Я не твоя вещь - Алафер Берк

При упоминании Роды Лео скорчил неодобрительную гримасу.

— Алекс передал мне ее слова. Поверить не могу, что, по ее мнению, в городе сыщется такой жилищный кооператив, который не был бы счастлив принять в свое лоно вас двоих и моего внука. Она говорит это только затем, чтобы вы занервничали. И снизили планку, дабы она смогла быстро вам что-то всучить. Скажите ей, что любое правление кооператива, которое начнет интересоваться старыми делами Алекса, может идти в задницу.

Было видно, что Лео разозлен. Лори привыкла к тому, что ее отец всегда готов встать на ее защиту, но сейчас она подозревала, что у Лео есть особая причина критически относиться к Роде. Он просто не хотел, чтобы Лори и Тимми стали жить слишком далеко от его квартиры.

— Не беспокойся, папа. Мы очень ясно дали ей понять, что не станем жить в таком доме, правление которого имеет что-то против наших профессий — а в случае Алекса и против его прежней профессии. Она также знает, что нам нужно место для кабинета и для Рамона и что квартира должна располагаться недалеко от школы Тимми и от твоей квартиры, — добавила она.

Глаза Лео загорелись.

— А еще вам нужно место для детской, — с ухмылкой сказал он.

— Тише. — Лори предостерегающе махнула рукой. — Если это услышит Тимми, завтра об этом уже будет знать вся его школа.

Лео рассмеялся.

— Это не похоже на отрицание.

— Может, нам сменить тему и поговорить о главном судье Морин Рассел? — предложила Лори.

— О, сегодня я ее видел, — заметил Алекс. — Лео, она сказала мне, что получила огромное удовольствие от беседы с тобой на приеме.

Лори порадовалась, когда ее отец покраснел.

— Лео и Морин. По-моему, звучит неплохо.

Лео картинно закатил глаза, но на лице его по-прежнему играла улыбка.

— Твоя взяла. Я сдаюсь. Признаю свое поражение. Больше никаких разговоров о детской. Купите квартиру с таким количеством комнат, какое хотите, вопросов нет.

Лори и Алекс обменялись понимающими взглядами. На самом деле они сказали риелторше, что им нужна дополнительная площадь — на будущее и на всякий случай.

Перед сном Лори обошла квартиру, выключая везде свет.

Алекс сказал ей, что утром у него запланирован ранний завтрак с судьей, у которого он работал клерком после окончания школы права. Его наставник горел желанием передать ему премудрость, которой набрался за долгие годы работы в суде.

Щелкнув выключателем в кухне, Лори подивилась царящей здесь чистоте. Гранитные рабочие поверхности блестели, на плиточном полу не было видно ни единой крошки. Лори подумала, что, когда еду в этой квартире готовила она, ее всякий раз страшили мысли о том, что будет после и сколько всего ей придется чистить и мыть. Да, здорово будет жить под одной крышей с Рамоном.

Она только что легла в кровать, чтобы насладиться концовкой последнего романа Карин Слотер[9], когда на тумбочке зазвонил ее сотовый телефон. Это был Райан. Он никогда не звонил ей в такой поздний час. Собственно, он вообще никогда ей не звонил.

— Привет, — сказала она, чувствуя, как у нее уже начинает болеть голова в ожидании того, о чем он сейчас будет говорить.

— Я не был уверен, что ты еще не спишь.

— Я только что легла. В чем дело?

— Прости, но мне надо задать тебе вопрос. Ты знаешь моего дядю Джеда?

Лори, конечно же, не знала дядю Райана. Однако ей было известно, что дядя Джед был у Бретта Янга соседом по комнате во время их учебы в Северо-Западном университете, что, надо полагать, сыграло свою роль в устройстве Райана на теплое местечко в «Фишер-Блейк Студиос».

— Да, я знаю, кто он, — сказала она. — А что?

— Дело в том, что муж его издателя входит в правление той же организации по обучению детей грамоте, что и отец Мартина Белла.

— Ах вот оно что, — безо всякого выражения проговорила она, пытаясь припомнить, что представляла собой цепочка знакомств, посредством которой отец Мартина добрался до Бретта. — Кажется, еще один приятель Бретта по колледжу регулярно играет в теннис с бухгалтером доктора Роберта Белла. Похоже, у Роберта имеется масса полезных связей. Насколько я понимаю, он тебе позвонил? — спросила она, мысленно приготовившись к еще одной попытке Райана потянуть одеяло на себя, чтобы занять главенствующее положение в ее шоу.

— Да, позвонил — только что, на мой мобильный телефон, несмотря на поздний час. Честно говоря, мне совсем не нравится, что он пытается оказать на меня давление. Вполне очевидно, что они считают Кендру виновной и хотят, чтобы в шоу мы повесили на нее всех собак.

— В самом деле? — Лори была удивлена тем, с каким неодобрением он это сказал.

— Я отвечал уважительно, но сказал, что мне надо будет ему перезвонить. Ты уже приняла решение относительно того, будешь ли ты работать с этим делом?

Лори очень хотелось попросить его повторить то, что он сказал. Он редко прислушивался к ней, когда речь шла о работе.

— Думаю, это будет очень интересное дело, — сказала она, — но мы должны дать понять родителям Мартина Белла, что наше расследование будет объективным. Мы не собираемся становиться пешками в их руках.

— Безусловно, — согласился он. — Как насчет того, чтобы завтра поговорить с ними лично? Мы можем выступить единым фронтом, чтобы они поняли, что им не удастся запугать ни меня, ни тебя.

— Это… отличное предложение. — На ее памяти это был первый раз, когда она чувствовала, что Райан на ее стороне.

Кладя телефон обратно на тумбочку, она ощущала себя абсолютно удовлетворенной.

Она понятия не имела, что менее чем в двух милях от нее хозяин белого кроссовера гуглит информацию о ней на своем компьютере, узнавая о ее жизни еще больше и гадая, когда лучше сделать следующий ход.

На следующее утро доктор Стивен Картер пытался отпереть замки помещения своей дерматологической практики на Пятой авеню, одновременно держа в руках свой дипломат, стаканчик кофе и букет цветов, который купил в магазинчике на углу. Как это часто бывало, он пришел на работу первым. Он всегда был жаворонком.

Хотя по его виду этого никто бы не сказал, ему нравилось начинать свой день с визита в спортзал. Несколько месяцев назад он даже начал работать с персональным тренером, чтобы максимизировать эффект от упражнений. По словам тренера, за это время ему удалось нарастить мышечную массу на 8 процентов, но, похоже, никто этого не замечал, включая и ту женщину, любовь которой он пытался завоевать вот уже более десяти лет.

Стивен знал, что он отнюдь не красавец, ведь он как-никак был реалистом. В колледже его преподаватели письменной речи говорили ему, что его проза «ходульна». Профессор, преподававший ему философию, утверждал, что он «лишен воображения». После двух лет изучения испанского языка он не мог даже заказать еду в мексиканском ресторане, не вызвав при этом у официантов сочувственных усмешек. Единственными занятиями, на которых он не чувствовал себя неудачником, были занятия по естествознанию. В начале третьего курса он понял, что у него набирается тот обязательный минимум успешно пройденных и сданных предметов, которые дают право на поступление на медицинский факультет, и подумал: А почему бы не стать врачом?