Морфо - Амелия Грэмм

– О, в нашем клубе пополнение? – поинтересовалась женщина, заприметив Флинна.

– Аннабет, – обратилась к ней Кейти, – прошу любить и жаловать, это мой лучший друг – Флинн. Он совсем недавно умер.

– Здравствуй, парнишка. – Она кокетливо протянула руку, которую Флинн рассеянно пожал, но следом понял, что Аннабет рассчитывала на поцелуй.

– Приятно познакомиться, – сказал он.

– А это Твидл, – Кейти повернулась ко второй особе, сидевшей за столиком.

Флинн так и не смог определить возраст Твидл: верхнюю половину ее лица закрывала густая челка мышиного цвета, а нижнюю – высокая горловина грязно- оранжевого свитера, поэтому виднелся только крупный нос. Так что ей могло быть и двадцать лет, и сорок.

– Твидл, не молчи, это неприлично, – шепнула ей Кейти. – Скажи хоть слово.

Та ничего не ответила и глубже зарылась в свитер. Может, не в духе?

– Здравствуй, Твидл. Меня зовут Флинн, я друг Кейти. – Он пытался говорить максимально дружелюбно.

– Слышала, – наконец-то промычала она и уставилась на свой коктейль. Тот запузырился.

– Ну вот! Это и есть моя потусторонняя тусовка, – радостно сообщила Кейти, присаживаясь за столик. Флинн плюхнулся рядом.

– Отличное начало вечера, только напитков не хватает. Кому что принести? – Хавьер вопросительно посмотрел на компанию.

– Мне еще «Кровавой Элизабетты», – скучающе бросила Аннабет.

– «Слизня-Млизня», – коротко произнесла Твидл.

– Я, пожалуй, возьму то же, что и Твидл, – сказала Кейти.

– А что закажет наш новый друг? – обратился Хавьер к Флинну.

– Я не люблю алкоголь, – мрачно ответил он и заерзал на стуле.

– О, мой мальчик, – промурлыкала Аннабет, – тут все коктейли безалкогольные.

– Если бы в Чистилище подавали крепкие напитки, я бы остался тут навсегда, – признался Хавьер, замечтавшись.

– М-м-м, тогда понятия не имею, – растерялся Флинн, рассматривая меню. – Что такое «Хромный Монохром»? – вчитываясь в мелкий шрифт, спросил он.

– Не стоит, – предупредила Кейти. – Если выпьешь его, то потеряешь все краски. Будешь целый час выглядеть как герой черно-белого кино.

– А «Язык Истины»?

– Бери, если смелый. Но учти, после него ты не сможешь солгать. – Аннабет хитро сощурилась. – Мы заказываем этот коктейль, только когда играем в «Правду или действие», чтобы игра была честной.

– Тогда, может, стопку «Нытика Джо»? – протянул Флинн.

– Будешь ныть, – кинула Твидл.

– Странный ассортимент, – нахмурился он. – Какой смысл пить такие коктейли?

– Лучше такое развлечение, чем никакого, – отозвался Хавьер.

– Попробуй «Звезды перед глазами», – порекомендовала Кейти.

– Хорошо, доверюсь твоему вкусу, – сказал Флинн, захлопнув меню.

– Все заказы приняты, я пошел.

Когда Хавьер удалился, Аннабет устроила Флинну и Кейти допрос с пристрастием.

– Ну, рассказывайте, голубки. Давно это у вас? – Глаза женщины загорелись интересом. Только сейчас Флинн заметил, что они бордового цвета.

– Что именно? – не понял он.

– Отношения! Я не хотела спрашивать при Хавьере, он ведь боготворит тебя, Кейти. – Аннабет пригубила коктейль. – Если Хави узнает про вас, сразу же вызовет твоего блондинчика на дуэль. Не буду лукавить, я бы на это с удовольствием посмотрела – обожаю кровавые зрелища, – но мне стало жалко тебя, милая Кейти. И хоть никто из них уже не сможет убить другого, держу пари, ты все равно будешь жутко волноваться.

– Мы с Флинном всего лишь друзья! – горячо возразила Кейти и густо покраснела.

– Ты тоже так считаешь? – Аннабет недоверчиво покосилась на Флинна, изогнув тонкие брови.

– Да, – твердо сказал он. – Кейти – моя семья, она мне как сестра.

– Стесняетесь говорить, что ли? – хмыкнула Аннабет и залпом осушила бокал. Ее губы стали алыми как кровь. – Ну же! Нет смысла скрывать. Вы умерли, так что забудьте о неловкости.

Флинн и Кейти недоуменно переглянулись.

– Мы действительно только друзья, – повторила она.

– Досадно, – расстроилась Аннабет. – Так хотелось услышать захватывающую историю любви. – Она театрально приложила руку к сердцу. – Кейти умерла, а ты не выдержал одиночества и покончил с собой. Что-то в этом роде.

– Уж простите, что оставил вас без романтической истории. – Флинн развел руками. – Уверен, что умер я вполне обыденно. Без пафосных речей и предсмертной записки на двадцати листах.

– Романтики встречаются все реже и реже, – разочарованно вздохнула Аннабет. – Я так понимаю, ты еще не знаешь, как умер?

– Нет, – ответила за него Кейти. – Как и я.

– Мужайтесь, деточки мои, – сочувственно проговорила Аннабет. – Видеть свою смерть – испытание не из легких.

– А как умерли вы? – спросил Флинн без всякой задней мысли.

– Вообще-то в приличном обществе мертвецов считается дурным тоном вот так в лоб спрашивать о чужой смерти. Это личное. – Аннабет поджала губы. – Но раз ты друг Кейти, то, так уж и быть, расскажу, – вдруг передумала она.

– Вы не обязаны, – спохватился Флинн.

– О нет, парнишка, – запротестовала Аннабет. – Раз спросил, то слушай. – Она набрала в грудь побольше воздуха и, беззаботно улыбаясь, начала свой рассказ: – Мой личный ад начался с любви. Эланд был из небогатой семьи, в отличие от меня. Все вокруг предупреждали: «Будь осторожна, Аннабет. Ты уверена, что он любит тебя, а не твои деньги?» Но разве влюбленный человек умеет мыслить трезво? Конечно же нет! Когда ты счастлив, то не думаешь о плохом. Тебе кажется, что улыбка до самой смерти не сойдет с твоих губ. – Она опустила глаза, всматриваясь в дно пустого бокала, будто искала там что-то. – Мой драгоценный Эланд играл влюбленного целых двадцать лет (стоит отдать должное его выдержке, не каждый так сможет), пока не умерли мои родители и я не стала единственной наследницей баснословного состояния. Будь оно проклято! Мое богатство превратилось в мой приговор.

Улыбка иногда сползала с лица Аннабет, но каждый раз она упрямо возвращала ее на место, все шире растягивая уголки губ.

– Муж начал изводить меня, но тогда я этого не понимала, думала, что действительно схожу с ума. Ночью по дому бродили люди, переодетые в зверей, – нанятые им актеры. При их виде я так сильно кричала – окна чуть не лопались. Когда же на мои вопли прибегал муженек, он притворялся, что никого не видит. Кто-то постоянно переставлял предметы в комнате, стоило мне ненадолго отлучиться. Иногда сама по себе включалась музыка, а на зеркалах в ванной появлялись угрозы. Из моего супруга вышел отличный полтергейст. Сам же он всегда делал вид, что ничего странного не происходит. Как позже выяснилось, Эланд давно запланировал свести меня с ума – и у него это превосходно получилось. – Ее голос дрогнул, она с полминуты помолчала, а потом продолжила: – Совсем скоро меня признали невменяемой и упрятали в психушку, где привязали к кровати и три раза в день обкалывали какой-то дрянью. Мой благоверный заплатил докторам, чтобы они побыстрее свели меня в могилу. Последние дни своей жизни я провела в полубреду, но даже тогда – окончательно выжившая из ума – я не переставала любить Эланда. И только умерев и попав в квартал Разбитых Сердец, я поняла, что моя любовь – безжалостная тварь.