрогнула, почувствовав, что он снимает с нее бриджи. — Но я должна была противостоять ей…

— Я тоже, но боюсь, что не могу, — прошептал Гейбл, освобождаясь от остатков одежды и окидывая жадным взором изящное тело Эйнсли.

— Отрадно сознавать, что не одна я такая малодушная.

Когда Гейбл, сбросив одежду, снова лег на нее, Эйнсли почувствовала, что к ее желанию примешивается страх. Он был такой большой, а она — такая маленькая и тоненькая… Их страсть была под стать друг другу, но окажутся ли столь же подходящими их тела? Однако стоило Гейблу опуститься на нее, волна желания пронзила Эйнсли, отметая все страхи и сомнения. Ему хорошо с ней, и ей тоже будет хорошо. А все остальное не имеет значения!

— Ты все еще хочешь оттолкнуть меня, милая Эйнсли? — прошептал Гейбл прямо ей в ухо.

— Нет, мой норманнский искуситель, и ты сам это знаешь, — тоже шепотом ответила Эйнсли, и снова в ее словах прозвучала нежность, а не ехидство, как ей хотелось.

— Приятно сознавать, что не один я сгораю от этого безумного желания.

Эйнсли понимала, что он имеет в виду. Их страсть была такой всепоглощающей, а желание — таким непреодолимым, что оба просто не думали о последствиях. На неистовые поцелуи рыцаря девушка отвечала таким же неистовством. Пока он целовал ее шею, Эйнсли с нежностью провела рукой по спине Гейбла, наслаждаясь мягкостью его кожи, такой восхитительной на ощупь.

Негромкий крик сорвался с губ девушки, когда Гейбл начал целовать ее грудь. Стоило ему коснуться языком ее сосков, как Эйнсли вся выгнулась и запустила пальцы в его волосы, словно моля о продолжении ласки. Когда он взял в рот затвердевший сосок, по телу Эйнсли пробежала дрожь наслаждения, сила которого удивила ее саму. Руки заскользили по телу рыцаря, интуитивно находя самые нежные места. Гейбл чувствовал, как разгорается ее страсть от его прикосновений, поцелуев и ласковых слов, которые он хрипловатым шепотом произносил ей на ухо.

Лишь на мгновение стыдливость вкралась в ее слепое желание — когда Гейбл начал целовать внутреннюю поверхность ее бедер, а потом коснулся самого сокровенного места между ними. Эйнсли ахнула и попыталась отстраниться, но он с нежной силой удержал ее. Его ласки и поцелуи, воспламенив ее кровь, заставили отбросить стыд.