Последний удар сердца - Кирилл Казанцев

Воздушные змеи. Кто их только не мастерил в детстве! Кто не мечтал посмотреть на местность с высоты, на которой парил их змей! Поглазеть на вечно брюзжащих соседей или девчонок-задавак… В детстве все это оставалось лишь в мечтах. Однако XXI век с его техническими достижениями и их доступностью превратил эти мечты в реальность. Нужен был лишь мастер на все руки, видеокамера и чуточка терпения. И то, и другое, и третье у Даньки имелось. Дядя Юра быстро загорелся идеей мальчика. Установить на воздушном змее камеру труда не составило. Вместе с камерой Покровский добавил еще некоторые «фишки».

Данька самозабвенно играл со змеем. Взрослые обещали показать ему позже отснятое с помощью прикрепленной к змею камеры кино. Сейчас он наслаждался самим процессом запуска змея и тем, как тот парит высоко над деревьями. Покровского рядом с ним не было. Хакер вместе с невестой и Наташей Обуховой находились в машине, стоявшей неподалеку. На часть монитора ноутбука выводилось изображение, передаваемое с той самой «змеевой» камеры. Однако это было лишь частью серьезной игры, в которую решили поиграть взрослые.

С того же ноутбука при помощи джойстика Юра Покровский управлял игрушечной машинкой-джипиком. Машинка была замаскирована искусственным мехом и листьями под ежика. На ней были установлены камера и микрофон. Изображение с камеры выводилось на другую часть монитора, а звук, передаваемый микрофоном, поступал в колонки. Камера на змее служила отнюдь не для съемок видеоролика на потеху Даньке. Хотя Юра и собирался все же такой ролик смонтировать, но главное назначение камеры на змее была своего рода «авианаводка». С ее помощью Юра знал, куда направлять «ежика».

Хакер направил «ежика» в сторону кустов, рядом с которым сидели Голубинский и Сахно. Поковырявшись в настройках, Покровский очень быстро стабилизировал принимаемый видеоаудиосигнал, назначил автоматическую очистку принимаемого звука от помех. И если видео получилось так себе (камера на «ежике» выхватила лишь спины рыбаков), то звук был практически идеален, напоминая чем-то старые радиопостановки с их неописуемой камерной атмосферностью.

Разговор рыбаков был особый. Это было понятно с первых же фраз. Мужчины говорили о поставках кокса и, судя по всему, имели в виду отнюдь не каменноугольный кокс, применяемый для выплавки чугуна. «Это всего лишь три тихие дуры, которые нанюхались своего «самопала» и отдали концы, — говорил один из рыбаков. — А на зонах ведь тысячи и тысячи тех, кто не будет маяться такой хренью, а сразу начнет бузить. Если мы в ближайшее время не решим проблему с поставками кокса на зоны, то можно вполне ожидать кровавых бунтов. Возможно, это не произойдет везде сразу, а будет беспорядочно вспыхивать то тут, то там. И предугадать эти вспышки не получится. Ведь большинство бунтов возникнет стихийно. Без предварительного сговора. Без ведома авторитетов. Да и авторитеты такие бунты не в силах предотвратить…»

Наташа, Юля и Юра переглянулись. Услышанное ими производило впечатление и подвигало к размышлениям.

— Мне кажется, что это именно те, кто нам нужен, — заметила Наташа.

— Те самые высокопоставленные чины, имеющие неформальные связи с капитаном внутренней службы СИЗО? — без особой надобности переспросила Юля.

— Почти. Судя по говору, один из них может быть и вовсе не чиновником МВД либо другой силовой структуры, — объяснилась Обухова.

— Бандитский авторитет, — процедил сквозь зубы Юра, явно недовольный поворотом дела.

Адвокат кивнула, а Юлия, приняв информацию к сведению, задумчиво промолвила:

— Понять бы только, как со всем этим может быть связан наш Илья…

— Послушайте, девушки мои дорогие, — взволнованно проговорил Покровский. — Не кажется ли вам, что мы втягиваемся в очень опасное дело. Уже того, что мы услышали и знаем, вполне достаточно, чтобы нас устранили. Дело ведь такое, что головы оторвут на три-пятнадцать и даже церемониться не будут.

…Шуршание в кустах насторожило Сохатого. Шепнув подельнику что-то на ухо, он поднялся и направился к кустам. Хотел лично проверить источник звука. Подойдя к предполагаемому месту, авторитет заметил нечто, напоминающее то ли ежа, то ли небольшую выдру. Понять, что перед ним замаскированная игрушечная машинка, из-за расстояния и обилия растительности Мотя не мог. Лучшее, что ему пришло в голову, это броситься на «живность», чтобы поймать. Он резко дернулся вперед, падая на живот и протягивая руки к «ежику». Но едва он это сделал, как «ежик» совершенно непонятным образом брызнул ему в глаза какой-то едкой дрянью, после чего скатился в реку и исчез под водой.

— Ешь твою медь! — стал ругаться Сохатый, протирая слезящиеся глаза. — Вот тебе, мать твою, вырвался на лоно природы. Получил заряд бодрости, на хрен. И главное, не поймешь, кто это был. Чудо нетронутой природы, топтать его нюх.

Подельник, ставший свидетелем всей этой сцены, задорно захохотал:

— Вот оно тебе было надо туда лезть? Я же тебе сразу сказал, что это водяная крыса или бобр.

— Харэ ржать, — понимая комичность ситуации, выкрикнул Мотя. — Сматываем удочки и идем варить уху.

Иногда бывает — готовишься к чему-то важному, продумываешь все до мелочей и даже более того. А когда наступает час «икс» и тебе нужно лишь осуществить задуманное, ни с того ни сего случается облом. В дело вмешивается нечто, о чем заранее и подумать не мог, а не то чтобы предусмотреть и подстраховаться. Вот и с Ильей так произошло в этот раз. Уж насколько он был осторожен и осмотрителен в своих действиях, какие объяснения и отходные маневры ни придумывал, но неприятный сюрприз все равно случился. Если бы не вот такой фактор неожиданности, то все наши продуманные дела наверняка бы заканчивались успехом. А поскольку успех на нашей планете строго лимитирован, то неприятные сюрпризы случались, случаются и будут случаться у всех. Даже у тех, кто всегда считался успешным. Что касается биатлониста, то себя к числу особо успешных он отнести не мог. Иначе была бы жива жена, а он сам не угодил бы в тюрягу, а из нее не попал бы в киллеры. Правда, выжить удалось. Серьезный успех.

Вычурно перемешиваясь, картинки удач и неудач мельтешили перед глазами. То ли сон, то ли бред. Черт разберет. Прудников медленно приходил в себя. Сознание постепенно возвращалось к нему, а вместе с этим приходило понимание того, что с ним произошло. Он все еще находился на чердаке. Однако толком пошевелиться не мог. Руки его были откинуты назад и связаны за одним из опорных столбов. Он хотел было пошевелить головой, которая ныла после удара, но понял, что делать это опасно. Шею Ильи к столбу туго притягивало что-то наподобие тонкой стальной проволоки или гитарной струны. Сделаешь одно неверное движение, и конец — удавка перережет артерию.

Не шевелясь, киллер стал осматривать чердак, насколько это позволяло его положение. У слухового окна, держа снайперскую винтовку, стояла женщина. Винтовка была направлена на окна соседнего дома. Катя Шпаликова через оптический прицел наблюдала за тем, как ее любимый Лаша шел на второй заход «с этой сучкой» Машкой Пономаревой.