Мальтийский апельсин - Анна Данилова

Игорь позвонил Корнилову и рассказал о смерти Прудникова. В ожидании оперативной группы, он сидел в кресле, в котором, может быть, еще сегодня утром сидел и пил чай хозяин квартиры, и думал о том, какую же роль во всех этих убийствах может играть Таня Камышина – единственная официальная подозреваемая?

Дождавшись Корнилова и объяснив ему, при каких обстоятельствах он обнаружил труп Юлика, Шубин, предупредив Виктора Львовича о том, какие показания может давать сосед Николай, вернулся к себе в машину и оттуда позвонил Гольцеву.

– Саша? Мне нужно срочно встретиться с Таней. Чем скорее, тем лучше, поскольку совершено еще одно убийство…

Она проснулась ночью, села на постели и некоторое время сидела так, не включая света. Сад за окном казался голубым, невероятно красивым, нереальным. Даже занавеси на высоких окнах этого дома-крепости казались голубыми, фантастическими, почти живыми под порывами ветра, врывавшегося в комнату из распахнутой форточки.

За стеной, в соседней комнате, спала Лера Тарвид. Лера, человек, который был прямо-таки создан для того, чтобы им пользовались, как вещью. Как умной и безотказной вещью. Спрашивается, зачем она приехала сюда, в Бобровку, в этот дом, где ее никто, по сути, не знал и не любил? Лена Сайганова могла только догадываться. Другая жизнь – вот что привлекало ее сюда. Возможность встать на одну ступеньку с такими состоятельными людьми, как Сайгановы, заглянуть внутрь их жизни, чтобы примерить ее на себя. Почувствовать себя частью этого другого мира, где нет места нищете, изнуряющему труду, унижению, заискиванию, зависти. Зависть, вот что, по мнению Лены, сжигало Леру изнутри. Некрасивая, но чистенькая, всегда аккуратно и строго одетая, Лерочка Тарвид, предпочитающая большей частью роль стороннего наблюдателя, завидовала богатству и роскоши, в которых жила Лена, завидовала и тому флеру таинственности и внутреннего эротизма, которым окружала себя красавица Астрова. Это было видно, что называется, невооруженным глазом. Лена Сайганова, в свою очередь, тоже имела возможность со стороны наблюдать эту странную дружбу двух таких непохожих друг на друга женщин и не переставала удивляться тому, что они до сих пор вместе. Она не понимала, что может связывать порочную и красивую Олю с сухой и педантичной Лерой. Налицо было желание Леры стать похожей на подругу. Но все попытки хотя бы немного походить на Олю вызывали у наблюдающей за ними Лены лишь презрение или смех.

Со стороны же Ольги наблюдалось совершенно другое желание: привязать к себе Леру, в сущности, порядочного и верного человека, под крылом которого всегда можно было укрыться от жизненных невзгод.

Сколько раз Лена спрашивала себя, что находит она сама в Ольге Астровой, зачем приглашает ее в гости, зачем приезжает к ней и сидит часами в пространных беседах ни о чем за сигаретой и кофе. Предмет разговора в этом случае не играл никакой роли. Главное заключалось в том, что Лена сама приезжала к Ольге, что она сидела в ее квартире, где все кричало о запущенности, о временности, о несерьезности самой жизни хозяйки. В кухне можно было встретить великое множество пластиковых одноразовых тарелок и стаканов, вилок и ложек. Буфет просто-таки ломился от пакетиков с вермишелью быстрого приготовления и разных кашек и мюсли. Холодильник был всегда набит йогуртами, соками и пивом. В то время как у Лерочки Тарвид наверняка в холодильнике стояли кастрюльки с супом и котлетами, а в каком-нибудь погребе, неподалеку от дома хранились запасы овощей и банок с маринованными огурцами и помидорами. Наверняка Ольга не платила за квартиру и, проходя мимо конторы ЖКО, старалась не попадаться на глаза расчетчице, в то время как Лера исправно вносила плату за жилье и, быть может, даже за месяц вперед. Но тогда почему же Лену так тянуло к этой безалаберной и непонятной Ольге? Что было в ней особенного, что так привлекало к ней и мужчин, и женщин? Неужели природная красота? Или желание, замешенное на чистом любопытстве, узнать, чем же закончится ее саратовская одиссея? Как повернет ее судьба и с кем из мужчин она наконец-то останется? А может, появится некто, кто разом решит все ее проблемы и поможет ей вернуться в свое королевство, из которого ее изгнали? В Москву, к прежней жизни, благоденствию? Но разве сама Лена не чувствовала, что последние дни Ольги Астровой были опалены смертью? Разве не предполагала она, что вот так, нелепо и трагично, закончится ее молодая, шальная жизнь? Разве все, кто знал Ольгу, не понимали, что логическим финалом падения является смерть? Смерть противоестественная, насильственная?..

Ожидание – вот так назвала бы сейчас Лена то состояние, в котором находилась последние месяцы Ольга Астрова. Она чего-то ждала. Или кого-то. Но только не Валентина. Должен был появиться в ее жизни кто-то, кто, возможно, сам и разрушил ее прежнюю жизнь и кто должен был вернуть ей то, что она потеряла. Думая об этом, Лена не имела в виду Валентина. Он не обладал той энергетикой, той внутренней силой, которая должна была бы переполнять мужчину – героя ее романа. Да и сам факт, что Ольга решила во что бы то ни стало выиграть тысячу долларов, разве не говорит о том, что ей были нужны деньги? Значит, Валентин не в состоянии был дать ей даже эти небольшие деньги. Хотя как раз здесь можно было и ошибиться – Ольга могла увлечься этим конкурсом просто из азарта, из желания проявить себя.

Накинув на плечи теплую шаль, Лена, осторожно ступая по ступенькам лестницы, устланной ковровой дорожкой, спустилась из спальни вниз и, стараясь скрипом не разбудить спящую Леру, открыла дверь и вышла на темное крыльцо. Затем нащупала на стене дома выключатель, и двор вместе с цветником вспыхнул от яркого электрического света. Лена быстрым шагом направилась по дорожке в глубь сада, к домику, где было разыграно первое представление. Страха не было. Она чувствовала, что убийца Ольги теперь здесь долго не появится. Незачем. Больше некого убивать.

Она распахнула дверь садового домика и включила свет. На деревянном полу, прикрытом циновкой, до сих пор темнело пятно. Кровь Ольги Астровой.

Лена хотела вспомнить свои первые впечатления, свои чувства, когда она узнала, что ее соперница мертва. Что было вначале: страх, удивление или радость? Нет, радости не было. Был страх, что где-то рядом находится убийца. Хладнокровный убийца, способный воткнуть нож в сердце молодой женщины. Вот если бы Ольга была убита выстрелом из пистолета, Лена так не испугалась бы. Нажать на курок – это одно. А вот склониться над женщиной и воткнуть ей нож меж ребер – на это решится не каждый. Хотя и так было понятно, что на такой способ убийства толкнула убийцу сама Ольга. Ведь это она придумала эту киношную кровь, этот нож… Убийце оставалось только довести все дело до конца. До реального конца. До смерти.

Лена помнила те картины, которые пронеслись перед ее мысленным взором, когда она осознала, что Ольга действительно мертва. Сплетенные в объятии тела. Дмитрий и Ольга. Два любовника. Два неистовых любовника, для которых не существует никаких запретов, никаких обязательств, никаких барьеров. Он любил Ольгу, а потому не мог ее убить. Хотя, наверное, мог. Выскользнул из комнаты, пользуясь тем, что никто не заметил, побежал вслед за своей любовью в садовый домик и, дождавшись, когда она обмажется кровью и ляжет на пол с рукояткой, пристроенной к груди с помощью клея (какая нелепость!), убил ее уже настоящим ножом. Убил из ревности к Валентину. Нетрудно догадаться. И все же… Никто не выскальзывал из гостиной. Все были в сборе, кроме Ольги. В том-то и дело.