Непокорный рыцарь - Софи Ларк

Так-так-так. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что оставшийся сын – и есть новый офицер Шульц. И что его карающая длань правосудия мстит за убийство папочки.

Занятно, что в статье не упоминается, как его отца занесло в штатском в Саут-Шор посреди ночи. И нет никаких последующих новостей о поимке неизвестного стрелка.

Интересно, знает ли Шульц-младший разгадку этой маленькой тайны.

Что ж, это его проблемы. У меня своих дел хватает. Например, как раз сейчас я собираюсь раздобыть деньжат на развитие сталелитейного завода.

Мне понадобится много денег. Куда больше, чем пара лямов.

Что означает возвращение к истокам.

Когда я был подростком, мы с Данте вместе ходили на дело. Это было до того, как он зачислился в армию. Тогда брат был просто диким. Абсолютно бесстрашным.

А у меня была настоящая мания. Наша мать умерла. Наш отец был безутешен. А мне нужно было хоть что-то, за что можно зацепиться.

Когда Данте начал разрабатывать операции, я умолял его брать меня с собой. Поначалу я просто стоял на шухере или был водителем. Обязанностей стало больше, когда Данте разглядел во мне талант.

Мы ограбили с десяток инкассаторских машин, пока я еще учился в школе, унося зараз от восьмидесяти до шестисот пятидесяти тысяч долларов.

Я всегда брал на дело угнанные тачки. Я мог пробраться на стоянку и выехать оттуда на славном неприметном седане менее чем за десять минут. Удобнее всего было красть с долгосрочных парковок аэропорта – некому было заметить, что машины нет на месте. Так что вероятность того, что кто-то объявит ее в розыск посреди операции, была крайне мала.

Когда берешь машину на дело, выбираешь что-то мощное и быстрое, но при этом серое и неприметное. Что-то, что идеально сливается с фоном. Четыре двери для удобного входа и выхода и большой багажник для хранения награбленного.

«Мерседес» Е-класса или не новый БМВ – всегда отличный выбор. Подойдет даже «Камри».

Мы высматривали старых и толстых водителей инкассаторских машин «Бринкс». Тех, кто близок к пенсии и слишком устал, чтобы быть начеку. Никаких предприимчивых юных ковбоев в брюках милитари и с мечтами о славе.

Нам нравились «Бринкс». Регулярные маршруты, последовательные действия по обеспечению безопасности. Мы нападали на них ранним утром, пока их работники обслуживали банкоматы до фактического открытия банков.

Мы отвозили деньги на конспиративную квартиру, затем отгоняли тачку в какую-нибудь глушь, заливали салон отбеливателем и поджигали.

Неплохое развлечение, чтобы держать себя в тонусе. Но сейчас мне понадобится куда больше денег, чем может вместить в себя инкассаторская машина.

Мне нужно нацелиться на правильный источник.

Прямиком на самое большое хранилище во всем Чикаго. То, куда несут свое золото, бриллианты и незадекларированные наличные деньги богатейшие из горожан.

На хранилище в банке Рэймонда Пейджа.

Банк находится в самом сердце финансового района, в конце так называемого «Каньона Ла-Салль»– длинного туннеля из небоскребов, где расположились торговый совет и Федеральная резервная система Чикаго.

Может, отец Беллы владеет и не самым крупным банком, но уж точно самым грязным. Это наш собственный «Дойче банк», отмывающий деньги олигархов и помогающий богачам обходить утомительные регламенты международных финансов.

Насколько я знаю, его документация еще запутаннее, чем язык навахо, и примерно так же достоверна, как «Властелин колец». А это значит, что я могу украсть целую кучу денег, которую никто не сможет отследить.

Что ж, подвох в том, что Рэймонд Пейдж хоть и нечист на руку, но не глуп. На самом деле, нет больших параноиков, чем преступники. В «Альянс-банке», вероятно, одна из лучших систем безопасности в городе.

Но идеальных систем не бывает. В каждой найдется изъян.

И я уже знаю, как я его найду. Разумеется, с помощью драгоценной доченьки Рэймонда.

Мы встречаемся с Шульцем в «Бордуолк-Бургерс» врайоне пирса. Когда я прихожу, он уже сидит за столиком летней веранды и ест двойной бургер с картошкой фри.

–Хочешь чего-нибудь?– спрашивает полицейский.

Я отрицательно качаю головой.

–Уверена? Могу списать на рабочие расходы.

Все, что он говорит, звучит как издевка, и оттого сложно понять, что у Шульца действительно на уме. Он хвастается тем, что может позволить себе обед за счет государства? Подшучивает над тем, как глупо было бы подавать отчет о расходах на пятидолларовый бургер? Напоминает мне, что теперь я информатор, а значит, его подчиненная? Или пытается флиртовать?

Последнее нравится мне меньше всего.

Но я не могу не замечать, как Шульц каждый раз пронзает меня взглядом ярко-голубых глаз. Подходит слишком близко. Позволяет себе двусмысленности в каждом предложении.

Когда я сажусь за стол, полицейский подвигает ко мне наполовину съеденную порцию картошки фри, и я снова качаю головой. Я не хочу есть ничего из того, что он трогал.

–Итак,– говорит Шульц, отпивая газировку,– что ты выяснила?

–Прошлой ночью я была на стритрейсинге. И Ливай тоже. Я сказала ему, что мой брат больше не будет дилером. Каргилл заставил меня заплатить за товар, который вы изъяли, и сказал, что я буду толкать таблетки вместо Вика.

–Хорошо,– ухмыляется Шульц.

–Я не особо видела, с кем Ливай зависал той ночью. Практически сразу нагрянула полиция и всех спугнула.

Я вижу легкий блеск в глазах Шульца.

–Я знаю,– говорит он.– Одного из присутствующих преследовали патрульные машины. Ты знакома с Неро Галло?

От одного только его имени меня бросает в жар.

Я пытаюсь казаться равнодушной.

–Мы учились в одной школе,– отвечаю я.

–Офицеры считают, что с ним в машине сидела некая брюнетка. Ты знаешь, кто это мог быть? Я заметил там твой «Транс-Ам». Спас его от ареста, кстати.

–Спасибо,– сухо говорю я.

Он дожевывает свой бургер и вытирает рот салфеткой, не сводя при этом с меня глаз.

–Так это была ты?– спрашивает Шульц.– Гоняла по округе с Неро?

Я хватаю картофелину, чтобы дать себе время подумать. Она уже едва теплая. На вкус как жир и соль.

Я тщательно пережевываю ее и глотаю.

–Нет,– отвечаю я.

–Камилла,– проникновенно произносит полицейский,– мы не сработаемся, если ты будешь мне лгать.

–Мы с Неро едва знакомы,– говорю я.

–Но вы знакомы.

Я колеблюсь.

–Да.

–Ты спала с ним?