Точка Лагранжа - Кирилл Бенедиктов

Гутьеррес покачал головой.

— Нет, не приходилось… Впрочем, я ведь не местный… А что с бедной девочкой? Вчера она была совсем плоха…

— А вы не знаете? — язвительно осведомилась Миранда. — Впрочем, вы так быстро исчезли с поля боя…

— Мне нужно было спасать мундир! К тому же мне показалось, что сеньорита просто выпила лишнего.

— Ей подсыпали в вино наркотик. Если бы не господин барон…

— Бросьте, бросьте, — перебил Миранду фон Корф. — Счастливое совпадение, что я специально интересовался эффектом айяуаски.

Жесткие усики Гутьерреса шевельнулись.

— И что же вам известно об айяуаске?

— Вряд ли больше, чем вам, — любезно улыбнулся фон Корф. — Разве вы не тот самый Хорхе Гутьеррес, который сопровождал экспедицию профессора Брукхаймера из Йельского университета?

Майор прищурился, глаза его стали холодными и колючими.

— Поразительная осведомленность, господин барон. Да, я имел честь помогать экспедиции профессора. Но я выполнял свои непосредственные обязанности — наносил на карту берега реки Карони. Что касается айяуаски, то ей занимался исключительно профессор.

— И он не делился с вами результатами своих изысканий? Совсем не похоже на старину Брукхаймера…

— Он говорил, что шаманы используют ее как лекарственное средство, — неохотно проговорил Гутьеррес. — Вроде бы они считают, что болезнь — это зловредный дух, который прячется или в теле человека, или где-то поблизости, а увидеть его можно только с помощью айяуаски. Есть колдуны, которые пьют отвар сами, впадают в транс и видят, где затаился злой дух… но для этого нужно иметь определенные способности. Поэтому чаще всего айяуаску дают выпить больному, чтобы он, путешествуя в мире духов, рассказывал бы обо всем увиденном шаману.

— Великолепно! — обрадовался фон Корф. — Все-таки общение с профессором Брукхаймером не прошло для вас даром. Так вот, с нашей милой фройляйн произошло примерно то, о чем вы сейчас нам рассказали. Она нанесла визит в мир духов и пыталась об этом рассказать… вот только рядом не оказалось шамана, который смог бы истолковать увиденное ею.

— И о чем же она вам поведала?

— О, ничего особенно любопытного, — отмахнулся атташе. — Впрочем, можете сами с ней поговорить, когда она проснется. Вам наверняка должно быть известно, что люди, принимающие айяуаску, помнят о своих переживаниях и после выхода из транса.

Не думаю, что это хорошая идея, — резко сказал Стеллецкий. — После тех испытаний, которые выпали на долю Лауры, было бы бесчеловечно заставлять ее вспоминать все снова. Кстати, я настаиваю на том, чтобы мы ни на минуту не оставляли ее одну. Если убийца бродит где-то рядом…

— Черт возьми! — вскинулся де Легисамо. — Хороши же мы с вами, господа! Столпились здесь, как бараны, а ведь дверь из коридора не заперта!

— Натурально не заперта, — подтвердил майор. — И у постели нашей юной сеньориты нет даже сиделки…

— Господа, — вмешался Гутьеррес, — надеюсь, вы позволите мне охранять юную сеньориту. Раз уж прекрасная Миранда обвиняет меня в том, что я бежал вчера с поля боя, то долг чести велит мне искупить эту оплошность. К тому же, как вы видели, я вооружен…

Анненков положил руку на плечо друга.

— Предлагаю согласиться. Не знаю, Луис Иванович, где Ник нужен вам, но я хотел попросить его помочь мне в одном очень важном и деликатном деле.

— Вы собирались осмотреть башню, — напомнил де Легисамо.

— Именно туда я сейчас и направляюсь. Но предварительно я хотел бы сказать пару слов Нику, и желательно — наедине.

Дон Луис развел руками.

— Вы ведете расследование, Юрий, не я. Делайте, что считаете нужным.

Анненков коротко кивнул присутствующим и вышел из комнаты. Стеллецкий, помедлив, последовал за ним.

— Ты совершенно прав, — шепнул ему капитан, когда они, пройдя мимо разметавшейся на постели Лауры, оказались в полутемном коридоре. — За девчонкой нужно приглядывать.

— Тогда какого черта!.. — начал Стеллецкий, но Анненков зашипел на него, словно рассерженный кот, и Ник замолчал.

— Я не хочу, чтобы убийца знал, что ее охраняет кто-то из нас. Пускай уж лучше Лауру стережет этот павлин Гутьеррес. А вот кто будет приглядывать за ним — это нужно продумать…

— Что, в коридоре торчать? Извини, Юрка, по-моему, глупость придумал…

— Как по-твоему, каким образом Однорукий исчез из комнаты с зеркалом? Это последняя комната анфилады, дверей там нет. Если Луис, Миранда и фон Корф неотлучно находились рядом с постелью Лауры, он должен был каким-то образом проскользнуть мимо них. Только не говори мне, что он на самом деле умеет становиться невидимым…

Стеллецкий энергично потер пальцами виски.

— Черт, после виски голова как ватная… Погоди, получается, он через окно ушел?

— А что тут удивительного? Галерея же идет вокруг всего дома. Уверен, девчонка и сама частенько через окно шастала. Так что следить нужно в первую голову за окном. Думаю, Ланс или кто-нибудь из его людей вполне для этого дела подойдет. А ты мне пока вот с чем помоги…

Капитан осторожно достал из кармана толстую бурую нить.

— У тебя в лаборатории микроскоп имеется? Вот и славно. Сдается мне, эта ниточка может привести нас к похитителю кристалла.

Ник уважительно взглянул на Анненкова.

— Ты историями о Шерлоке Холмсе в юности не увлекался? А то, знаешь, очень похоже.

— Нет, — отрезал Анненков. — Холмс — это не по моей части. Зато я читал жизнеописание американского изобретателя Томаса Эдисона.

— А при чем здесь… — начал было Стеллецкий, но капитан не дал ему договорить.

— И прошу тебя, побыстрее. Про Эдисона я тебе как-нибудь потом расскажу.

Башенка, построенная доном Луисом для своей жены, стояла в глубине сада, метрах в двухстах от западного флигеля. Была она двухцветной — от фундамента до уровня второго этажа шла кладка из дикого камня, темно-красного, оттенка запекшейся крови, а выше начинался тот же белый песчаник, изрезанный причудливыми узорами в стиле мавританских памятников Андалусии.

Капитан взбежал на крыльцо, дернул язычок металлического звонка. Дверь распахнулась неожиданно быстро, словно хозяйка давно стояла за ней, поджидая гостей. Мария куталась в белую ажурную шаль, хотя в доме было совсем не холодно.

— Как хорошо, что вы пришли, Юрий… Отступила в глубь темной залы, словно заманивая капитана. Анненков невольно залюбовался ее точеной шеей.

— Мария, — позвал он, не двигаясь с места, — постойте!

Она обернулась. Посмотрела выжидающе.

— Мы ищем преступника, Мария, человека, убившего слугу-индейца и выкравшего El Corazon. Убийца может прятаться где угодно. Мне бы не хотелось, чтобы вы подвергали себя опасности, поэтому давайте сделаем так: я пойду первым, а вы будете держаться за моей спиной.