Бандитский причал - Юлия Бузакина

— Да, конечно, Филипп Андреевич. Простите меня, пожалуйста…

Чуть не плача, девушка бросилась к лестнице.

Чувствуя необъяснимое раздражение, Филипп зашел в приемную. Его личные апартаменты сверкали роскошью не хуже гостиной в доме Елены Ховански. Лишенный свободы выбора с самого детства, Филипп отыгрывался с помощью денег. К своему тридцатилетию он полностью состоялся как профессионал дела, которое ненавидел. О женской моде он знал больше чем все модельеры, вместе взятые. Филипп Ховански был хорошим бизнесменом и понимал, как вывести бизнес на тот уровень, когда он будет приносить еще больше прибыли.

И сейчас у него в груди разрасталось чувство, что его провели, как маленького ребенка. От него ускользнула та самая изюминка, которая могла сверкать на обложках журналов в его новых нарядах и приносить сети магазинов еще больше денег.

Он окинул взглядом тощую модель, которая пришла на собеседование. Недовольно скривился. На шоу в честь праздника он ее, конечно возьмет. Но впереди новые коллекции, платья в которых стоят очень дорого. Ему нужна свежая кровь. Невинные глаза, дрожащие от волнения губы, темные волосы…

— Яся! — подошел к секретарю Ховански.

Его бессменная секретарша, уже давно привыкшая к напряженному графику работы накануне показов, вздрогнула и оторвала глаза от экрана компьютера.

— Да, Филипп Андреевич.

— Я продиктую тебе номер телефона. В понедельник, после того, как завершится вся эта кутерьма с праздником, ты позвонишь одной юной особе. Скажешь, что мы приглашаем ее на собеседование.

— Конечно, Филипп Андреевич. Как зовут девушку?

— Нина. Ее зовут Нина. В понедельник она должна быть у меня в кабинете.

— Все сделаю, Филипп Андреевич. Заварить вам чай?

— Нет, спасибо. Я только что пил кофе.

Взглянул на золотые часы на запястье. Стрелки показывали, что скоро полночь.

— Еще десять минут, и расходимся. Пора заканчивать этот нестерпимо длинный день. Запиши номер и можешь отправляться домой.

Подумал еще немного, и вызвал провинившуюся помощницу.

— Мила, вот два приглашения. На твою дочь и ее подругу, у которой нет родителей. Я хочу, чтобы девочки присутствовали на празднике. Так им будет лучше видно нашу работу.

— Спасибо, Филипп Андреевич, — помощница совсем растерялась. — Я обязательно передам девочкам приглашения.

— На сегодня наша работа закончена. Все могут идти домой.

Он протянул ей приглашения и скрылся за дверью своего роскошного кабинета.

Воронов привел Дашу в спальню на втором этаже. Достал из шкафа свою футболку с длинным рукавом.

— Здесь ты будешь в безопасности. Дом под надежной охраной. На, вот, надень. Вместо пижамы. Завтра что-нибудь придумаем с твоими вещами.

Даша не спорила. У нее на это не осталось сил. Взяла у него из рук футболку. Отвернулась к стене и скинула халат.

Он шумно втянул грудью воздух. Обнаженная спина, округлые бедра, стройные ноги. Желание обладать ею полыхнуло с такой силой, что он едва сдержался, чтобы не сгрести ее в охапку и не уложить под себя на постель.

Даша долго его не томила. Быстро натянула на обнаженное тело футболку и обернулась. Перехватила его пылающий взгляд и сглотнула внезапно вставший в горле ком.

Воронов шагнул навстречу. Не говоря ни слова, прижал ее к стене. Потянул на себя, обхватил красивое лицо руками и впился в губы саднящим болью поцелуем.

Усталость внезапно отступила. Даша задрожала. Подалась навстречу, и скоро ощущала, как жадно блуждают его руки под футболкой. Его пальцы сжимали ягодицы, оглаживали спину, мяли тугую грудь, губы скользили по губам и шее, а у нее внизу живота разгорался пожар. Терпкий запах его кожи дурманил голову. Грубые мужские ласки будили первобытный инстинкт. По телу медленно растекалось тепло давно забытого желания. Жаркое и жгучее, оно постепенно охватывало все ее существо, заставляя подчиняться прикосновениям.

Обхватила крепкую шею любимого мужчины, почувствовала, как его горячие ладони приподнимают бедра. Разомкнула колени и приняла его в себя. Он не заставил себя ждать. Вторгался в нее сильно и глубоко, не давая увернуться из плена крепких объятий.

Дыхание сбилось. С израненных губ один за другим срывались стоны, а она растворялась в блаженстве, которое дарили его прикосновения. Между ног свело сладкой судорогой, и Даша, заглушив крик, обмякла в сильных мужских руках.

Михаил осторожно опустил ее на пол.

Она одернула футболку, которая оказалась длиной почти до колен и покачнулась.

— Прости, мне не стоило тебя трогать… — опалил шею его шепот.

Даша заглянула в его карие глаза. Качнула головой в знак протеста.

— Нет, мне было хорошо.

Подтянулась и подарила ему нежный поцелуй в губы.

— Михаил Глебович! — раздался громкий голос Сафонова в холле.

Даша в смятении отстранилась. Воронов коснулся ее руки.

— Давай в постель, тебе надо поспать.

Девушка согласно кивнула. Она знала, что если заснет, то будет видеть страшные сны, но усталость оказалась сильнее. Прилегла на край широкой постели, и глаза закрылись сами собой.

Почувствовала, как Воронов бережно укрывает ее одеялом, и едва заметно улыбнулась.

Он коснулся шероховатыми пальцами ее щеки и тоже улыбнулся.

— Ты должна выспаться. Обещай мне, что будешь спать, пока не отдохнешь, как следует.

Поймала его пальцы ладонью и поднесла к губам.

— Обещаю.

Воронов оставил Дашу и быстро вышел из спальни.

— Что там, Гриша?

— У причала все почистили, но есть одна загвоздка. В камышах мы наткнулись на труп девушки. Тело в воде не так давно, омыливания тканей не произошло.

— Я знаю, — поморщился Воронов. — Даша видела ее руку.

— Там огнестрел, стреляли в голову. Ранения раскололи череп. Верхняя часть лица не сохранилась, нижняя поплыла.

Что-то щелкнуло внутри.

— Какого цвета у трупа волосы?

— Непонятно, там ряска, водоросли.

— Я хочу видеть труп. Возможно, из него получится сделать Дашу.

— Дашу?

— Если у девушки почти нет лица, можно будет подсунуть ее полиции. Ты же сам видишь, на Дашу идет охота. Если все поверят, что она мертва, у нас будут развязаны руки. Пока полиция будет разбираться и ждать экспертизу тканей, мы выиграем время.

— Можно попробовать провернуть этот вариант. Где одежда Дарьи? Придется взять все, даже белье.

— В стиральной машине. Хорошо, если вещи не успели постирать.