Основной рубеж - Алекс Орлов

— То есть вы хотите подставить своих людей? — уточнил шеф безопасности Линч.

— Ну зачем же своих? Это не свои, это просто расходный материал. Их всего сорок три человека, и они сейчас стоят в горах лагерем. Надеюсь, не стоит напоминать, что им не должны позволять сдаваться в плен?..

— Ну хорошо, мистер Гайен, мы заставим их замолчать, но что прикажете делать со свидетелями?.. — задал вопрос коммерческий директор. — Их набирается не меньше двадцати человек, и они ходят в сопровождении журналистов — как кинозвезды. Свидетели видели ваш шаттл. Как мы объясним появление транспорта?

— Ну придумайте что-нибудь сами, господа На шатгле, если хотите, и прибыли подразделения, которые отогнали грабителей в горы, а потом уничтожили. Вот вам и идея, можете ее разрабатывать…

— Как у вас все просто, мистер Гайен. А вы знаете, какая была репутация у нашей компании, пока не появились вы?.. — строго спросил Кристофер Л ем.

— Мистер Лем, давайте оставим эти беспредметные разговоры. — Голос Гайена стал жестким. — Мы платим вам вдесятеро за товар, который вы никогда не реализуете, потому что производите его слишком много. И за те суммы, какие получаете, вы должны сами решать, что делать со свидетелями и что говорить газетчикам. А если не нравятся условия сделки, так ведь мы никого не держим… — Гайен развел руками, и на его лице появилась нехорошая улыбочка.

Представители компании тревожно переглянулись. Кристофер Лем вытащил платок и отер лицо. От улыбки Гайена ему стало жарко.

— Да нет, господа, речь конечно же не идет о какой-то конфронтации, нет, — примирительным тоном сказал Рудольф Зигель — секретарь президента компании. — Просто, господа, вы должны понимать, что мы люди не военные и нам нелегко вот так, — Зигель сделал неопределенный жест, — это очень неожиданно… Кстати, время — половина седьмого утра. Может быть, по чашечке кофе?..

— Да я бы и съел чего-нибудь, — поддержал Зигеля Гайен. — А ты, Ромео?

Спутник мистера Гайена утвердительно кивнул. Зигель набрал на телефоне номер и ласково промурлыкал:

— Изабель, зайдите к нам на минуту… — Затем положил трубку и объяснил:

— Изабель чудесно варит кофе и готовит легкую закуску.

— Как, вы сказали, ее зовут? — подался вперед Гайен.

— Изабель. Что, необычное имя?.. В это время открылась дверь, и появилась стройная блондинка лет тридцати.

— Доброе утро, господа… — поздоровалась она. — Чего бы вы хотели?.. — спросила Изабель и улыбнулась.

— У нас найдется что-нибудь перекусить, Изабель? — поинтересовался Зигель. — А то мы здесь просидели практически всю ночь.

— Да, я могу сделать бутерброды с сыром, салями и икрой.

— Господа? — оглядел присутствующих Рудольф Зигель, взявший на себя роль распорядителя. Все одобрительно закивали.

Когда блондинка вышла, Лем объявил:

— Будем считать, что мы пришли к согласию и пониманию. Этот досадный эпизод уже в прошлом. Поговорим лучше о грядущих сделках. Итак, мистер Гайен…

— Будущее у нас, господа, полно радужных перспектив, — бодро начал Гайен. — Аппетиты у нас огромные. То есть я хотел сказать, что нам требуется много кобальта.

— «Много кобальта» — это для нас не проблема, мистер Гайен, вопрос только в доставке, — заметил Зигель.

— Я думаю, что с помощью наших влиятельных друзей эта проблема будет решена.

— А насколько влиятельны ваши друзья, мистер Гайен, если это не слишком большой секрет?.. — спросил Грегори Линч.

— Их влияние находится на уровне Федерального Правительства…

…По окраине Глентауна шли два ничем не примечательных человека, внешне очень похожие на горных рабочих. Видимо, у них был выходной и они искали подходящую точку, чтобы традиционно начать свободный день.

Они остановились возле входа в кабачок «Матушка Делон» и, посовещавшись, вошли внутрь.

— Эй, ребята, еще только половина десятого утра. Если вам нужно похмелиться, то могу дать только кофе и булочки, — сказала хозяйка, невысокая женщина лет пятидесяти. Тронутые сединой волосы были уложены в аккуратную старомодную прическу, в глазах и голосе чувствовалась твердость и сила.

— Так что, ребята? Кофе?..

— А может, все-таки, в виде исключения, а, бабуля?.. — начал канючить чернокожий парень.

— Да?.. Какой шустрый, а если ты из мэрии, тогда что? Прощай лицензия? Нет, ребята, или кофе, или ждите одиннадцати часов…

— Окей, мадам, — примирительно поднял руки второй посетитель, тот, что был пониже ростом и постарше. — Сойдет и кофе. И одну чашечку для вас — мы угощаем…

Хозяйка зажгла газ, и вскоре по залу кабачка поплыл аромат кофе.

— Готово, ребята! — объявила она и, поставив на поднос три дымящиеся чашки, понесла к занятому посетителями столику. — Ладно, так уж и быть, посижу с вами, поскольку еще рано. Раньше половины двенадцатого у меня обычно никто не появляется. — Хозяйка села за столик и крикнула:

— Ангелина!

— Да, мадам! — послышалось с кухни.

— Неси булочки и масло!

— Да, мадам!

Вскоре появилась Ангелина. Она принесла блюдо со свежеиспеченными булочками и тарелку с кусочками масла. Ангелина выглядела чересчур толстой и сонной, однако булочки у нее получались хорошие.

— Что-нибудь еще, мадам?.. — прогнусавила Ангелина.

— Больше ничего, можешь возвращаться. И не забудь, — крикнула хозяйка вслед уходящей работнице, — что поднос нужно смазывать на каждый второй раз!

— Ой, мадам, ну сколько можно?..

— Своенравная девчушка, — заметил тот, что был постарше.

— И не говорите, — кивнула хозяйка. — Что-то кофе получился слабоватый…

Эббот сделал глоток и едва не поперхнулся от крепости напитка:

— О, мадам, все в порядке. В самый раз… Видя затруднения гостя, хозяйка улыбнулась и сказала:

— А мы к такому привыкли. Если сделать слабее, то уже и ничего не чувствуем.

— Вашей работнице, похоже, и кофе не помогает, — заметил Бен, — спит на ходу.

— Она всегда такая… — махнула рукой мадам.

— А вы, значит, и есть матушка Делон?..

— Да, — кивнула хозяйка. — Она самая…

— А давно ли вы овдовели, мадам?

— Да уж восемь лет, как нет моего Каспара Делона. С тех пор одна и управляюсь. А вы что же, местный?.. Знали покойного Каспара?..

— И местный и неместный, мадам. Сейчас снова на Мусане, поскольку на Ашеми, где я жил последнее время, меня объявили нежелательным лицом… — Эббот вздохнул и откусил булочку. Бен угрюмо уставился в чашку с кофе.