Поцелуй меня в Нью-Йорке - Кэтрин Райдер

Но почему же я все еще хочу, чтобы Колин протянул руку и прикоснулся ко мне?

Надо заканчивать этот разговор. Он не приведет ни к чему хорошему. На самом деле я думаю, что разговор закончится тем, что я вернусь на кухню за своим сидром и выплесну его Колину в лицо. Или ударю его сумкой.

Но Колин все никак не остановится:

– Я целый месяц старался показать тебе, что это все несерьезно. Во всяком случае, для меня. Мы повеселились вместе пару месяцев, пока ты была в Нью-Йорке. Ты же все равно собиралась вернуться домой, так что наши отношения не могли продлиться долго, понимаешь?

– Я, похоже, говорила во сне, когда мы это обсуждали.

Колин начинает нервничать. Я понимаю это, потому что он снял свою шапочку:

– Я думал, что ты все понимала. Думал, что ты просто такая крутая…

– А я думала, что мы любим друг друга.

Колин смотрит на меня так, словно я внезапно бегло заговорила на эльфийском языке, и я понимаю, что я конечно идиотка, которой не стоило выходить вслед за парнем на этот балкон, а стоило остаться на кухне… Или вообще пойти в гостиную, оттащить Энтони от дрянных девчонок и свалить к чертям из этой квартиры. Но я уже здесь, поэтому вполне могу закончить нашу с Колином беседу, сделав харакири.

– В любом случае, ты сам так говорил. Подразумевал ты это или нет…

– Я никогда не говорил, что люблю тебя.

Колин произносит эти слова тем же тоном, которым Энтони дал Эшли и Бьянке понять, что мы не вместе. Неужели даже мысль об отношениях со мной столь ужасна? Это для всех так или только для нью-йоркских парней?

– Говорил. – Я заставляю себя не отводить от парня взгляда. – У фонтана. В Линкольн-центре…

– Неправда. Это ты сказала, что любишь меня. Я такого не говорил.

Ну, Колин просто переписывает историю так, как ему удобно. Но я бы такое точно не забыла. Мы впервые выбрались вдвоем в город. К тому времени мы встречались – а не «развлекались» – около месяца, и я попросила Колина сводить меня в Линкольн-центр. Я надеялась, что он не подумает, что я хотела пойти туда только из-за «Идеального голоса»[39]. Я понимала, что наверняка жду от Линкольн-центра слишком многого, но когда увидела фонтан, то, словно маленький ребенок, буквально потащила Колина за собой, испортив как минимум три фотографии позирующих рядом туристов.

Колин весело смеялся, когда мы добрались до фонтана. Я помню это очень четко, точно так же, как помню мягкое гудение дугообразных струй воды. Я была в изумлении: посреди Манхэттена – тесного, переполненного людьми, беспорядочного Манхэттена – возвышается прекрасный замок из камня и стекла, окруженный фонтаном и внутренним двором. Как будто, как только ты отворачиваешься от Коламбус-авеню, шум машин и вся суета просто исчезают…

В тот момент я так любила Нью-Йорк и так любила Колина, что эти слова вырвались из моего рта даже раньше, чем я успела переплести наши с Колином пальцы.

– Я люблю это место, – сказала я тогда. – И я люблю тебя.

А парень ответил:

– Ну да…

Ну да!

Вот черт! Я не помню, чтобы Колин говорил мне в ответ, что любит меня. Должно быть, я просто вообразила это. Потому что как же я могла влюбиться в того, кто не любит меня в ответ? Разве «быть влюбленными» не значит, что два человека должны любить друг друга?

– Думаю, тебе пора. – Лицо Колина как будто заострилось, и я чувствую на себе строгий взгляд карих глаз. Он велит мне уходить не потому, что так будет лучше для меня, а потому что… – Нам не следует стоять тут вдвоем. Это просто ужасная идея. И это вечеринка Кэти, она пригласила меня еще несколько недель назад… Будет нечестно, если уйду я. Я на самом деле не хочу ее разочаровывать.

Мои глаза так сильно жжет от слез, которые я отчаянно пытаюсь сдержать, что я даже не удивлюсь, если они в ближайшее время начнут буквально распылять влагу вокруг. Ладно, я поняла, Колин меня не любит, но разве ему обязательно говорить все это мне прямо в лицо? Он пытается причинить мне боль? Я не заслужила этого!

– Парень, у тебя проблемы?

Я слышу за спиной бруклинский вариант голоса Энтони, но все равно мгновенно его узнаю. Энтони стоит в дверном проеме – наверное, он отчасти ниндзя, раз смог настолько незаметно сюда проскользнуть, – и смотрит на Колина таким устрашающим взглядом, что на самом деле наводит страх. Причем он даже не старается казаться пугающим. Энтони автоматически принял позу «крутых парней». То, что при этом его образ не испортил спящий на его руках щенок, по-настоящему впечатляет.

Колин смотрит на меня:

– Кто это?

Так, с чего бы мне начать?

К счастью, Энтони заговаривает первым:

– Это не ответ на мой вопрос. Тебе нужно знать только то, что я с Шарлоттой.

– Ну, ясно… – Колин отводит взгляд от Энтони. Очевидно, он не может посмотреть тому в глаза, но делает вид, что его совершенно не волнует происходящее. Я-то все равно вижу, что он притворяется. – Приятно познакомиться с тобой, «я с Шарлоттой». Меня зовут Ко…

– Не хочу даже слышать твое имя. Твоего имени не существует.

Колин бросает на меня взгляд, вопрошающий: «Что он несет?» Я уже почти готова непонимающе пожать плечами, когда внезапно осознаю, что Эн-тони не хочет нарушать правила нашей игры под названием «Забудь своего бывшего». Мой бывший стоит прямо перед нами, а Энтони все равно делает все, чтобы не испортить наш шестой шаг.

Я не могу не улыбнуться, потому что это так мило. Немного странно, но мило.

Колин усмехается и снова надевает на голову шапочку – главный атрибут его хипстерского образа:

– Да поф… – Блин, я и забыла о его дурацком сокращении слова «пофиг». Моя улыбка исчезает. – Шарлотта уже уходит.

Колин все еще не смотрит на Энтони, который, я уверена, за это время даже ни разу не моргнул, хотя снегопад на улице снова усилился.

– Сомневаюсь в этом, – хмыкает Энтони. – Кроме того, я хорошо провожу время на этой вечеринке, а самое главное – здесь нравится моей собаке.

Мы все, не сговариваясь, смотрим на Мистейк, чей носик забавно дергается, пока она тихонько посапывает.

Я почти начинаю смеяться, несмотря на тяжесть на сердце.

– К тому же я не думаю, что это тебе решать. Вообще довольно трудно принимать какие-либо решения, когда ты не существуешь, – продолжает нести какую-то чушь Энтони.

Колин наконец смотрит на Энтони:

– Чувак, ты что, под кайфом? Я существую, ты говоришь со мной! В любом случае, отвали… Мы с Шарлоттой уже договорились, что она уйдет.