Дожить до утра - Галина Владимировна Романова

— Наш трамвай, — буркнул Димка как-то отрешенно и тут же предостерег: — Ты даже и не надейся…

— Ты о чем?

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

— И?..

— Отделаться от меня хочешь. Не выйдет. Хочешь не хочешь, а я замешан во всем этом не меньше твоего.

— Да ну? И это как же? — Ксюша поддела ногой спичечный коробок и послала Димке.

— А вот так, — пропустил он ее пас. — Хоть сын за отца и не ответчик и был он, мягко говоря, не совсем достойным человеком, но он был мне отцом. И узнать, кому понадобилось всадить пулю в его непутевую голову, я просто обязан.

— Сейчас должны последовать бурные и продолжительные аплодисменты, — кисло пошутила Ксения. — А папаша твой наверняка вон на том облачке сидит и слезу пускает. Ладно, поехали. Дома поговорим…

Добраться спокойно до дома им так и не удалось. Только они вывернули из-за угла, как едва не наскочили на дефилирующего по улице Николаева.

Тот шел спокойным ровным шагом, будто прогуливаясь. Руки в карманах спортивного пиджака. Голова чуть наклонена вперед. И лишь приглядевшись повнимательнее, они заметили, как сосредоточенно шарит его взгляд по каждому сантиметру непройденного пути.

— Что-то потерял наш гражданин начальничек, — шепнул Димка, хватая ее за рукав и увлекая в ближайшую подворотню. — Не нравится он мне. Что-то вынюхивает постоянно. А тебе?

— Что мне? — не сразу поняла она, пристально вглядываясь в спину Николаева.

— Тебе нравится?

— С чего это вдруг?! — возмущенно вскинулась Ксения. — Ты давай дуй за ним. Только осторожно. Он под арку сейчас свернет. А ты задержись немного. Дай ему время…

— Понял…

Димка осторожно высунул нос из подворотни и, дождавшись, когда Николаев скроется под сенью проходного двора, в два прыжка преодолел мостовую.

— Вот идиот! — скрипнула Ксюша зубами. — Сказала же — дай ему время…

Она приблизительно догадывалась, чем вызван интерес столь уважаемой персоны к пыли их микрорайона, и искренне надеялась на то, что попытки его не увенчаются успехом. Но вернувшийся Димка развеял все ее иллюзии, запыхавшимся голосом выпалив:

— Он это… нашел ее…

— Что? — упавшим голосом спросила Ксюша, хотя могла и не колыхать понапрасну воздух ненужными вопросами.

— Что? Что? Пулю, конечно! Навылет, значит, прошла. — Димка нервно покусывал нижнюю губу. — Что теперь?

— А ничего, — почти беспечно ответила Ксюша и потянула его за рукав джемпера: — Идем…

Они медленно двинулись вдоль тротуара, без устали косясь в сторону проходного двора. Николаев не появлялся. То ли он решил избороздить всю территорию их жилпоселка на предмет нахождения побочных улик, то ли двинул прямиком в их квартиру. Последнее было фактом неутешительным, учитывая обстоятельства их последней встречи.

— А что Нинка тебе сказала, когда ты наехала на нее в прошлый раз? — Димка против воли осклабился в ухмылке. — Верещала она, аж ушам больно было.

— Она клялась на образах, что ничего не писала и ни о какой кляузе слыхом не слыхивала.

— А ты ей веришь! — От неожиданности он даже приостановился.

— Слушай, мальчик… — Ксюша взяла его двумя пальцами за рукав и немного притянула к себе. — Я… никому не верю, а себе — на седьмой раз…

В дверь робко постучали. И не постучали даже, а легонько так царапнули.

— Да? — Ксения подняла от подушки ноющую от боли голову. — Кто там?

— Оксаночка, — тихонько позвала ее пожилая соседка. — Можно мне к вам?

Сейчас! Как же! Мусолить подслеповатыми глазками обвешанные дорогими тряпками стены? А потом будить и без того недремлющую зависть у остальных теток? Шебуршать своим беззубым ртом на кухне, то и дело оглядываясь на дверь, опасаясь внезапного ее там появления. Обойдутся на этот раз без зрелищ…

Ксюша, кряхтя и охая, сползла с дивана, нашарила босыми ступнями запропастившиеся непонятно куда тапки и уже через пару минут материализовалась в дверном проеме.

— Слушаю вас, уважаемая. — Хотя она и старалась быть как можно вежливее, пренебрежение слышалось буквально в каждом слоге.

— Я от лица общественности. — Хитрющая старушенция все-таки изловчилась и заглянула поверх ее плеча, и по тому, как округлились ее очи, Ксюша поняла — ее гардероб произвел-таки впечатление. — Мы хотели бы поговорить с вами. В прошлый раз вы, Оксаночка, были несколько грубы. И даже не захотели выслушать…

А вот это уже становилось интересным. Ксюша подбоченилась, широко расставив руки и тем самым лишая соседку возможности завершить инвентаризацию ее шмотья, и приготовилась слушать. Старушенция судорожно сглотнула и принялась лопотать, то и дело путаясь и перескакивая с одного на другое, попутно она извинялась и едва не умоляла проследовать за ней в кухню для окончательного, так сказать, урегулирования конфликта.

Проигнорировать такое приглашение, к тому же высказанное в столь куртуазной форме, Ксения не могла. Она молча, на манер регулировщика, указала дланью соседке путь на кухню и, хитро прищурившись, последовала за ней.

Женский состав был в полном сборе. Расставив по кухне свои бренные тела едва ли не в шахматном порядке, они все сцепили руки перед грудью и встретили Ксению дружными взглядами исподлобья.

— Нуте-с, сударыни. — Ксения оседлала общаковый табурет, подобно эшафоту стоявший в центре кухни, закинула ногу на ногу и весело посмотрела на каждую из них. — О чем говорить изволите? С чем, собственно говоря, связано столь изысканное приглашение?

Нинка фыркнула, как лошадь на водопое, сорвалась с места и, плотно прикрыв расхлябанную кухонную дверь, встала прямо перед Ксюшей.

— Говорить-то мы изволим. Только вот захочешь ли ты выслушать? — Она уперла руки в бока и взглядом, полным негодования, принялась елозить по Ксюшиному лицу. — Но учти: разговор будет серьезный…

Говорили дамы по очереди. Причем выступающая делала два шага вперед, вытягивала руки вдоль туловища и хорошо поставленным голосом обстоятельно предъявляла Ксении обвинение за обвинением. По тому, как несуетливо протекало сие собрание, она сделала вывод, что готовились к нему заранее.

— Мы все заранее обсудили, — получила Ксюша подтверждение своих предположений, когда очередь дошла до Нинки. — И решили, что хватит! Больше мы терпеть не будем…

Терпением господь обделил не только их. Минут десять прослушав их высказывания, Ксения принялась зевать. В чем, разумеется, опять был увиден подвох.

— Ты же издеваешься надо всеми нами! — заверещала Нинка, нарезая круги вокруг того места, где восседала Ксюша. — Что вот ты учинила в прошлый раз?! Я таких матов за всю свою жизнь не слышала!

— Ну, ты не так уж много живешь на этом свете, — попыталась Ксения вставить подхалимский комплимент, но он, к сожалению, не был замечен.