Время желаний - Иван Кузнецов

– Портал, – негромко предупредила магесса.

Я обернулся. По порталу бежала зримая рябь, очертания понемногу размывались.

– Уходим, – озабоченно скомандовал Джованни. Подхватил коробку.

Волк рыкнул и прыгнул первым. Я бросил последний взгляд на пустую пещеру и шагнул следом. За мной проследовали остальные. Последними в гостинице материализовались вампиры с безвольной добычей.

– Приведи себя в порядок, – бросил Джованни волку, – и подготовь транспорт. С этого, – указал он на пленника, – глаз не спускайте! На сборы десять минут.

Весь его задор и энергия разом улетучились. Войдя в пропитанный дурманящими винными парами номер, Инквизитор установил коробку на кровать и выразительно поцокал языком. Упаковка – завернутый в кусок ткани грубый деревянный ящик – и впрямь выглядела архаично.

Джованни дважды провел над трофеем ладонью, развернул ткань, сорвал плотно пригнанную крышку и бросил рядом с коробкой. Глубоко вздохнул.

– Признаться, я до последнего ждал подвоха, – с облегчением пробормотал он.

Меган подошла ближе, зачем-то привстала на цыпочки и опасливо заглянула в коробку.

– Аппарат Локка, – подтвердила она.

– Вижу.

Джованни нахмурился и посмотрел на меня. Я развел руками.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Аппарата Локка в жизни не видел.

Инквизитор скривился.

– Юра, ну хоть ты не паясничай. И так тошно.

Я пожал плечами.

– Если честно, не пойму, чем ты недоволен. Упыри, конечно, перестарались, но ничего безнадежного не случилось. Держу пари, в ваших застенках парень быстро оклемается.

Джованни удостоил меня яростного взгляда, надолго замолчал, взвешивая, что можно, а что нельзя говорить. Тяжело опустился на кровать рядом с открытой коробкой и, глядя в пол, признался:

– Ни черта не понимаю, Юра. Не понимаю и не могу объяснить. Ну, скажи мне, как этот идиот проник в хранилище?

Я сел в кресло напротив. Взял бокал, наполнил вином. Джованни даже не шелохнулся.

– Начнем с того, что никакого хранилища я не видел, – миролюбиво сказал я. – Если пещера – это иллюзия, то очень качественная.

– Да какая иллюзия! – отмахнулся Джованни. Не глядя, взял одну из бутылок и отхлебнул прямо из горлышка. – Считай ее парадным входом. Открывать портал в хранилище напрямую опасно. Слишком много там всего хранится. Конечно, мы консервируем и изолируем артефакты друг от друга, но магическая интерференция весьма вероятна. Поэтому созданы вот такие предбанники.

Я кивнул.

– С пещерой разобрались. Но я по-прежнему не понимаю сути твоего возмущения.

– Ты видел его портал? – резко спросил Джованни.

– Полагаю, вопрос риторический.

– Ничуть. Вопрос насущный. Потому что я никакого портала не видел. – Джованни вновь приложился к бутылке. – Понимаешь, – продолжил он, – хранилище устроено так, что в него нельзя попасть через обычный портал. Нужна определенная отправная точка, как эта гостиница. Более того, портал должен быть определенным образом… э-э… закодирован. Что-то вроде пароля…

Он отставил бутылку и принялся утирать выступивший на лбу пот.

– Манфреду не знал пароля?

– Знал, – Джованни бросил на пол мокрый платок, – но дело не в пароле. Есть и третье правило: из хранилища нельзя открыть портал наружу. Никак. Поэтому вешают долговременные порталы. Ты проходишь в хранилище, берешь то, что требуется, и выходишь через то же самое окно. Как это сделали мы.

– Наш портал не выглядел долговременным, – заметил я.

Джованни поморщился.

– Слишком много людей, – буркнул он. – Быстро разрядился… Какая разница! Важно то, что второго портала там не было! Как этот гаденыш хотел вернуться?

– Через Сумрак? – предположил я.

– В хранилище нельзя спуститься из Сумрака, – мягко сказала Меган. – И подняться тоже нельзя. Пещера полностью изолирована.

Я хмыкнул.

– Допустим. Дыры в потолке я тоже не заметил; будем считать, наш похититель не занимался альпинизмом…

– Если тебе интересно, толщина пород там под тридцать метров, – вновь пробурчал Джованни.

– Тогда остаются версии экзотические, – подытожил я. – Как насчет Минойской сферы?

Инквизиторы переглянулись.

– Откуда такие познания? – осведомился Джованни.

– Слухами земля полнится.

– Хорошее объяснение. К сожалению, единственный экземпляр Минойской сферы сейчас недоступен, – со странным выражением проговорила Меган.

– Тогда сдаюсь, – развел я руками. – Однако по-прежнему не вижу повода для грусти. Скоро вы все узнаете, так сказать, из первых уст.

Джованни кисло улыбнулся.

– Манфреду… Этот слизняк… Кто бы мог подумать? Я грешил на Жофруа или Алехандро, но Манфреду?..

Инквизитор с силой вогнал крышку на место и принялся закупоривать бездонные бутылки.

* * *

У входа нас ждали два пыльных тонированных джипа. Защитная окраска местами облупилась, кое-где виднелась ржа. На крыше торчал установленный на поворотном устройстве пулемет.

Я расхохотался.

– Изъято у армии?

– Почти, – сумрачно ответил Джованни. – У местных… кхм… бизнесменов. Я велел выбрать понадежнее, а у Яцека… э-э… весьма специфический вкус.

– И куда едем?

Джованни посмотрел на часы и махнул рукой в сторону пустоши.

– Точка рандеву милях в пяти отсюда. Я заказал прямой портал в Прагу, оттуда переправлю тебя домой. Через портал или на самолете, как захочешь. А то, будет желание, поживи недельку. Обещаю рассказать конец истории, во всяком случае – в общих чертах.

– Портала вполне достаточно. Та часть детективной истории, где преступник рассказывает о своих злодеяниях, всегда казалась мне неубедительной. А уж слушать ее в пересказе следователя…

Стоявшая за спиной Иквизитора Меган едва заметно улыбнулась и села в джип. Джованни пожал плечами.

– Ну, на нет и суда нет. Однако мое приглашение остается в силе. Для тебя двери открыты всегда.

– Твоя гостеприимность пугает.

– Брось, – Джованни хлопнул меня по плечу, – мы, итальянцы, всегда славились широтой души. Ты как русский должен это ценить!

– Мы ценим, – заверил я Инквизитора.

– Тогда по коням, – натужно улыбнулся Джованни. – А вы тут подчистите хвосты, – приказал он вампирам.

На каменных лицах близнецов не отразилось ничего, правый кивнул. Насмешка судьбы – даже статус Инквизитора не избавлял упырей от подчиненного положения. Как говорится, рожденный ползать летать не может.