Бандитский причал - Юлия Бузакина

Филипп отправился в роскошную двухуровневую квартиру, расположенную в комфортабельном районе рядом с главным офисом «Хелен». Личную жилплощадь он использовал больше как место для уединения. Иногда приводил туда женщин. Ни одна из них не задерживалась в его постели дольше двух недель, а он сам возвращался в особняк матери. До некоторых пор так было удобнее для всех. Город должен знать, что Ховански — крепкая семья. Они всегда вместе. Дарья и Филипп — любимые дети мэра Елены Ховански, которая после смерти мужа осталась без поддержки.

А сейчас он впервые направлялся в это место, потому что осознал масштабы происходящей катастрофы. Между ним и Еленой пролегла пропасть.

Раскол обозначился давно, но все это время Филипп тешил себя надеждой, что мать остановится. Он помогал ей искать Дашу. Поддерживал в сложные минуты. Но поступок Багирова в отношении Даши вверг его в шок. Как можно было отдать приказ расстрелять ее просто за то, что она поехала к причалу?

Могла ли Даша поехать к Воронову?

Кого он обманывает, конечно же, могла! Филипп, как никто другой осведомлен о ее романе трехлетней давности! Все же, хорошо, что его мать не догадывается, о том, что у Даши была связь с Михаилом.

Что, если сводную сестру действительно расстреляли из автоматов наемники? Если не остановить мать, могут снова погибнуть люди. Для бизнеса губительны криминальные войны. Филипп — бизнесмен. Ему невыгодно, чтобы его репутация была запятнана. Невозможно и дальше продолжать потакать матери и ее кровожадным идеям. Если их вес в городе покачнется, бизнес рухнет.

«Главное, чтобы Дашу нашли живой».

Как же поздно он спохватился! Весь день занимался подготовкой к празднику, а ответственность за поиски сестры переложил на плечи матери. Кто же знал, что мать споется с Багировым, а у того сорвет башню от ревности?

Филипп взял сотовый телефон и набрал номер знакомого следователя. В полиции у Ховански были свои люди. Те самые, которые всегда ратовали за благополучие правящей в городе элиты.

— Добрый вечер, Филипп Андреевич! — бодро отозвался следователь на другом конце провода.

— Совсем не добрый, — покачал головой Филипп. — Пропала моя сестра, Дарья Ховански. В последний раз ее видели в аэропорту. Может находиться в районе старого причала.

— Филипп Андреевич! Бандитский причал не самое лучшее место для ночных прогулок.

— Пошлите туда людей. Пусть обыщут берег и воду.

— Конечно, Филипп Андреевич. А почему такой мрачный прогноз?

— До нас дошли слухи, что там была перестрелка. Даша могла оказаться в том месте. Я бы хотел, чтобы мою сестру нашли живой.

— В месте, о котором вы говорите, есть нехорошая зона, Филипп Андреевич. Омут тянет на дно все подряд. Глубина омута — около сорока метров. С незапамятных времен этим местом ловко пользуются различные криминальные элементы.

— Я хочу, чтобы берег и прилегающую территорию обыскали немедленно. Если что-то обнаружите, звоните. Я буду ждать.

— Ну, и задачу вы нам задали, Филипп Андреевич, — ухмыльнулся следователь. — Ладно уж… Придется отправиться на предрассветную прогулку. Если что-то выяснится, я вас наберу.

Филипп отложил телефон в сторону и сосредоточился на дороге. Осталось только ждать.

Оказавшись в своей квартире, он принял душ и переоделся в домашний халат. Сделал себе коктейль и включил телевизор в гостиной.

От перенапряжения жутко болела голова. Устроившись в массажном кресле с бокалом коктейля, Филипп попытался расслабиться. Не вышло. Перед глазами стояла утренняя потасовка Даши и мачехи. Сумей он остановить Дарью, трагедии бы не произошло. А теперь, если его сестра погибла, мачеха примется за приют.

Резкая трель телефона вывела его из полусонного состояния в начале четвертого. Звонил следователь.

— Мы обнаружили тело, Филипп Андреевич. Похоже, это и есть ваша сестра.

— Она… мертва?

— Два выстрела в голову. Ждем криминалистов.

— Я скоро приеду.

Филипп даже не помнил, как оказался в машине. В предрассветный час машин на дорогах не было, и ему удалось домчаться до причала за пятнадцать минут. Он успел приехать раньше криминалистов.

Под утро туман над рекой стал таким густым, что не было ничего видно на расстоянии вытянутой руки. Сырость пробирала до костей.

Берег уже оцепили полицейские. Тело девушки вытащили из воды и осветили яркими прожекторами.

Следователь, заметив Филиппа Ховански, дал знак своим сотрудникам пропустить его к телу.

— Мне очень жаль, Филипп Андреевич. Во внутреннем кармане пальто мы нашли ее паспорт. Судя по всему, вашу сестру пытали перед смертью. На руках нет ногтей.

Ховански взглянул на обезображенное лицо, на руки, и его затошнило.

Покачнулся, задышал глубже. Зачем Багиров ее пытал?! Не мог просто убить?! Ублюдок!

Взгляд скользнул по пальто. Вещи Даши, сомнений нет. Все поплыло. И вдруг глаз зацепился за волосы.

Филипп Ховански являлся знатоком женских волос. Волосы Даши он успел выучить очень хорошо. Даже в том состоянии, в котором сейчас находились волосы погибшей — это были не они. Тон наполовину светлее, и качество. Даша отдавала много средств за отменное качество своих волос. Она работала моделью. Филиппу ли не знать, что такое волосы модели.

Криво усмехнувшись, он повернулся в сторону узкой дороги, ведущей к жилым кварталам, над одним из которых возвышался мрачный двухэтажный дом.

Его сестра не погибла. Просто кто-то очень постарался создать видимость ее смерти. И, кажется, Филипп знает, кто этот влюбленный герой. Неужели Воронов тоже решил поучаствовать в гонке за наследством, доставшемся богатой невесте? Или там до сих пор тлеет любовь?

«Кажется, у нас появился новый игрок. Что ж, поиграем».

— Потрудитесь сообщить моей матери, что ее приемная дочь погибла, — медленно повернулся к следователю он. — Пусть готовится к похоронам.

— Конечно, Филипп Андреевич.

— Единственная просьба — никакой огласки до завтра. Сегодня у нас ответственное мероприятие. Траур наша семья официально объявит завтра утром.

За ночь Нина так и не сомкнула глаз. Мысли, мысли… кажется, от них взорвется голова. Экскурсия в главный офис «Хелен» будто сорвала печать с ее воспоминаний. Ей виделась мать. Виделся отец, вечно занятый в своей академии смешанных единоборств. Удивительно, Нина ни разу не плакала после их похорон. Внутри что-то сломалось и будто окаменело.

Стены комнаты давили на виски. Ей хотелось на свежий воздух. Дом, у которого погибла вся семья, давил тяжким грузом.

«Где же ключи от маминой квартиры?» — все размышляла она.