Мама - Алина Дягилева

больна вовсе, тут выпадут волосы от одних БАДов в сочетании с диетой…». Еще несколько дней мысли о Лине и Нике и их враче не давали ей покоя. При встрече она уже не могла так спокойно читать новости в телефоне или книжку – она невольно наблюдала за Никой и ее матерью, пытаясь подмечать какие-нибудь странности в их поведении, но обе выглядели и вели себя нормально. Ника не казалась больной, она играла наравне с другими детьми, разве что бегала помедленнее и не очень любила подвижные игры – ей больше нравилось играть на одном месте, но это, скорее всего, ничего не значило, ведь не всем детям нравится носиться как угорелым.

Ее мама Лина тоже продолжала вести себя нормально. Иногда она рассказывала что-нибудь о здоровье Ники, о ее лечении, диете, враче, каких-то удивительных фактах из интернета, которые она прочла. Из этой разрозненной информации у Лизы вскоре сложилась более-менее понятная картина. Судя по всему, Ника родилась слабым и болезненным ребенком, плохо спала в младенчестве, Лине никто не помогал, она ужасно уставала, а в три года Ника тяжело переболела ветрянкой и у нее начались серьезные проблемы со здоровьем. В обычной детской поликлинике Лину слушать не захотели и говорили, что у нее нормальный здоровый ребенок, тогда она отправилась в интернет и там нашла массу альтернативных точек зрения. Благодаря разным интернет-гуру от медицины она нашла у дочери и преддиабет, и «дырявый» кишечник, и аллергию и все остальное. Там же она нашла и замечательного гастролирующего врача, которому была рада отдавать по 10 000 за прием, лишь бы та назначала Нике анализы и БАДы. И вся эта удивительная история продолжается уже три года, по мнению Лины, лучше Нике не становится, а не становится хуже только усилиями Вероники Сергеевны.

Лизе оставалось непонятным, куда смотрит отец девочки. Неужели он настолько же лишен критического мышления, как и ее мать? Также слепо доверяет мнению интернет-целителей? Или ему просто наплевать, и он самоустранился от решения проблемы, предоставив жене заниматься здоровьем дочери? Лина мало говорила о муже, но из того, что Лиза слышала, ей показалось, что он мало времени проводит дома, много работает и предпочитает отдыхать с друзьями на природе, катаясь на мотоциклах. Лиза думала, что все это очень печально. Она знала, что такое растить ребенка без помощников. Она помнила эти ночи без сна и ощущение, что ты никогда в жизни больше не выспишься. Эти бесконечные слезы, прогулки в любую погоду, лишь бы не играть дома в эти ужасные тоддлеровские игры, эти перечитанные на тысячу раз «Колобки» и «Груффало». Ей было удивительно, что она и сама не сошла с ума за время младенчества Антона. А Лина, судя по всему, сошла. Ну, то есть, не то чтобы совсем сошла, но явно ее переклинило в сторону поиска несуществующих болезней. «Бедный ребенок, – думала Лиза, – питается одной травой, наверное, и таблетки горстями пьет».

Иногда она думала о том, чтобы попытаться поговорить с Линой о том, что происходит, высказать свои сомнения, но потом пришла к выводу, что ни к чему хорошему это не приведет. Наверняка это обидит и оскорбит ее, возможно, она не захочет больше общаться, тогда Антон не сможет больше гулять с Никой, это его очень расстроит. И Лиза решила держать свое мнение при себе. «Они родители, им виднее, – подумала она, – в конце концов, от брокколи еще никто не умирал. А еда без сахара даже полезнее».

* * *

Однажды Лина перестала выходить на связь. Это было сразу после окончания третьей четверти в 1 классе, на весенних каникулах. Лиза знала, что их учительница предложила перевести Нику на экстернат, поскольку та была слишком хорошо подготовлена для первого класса, и уже последнюю неделю третьей четверти та не ходила на занятия. Лина говорила, что это даже хорошо – Ника слишком уставала в школе, много нервничала, плакала, от этого у нее сильно выпадали волосы и случались истерики, она плохо спала и у нее было сил даже на прогулки и игры с друзьями. Лиза сочувственно кивала, внутренне закипая – она была уверена, что Лине нужно просто отстать от дочери – начать кормить ее нормальной едой, перестать пичкать таблетками и заниматься вперед школьной программы – и тогда все «болезни» Ники пройдут сами собой. Но вслух она этого, конечно, не говорила, поскольку понимала, что ни к чему хорошему это не приведет. В лучшем случае Лина просто не прислушается к ее советам, в худшем – оскорбится и затаит обиду, возможно, не захочет вместе гулять, они и так последнее время гуляли мало из-за того, что школа отнимала у Ники слишком много сил, по крайней мере, так казалось Лине.

Антон много раз просил маму позвать Нику в гости или сходить в гости к ней. Лиза честно несколько раз пробовала пригласить Лину и Нику к ним, но каждый раз у Лины почему-то находилась причина для отказа. Это всегда была хорошая причина – то Нике нездоровилось, то сама Лина приболела, то приехала в гости бабушка, то у них запланирован семейный выход в кафе. Так или иначе, почти за год знакомства Лина ни разу не согласилась прийти в гости и ни разу не пригласила их. Это было немного странно, но, впрочем, не слишком. Лиза и сама не была фанатом гостей, тем более что они с Линой не были подругами. Понятно дело, что детям было бы здорово поиграть вместе дома, но женщинам в это время пришлось бы торчать вместе на кухне или в гостиной, поддерживать какой-то разговор – ведь сидеть в телефоне, когда у тебя гости, как-то странно. Что Лина отпустит Нику одну, Лиза даже и не думала. Она и сама бы не отпустила Антона одного в гости в первый раз. В общем, с походами в гости как-то не задалось, и Ника с Антоном виделись только в школе и на совместных прогулках. С началом весенних каникул Антон как раз предвкушал ежедневные прогулки, к тому же, погода располагала к ним: таял снег, текли ручьи, кругом были лужи, лед, грязь, сосульки – все, что дети обожают. Но Лина внезапно перестала отвечать на сообщения, телефон ее был недоступен. Антон тоже не мог дозвониться Нике, сообщения ей тоже не доставлялись.

Лиза попробовала спросить у учительницы, но та была не в курсе, как и другие родители класса. Так прошли каникулы, началась четвертая четверть, а Ника все не возвращалась. Наконец, после