Последний удар сердца - Кирилл Казанцев

— Да, — кивнул Лацужба.

— Тебе достаточно моего слова? — уточнил генерал.

— Достаточно, — снова кивнул собеседник.

— Ну вот и отлично, — оскалился в улыбке Голубинский. — Нам уже сейчас интересно, как обстоят дела с коксом. Ты что-нибудь скажешь по этому поводу?

Абхазец ожидал подобного вопроса и ответил на него заранее подготовленной формулировкой:

— Товар появится в самое ближайшее время, и все вернется на круги своя.

— Раз так, то хорошо, — с той же улыбкой промолвил генерал.

— Поезжай. Мы с тобой свяжемся, — отправил абхазца восвояси Сохатый.

Лацужба, поблагодарив за понимание, распрощался, сел в машину и укатил. Компаньоны взглядами проводили его авто, после чего переглянулись и довольно засмеялись. Все прошло даже лучше, чем они планировали.

— Все-таки наш киллер постарался на славу, — удовлетворенно заметил Голубь. — Этот Лаша конкретно обделался.

— Главное, что теперь этот хер у нас на крючке, — сказал Сохатый, направляясь к джипу.

Иногда воспоминания застают нас врасплох. Вот, кажется, что нет никакой причины вспоминать то-то и то-то, а оно — раз! — и вспоминается. Где угодно. На работе за годовым отчетом, на шумной улице, в переполненной маршрутке. Если воспоминание приятное, то расплываешься в необъяснимой дурацкой улыбке и переживаешь приступ непреодолимой любви ко вселенной. Если же оно, наоборот, неприятное, то становишься мрачнее тучи и начинаешь ненавидеть всех и вся. Весь мир — начиная от какого-нибудь одуванчика, заканчивая каким-нибудь американским президентом. Но это все случайные беспричинные воспоминания. А есть же множество случаев, когда мы сознательно помогаем себе что-то вспомнить. Чтобы облегчить душу. Или чтобы заново пережить определенные моменты из прошлого. Да и мало ли для чего еще!..

Наташа и Юля закрылись в кухне. С момента знакомства они очень быстро нашли общий язык и стали почти что подругами. По крайней мере, у них появился повод, чтобы закрыться в кухне и за «рюмкой чая» поворковать с глазу на глаз. Их задушевный разговор как-то сразу вышел на Илью. Причем обе женщины заговорили о нем одновременно. Это заставило их рассмеяться. Такое, мол, совпадение. Юлия вспоминала брата самыми теплыми словами. Чувствовалось, что говорила она искренне.

— Когда я была маленькая, он так заботился обо мне, — рассказывала сестра. — Бывало, придут в дом гости, ну и на меня посмотреть хотят, а Илюша станет в дверях и не пускает, говорит всем, что сестричка спит. Я-то сама этого не помню, но родители рассказывали. Когда стали чуть постарше, он меня всегда от задиристых мальчишек защищал. Золотой брат. Ты что! А когда с девочками стал встречаться, я так ревновала, что ты не поверишь даже. И к тебе тоже ревновала. Думала, уведут братика, и некому будет меня защищать… Придумывала всякие планы, чтобы расстроить его встречи с подругами. Смешно подумать, что я вытворяла, лишь бы он не пошел на очередное свидание.

Наташа улыбалась, узнавая в рассказе все то, что так нравилось ей в школьные годы в Илье.

— Вот ты говоришь сейчас о нем, а я все это живо представляю, — заметила Обухова. — И вспоминаю, как ты тогда на меня смотрела. Я все в то время гадала, что же означает твой взгляд и чем я могла тебе не понравиться. А тут такое вот выясняется вдруг. Такое тепло внутри разливается, когда вспоминаю о нем.

Юля наполнила рюмки коньяком и промолвила:

— Не поминаем, но вспоминаем нашего дорогого Илью.

Женщины чокнулись, словно их любимый брат и мужчина жив, осушили содержимое рюмок и закусили сыром с колбасой.

— Это я позже, когда повзрослела, поняла, что девчонки балдели от него, — продолжала вечер воспоминаний сестра. — Ты расскажешь, как у вас было с ним? Думаю, тебе есть что вспомнить.

Адвокат на секунду замешкалась, после чего ее лик в который раз за вечер озарился светлой улыбкой.

— О, да, — говорила она. — С твоим братом всегда было и интересно, и приятно, и как за каменной стеной. Вот где таких мужиков найдешь?

Юлия в знак согласия кивнула.

— Нигде!

Добрые слова о брате были ей невероятно приятны.

Лацужба отправился на встречу с теми самыми людьми, с которыми связывалась Катька. Ему не пришлось идти на какие-либо ухищрения или что-то выдумывать. Поставщики сами вышли на него. Они были немногословными. Лишь указали место, куда следует прибыть, и объяснили, что «передачу» приклеят скотчем под лавкой в одном из парков. Что за парк и какая именно лавка, ему растолковали сразу же. Ну и настоятельно просили, чтобы Лаша приехал туда лично, без сопровождения.

Абхазец не стал медлить, сел в авто и покатил к условленному месту. Боялся опоздать или попасть в пробку. GPS-навигатор с получаемой дополнительной информацией о дорожной ситуации в мегаполисе выручил его основательно. Лацужба приехал в парк всего лишь с одноминутным опозданием.

Он вышел из машины и направился к центральной аллее парка. Там его интересовала третья скамейка с правой стороны дорожки. Она оказалась занята. На скамейке сидели парень с девушкой. Точнее, он сидел, а девушка лежала, положив голову ему на колени. Уходить они явно не собирались. Лезть под скамейку при них абхазец не отважился. Он осознавал, что условленное время давно наступило и поставщики могли неправильно понять его непунктуальность. Пришлось лихорадочно раздумывать, как согнать со скамейки парочку без лишних подозрений.

— Здравствуйте, — подошел он наконец к молодым.

— Че те надо? — недовольно бросил ему в ответ парень.

— Вы тут ртутного термометра не видели? Кажется, я его здесь нечаянно уронил, — стал разыгрывать комедию Лаша.

Парень с девушкой посмотрели друг на друга, быстренько сорвались с места и убежали, опасаясь ртутного отравления. Абхазец тут же шмыгнул под скамейку, откуда извлек портативную рацию. Включив ее, он получил новые указания. Пришлось возвращаться к машине, снова садиться за руль и ехать туда, куда ему скажут, при помощи рации. Его «вели» от точки до точки. Говорили, где сворачивать, а где ехать прямо. Однако конечного пункта поездки ему сообщать не спешили. Это не то чтобы сильно настораживало, но вызывало определенные волнения. Да и недавнее покушение все еще сказывалось. От нервозности хотелось торопить события. Партия кокаина, как понял, Лаша должна была вот-вот прибыть в Москву. По идее, все складывалось гладко. Казалось, что помешать никто не мог. Ну разве что Катька Шпаликова вернулась бы с того света и начала бы вставлять палки в колеса. Лацужба был твердо уверен, что обманутая им женщина мертва.

На очередном повороте Лаша вдруг заметил «хвост». Причем он был явный, будто сидящие за рулем внедорожника громилы и не скрывали факт слежки. Все эти крепкие коротко стриженные парни были из числа людей Голубинского. Голубь и Сохатый решили держать абхазца под контролем, чтобы не допустить никакой самодеятельности с его стороны. Впрочем, Лацужба принял громил за тех самых поставщиков, которые по рации направляли его. Это заблуждение насчет «хвоста» немного успокоило его, но полностью расслабляться причин не было.