Шенгенская история - Андрей Курков

Любопытство ускоряло ритм сердца, и Рената на ходу посматривала на Витаса, ожидая, что он все-таки раскроет тайну подарка до того, как откроет замок-молнию на сумке.

Но Витас только улыбался хитро и молчал, посматривая на заснеженное полотно земли по обе стороны дороги и на взявший в тиски эту дорогу зимний лес.

На замерзшей гравийке Рената сбавила скорость, и машина плавно закачалась.

Снова, как кораблик к пристани, медленно уткнулся красный «фиат» передними колесами в конец колеи, остановившись под боковой деревянной стеной амбара.

Тропинка вела прямо от машины к порогу дома. Протоптанная не из-за машины, конечно, а потому, что по этой тропинке ходил каждый день по несколько раз Йонас к Барсасу или в абмар, или в погреб, что находился за амбаром.

Доски порога жалобно скрипнули, когда Витас опустил на них тяжелую сумку. Вдвоем занесли они сумку на половину Ренаты.

– Таких тяжелых подарков я никогда в жизни не получала! – призналась Рената, посмотрев на ладонь левой руки с красной вдавленной полосой от ручки сумки. – Это что, стройматериалы?

– Нет, кое-что пооригинальнее! Но если тебе не понравится, то подарим твоему деду! Ему точно подойдет! Хотя я для него бутылку «Жальгириса» привез… В общем, выбирай, что хочешь? Кота в мешке или бутылку «Жальгириса»?

– Кота в мешке, – Рената развела руками.

– Тогда получай! – Он наклонился, бжикнул молнией замка, раскрывая сумку, оттянул ее края, чтобы Рената могла заглянуть внутрь.

– Что это? – удивилась девушка, разглядывая странный прибор военно-зеленого цвета, размером со швейную машинку.

– Это «черный ящик», – пояснил наконец Витас. – Для самолетов.

Лицо Ренаты выразило недоумение. Она посмотрела в глаза Витасу странным, разочарованным взглядом.

– Откуда он у тебя? – спросила после паузы.

– В девяностом отцу на радиозаводе вместо зарплаты за год семь штук дали, обещали потом обратно выкупить, но Союз развалился и они остались у нас… Я думал, тебе будет интересно! Он ведь новенький!

Рената вдруг рассмеялась, не сводя глаз с Витаса. Сначала тихо, потом громче.

– Ты чего? – Витас, казалось, обиделся.

– У меня нет самолета, – сквозь смех выкрикнула она. – И у деда тоже нет!

В комнате, заполненной звонким смехом Ренаты, Витас вдруг почувствовал себя дураком, полным дураком.

Открылась дверь из коридора и в проеме появилось удивленное лицо деда Йонаса.

– Что это тут у вас? – спросил он. – Так смеетесь, будто телевизор смотрите!

– Это она смеется, а не я! – принялся оправдываться Витас. – Здравствуйте, с Рождеством!

И тут же суетливо парень полез в открытую сумку и вытащил картонную коробку с бальзамом «Жальгирис». Подошел с ней к старику, вручил.

– О-о! – закивал дед Йонас, тоже улыбаясь приветливо и радостно. – Хорошая вещь! Жаль только, что мне его только каплями принимать можно! Но ничего, буду себе в чай капать! Так надолго хватит!

Рената наконец успокоилась, но тень только что звучавшего смеха на ее лице осталась.

– Так это он тебя рассмешил? – обратил на нее свой взгляд дед Йонас.

– Ага, подарком! – прыснула она. – Посмотри, может, лучше его тебе отдать? – она кивнула на стоящую на полу сумку.

Йонас подошел, наклонился над открытой сумкой.

– Что-то военное? – спросил и обернулся к Витасу.

– Ну почти, – неохотно стал объяснять Витас. – «Черный ящик» для самолетов, мой отец их на Каунасском радиозаводе в советское время делал. Но его ведь можно по-разному использовать! В нем магнитофон очень качественный, теперь таких не делают! И аккумулятор мощнейший!

– Это он мне на Рождество подарил, – произнесла Рената и снова хихикнула.

– Оригинально, – закивал дед Йонас. – Это, что ли, тот завод, что «Шилялисы» выпускал?

– Да, и телевизоры, и радиоприемники!

– Странные все-таки люди в Каунасе живут, – проговорил словно сам себе Йонас, не посмотрев на Витаса. – Что-то у них в голове по-другому устроено!

– Ничего не по-другому! – упрямо заявил Витас.

– Ладно, – Йонас махнул рукой, словно предложил к своим собственным словам серьезно не относиться. – Пойдем ко мне, я вам «Жальгириса» в чай накапаю. И себе тоже! – предложил он.

Когда перешли на дедову половину дома, Рената стала серьезной, как камень. Словно вся веселость на ее половине осталась, вместе с открытой сумкой, в которой остался лежать необычный рождественский подарок.

Витас и старик уселись за круглый столик. А внучка Йонаса занялась чаем.

К чаю дед попросил достать из верхнего шкафчика старинного буфета большие красные в белый горошек чашки – те самые, из которых они на Рождество чай пили.

Йонас щедро налил в чай Витасу бальзама, себе чуть-чуть, да и Ренате только пару капель.

– Вот ты скажи, ты ведь в Каунасе родился? – спросил он, глядя на Витаса.

– Ну да, – ответил тот.

– А знаешь, как раньше говорили: «В Вильнюсе добрые люди живут, а в Каунасе – злые»?

– Слышал, – признался Витас. – Но это же в Вильнюсе говорили так, а не в Каунасе.

– Наверное, – старик закивал и пригубил чаю. – А почему у вас так чертей любят?

– Почему любят? – не понял Витас.

– Ну, единственный музей чертей на всю Литву почему-то в Каунасе, а единственный музей ангелов на всю Литву почему-то у нас, в Аникщяе? – хитро проговорил Йонас и перевел взгляд на Ренату, словно она и была одним из ангелов.

Витас пожал плечами.

– Это, наверное, коммунисты в советское время Музей чертей основали специально, чтобы люди про Каунас плохо думали, – предположил Витас и посмотрел виновато в глаза Йонасу. Парень был явно смущен и не понимал, к чему старик клонит.

– Ну ты загнул, – Йонас усмехнулся. – Коммунисты чертей придумали?! Надо же такое сказать?! Черти на несколько тысяч лет древнее коммунистов! А литовские черти древнее других чертей!

– Тогда не знаю, – признался Витас. – Я чертями не интересовался и в церковь не хожу… Кстати, мой папа на радиозаводе в церкви работал, – вспомнил он, и глаза его загорелись. – Там у них самый секретный цех в недостроенном костеле был, поэтому и радиозавод называли «Святым радиозаводом».

– Во как! – искренне удивился дед Йонас. – Интересно! Может, и зря я никогда в жизни в Каунас не ездил?

– Может, и зря, у нас красиво! – убедительно закивал Витас.

А Рената с усмешкой на губах только и переводила взгляд то с деда на Витаса, то с Витаса на деда, слушая их разговор и пытаясь угадать, к чему Йонас клонит. Сначала было испугалась, что дедушка хочет как-то унизить или обидеть Витаса, но быстро поняла, что мысли Йонаса в другом направлении работают. Да и в чувстве юмора старику никто отказать не смог бы, так что оставалось Ренате только слушать, куда и к чему приведет разговор двух мужчин за дважды крепким чаем.