Соблазны Снежной королевы - Марина Крамер

– Перестань. Это все жара, нервы и просто бабья дурь. Прости меня.

Алиев нажал кнопку этажа, взял меня за подбородок и долго смотрел в глаза. У меня закружилась голова, и ноги начали подгибаться – таких взглядов я не выносила.

– Ты собираешься уйти от меня? – тихо спросил Руслан, и я отрицательно качнула головой. – Имей в виду – просто так я тебя не отпущу. Один раз уже отпустил, достаточно.

– Хочешь сказать, что жалел об этом?

– Разумеется. Но тогда ты решила, что будет лучше остаться друзьями, а не любовниками, и я согласился. Теперь уже не соглашусь. Я не хочу быть твоим другом – я хочу быть твоим мужчиной.

– Ты заговорил как герой бульварного романа с пошлой картинкой на обложке.

– Пусть так. Но я тебя не отпущу.

– А я никуда и не собираюсь. Мы приехали, кстати. – Лифт остановился на моем этаже, и я развернула Руслана лицом к дверям кабины.

Он сделал шаг, потом резко отпрянул назад так, что я ударилась лбом о его спину, и нажал кнопку «вниз».

– Ты что? Куда мы? – недоуменно спросила я, потирая лоб.

– Ко мне. К черту, к дьяволу – но подальше отсюда, – заявил Руслан, крепко беря меня за руку. – Подальше, поняла? И не спрашивай ни о чем.

Я ничего не понимала, но видела, что вопросов задавать не стоит – ответов не получу, а Руслан явно чем-то взбудоражен. Но что он увидел на площадке?

Снова оказавшись в гараже, мы сели в машину и выехали на улицу. Руслан сделался угрюмым и каким-то отстраненным, я забилась в угол на заднем сиденье и тоже потеряла охоту разговаривать. Мы ехали на Якиманку, петляя дворами и переулками, часть из которых оказалась перекрыта то припаркованными машинами, то просто шлагбаумами. Руслан вполголоса ругался, а я про себя подумала, что любому чиновнику иной раз полезно вот так поколесить на машине по Москве, чтобы понять всю прелесть уличного движения, – может, что изменилось бы.

Въехав во двор огромного жилого комплекса, Руслан подозвал скучавшего у ворот подземного гаража парковщика, сунул ему ключи и попросил поставить машину как можно дальше от въезда. Это мне не понравилось – выходило, что Руслан не хочет, чтобы мой «Мерседес» был виден всем, кто въезжает в гараж. С чего бы?

Мы поднялись в его квартиру, он защелкал выключателями, зажигая свет сразу везде:

– Проходи, Варенька. Видишь, как все скомкано у нас сегодня… Не вечер, а катастрофа.

– Что там было, не скажешь? – спросила я, не сразу отыскав в этих хоромах кухню и устраиваясь там за столом.

– Посиди тут минут десять, хорошо? – уклонился Руслан. – Мне нужно сделать пару звонков.

– Где у тебя пепельница?

Он достал откуда-то с полки пепельницу и поставил передо мной, а сам вышел. Я закурила и задумалась, стараясь не прислушиваться к разговору Руслана в соседней комнате. В моей сумке, брошенной прямо на пол в коридоре, вдруг зазвонил мобильный, и я, пристроив сигарету в углублении пепельницы, пошла за ним, гадая, кто бы это мог звонить. Оказалось – Туз. Я помедлила пару секунд, настраиваясь на разговор:

– Да, я слушаю.

– Варвара, на меня не греши, это не я, – с ходу заявил он, даже не поздоровавшись.

– Не вы – что?

– То есть… Ты не в курсе, что ли? – недовольно спросил Веревкин. – А мне сказали, что «мерин» твой у дома видели. Ты где вообще?

– Это неважно. Что случилось?

– Значит, ты не в курсе еще, что квартиру твою вскрыли? Там весь дом вверх дном, а ты ни сном ни духом, выходит?

Я опустилась на стул и закрыла лицо рукой – только этого мне не хватало. Значит, Руслан увидел вскрытую дверь и решил, что мне не стоит появляться в квартире, в которой побывали посторонние. И звонит он сейчас явно куда-то в полицию – причем не в районную управу, а куда-то выше. И Туз, значит, в курсе, но это не его людей работа… Тогда – кто??

– Что ценного было в квартире? – неслось из трубки. – Документы какие-то, драгоценности?

– Я не беру документов домой, а все особо ценное из украшений храню в банковской ячейке, вы ведь знаете.

– Тогда я не понимаю, что и кому понадобилось у тебя в квартире.

– Мало ли…

– Ты мне тут комедию-то не ломай, Варвара. Для залетных воров в вашем доме слишком хорошая охрана. Тут работали те, кто подозрений не вызвал. Ты в полицию-то позвонила или не догадалась?

– Руслан звонит сейчас, кажется.

Туз оживился:

– О, так вон ты куда пропала… а мои вас потеряли, надо же. Дворами, что ли, проехали?

Игнорируя его вопрос, я тут же задала собственный, мучивший уже довольно долгое время:

– А в аэропорт меня кто провожал?

– В какой аэропорт? – В голосе Туза явно слышалась растерянность – он не был в курсе моей поездки.

– В Домодедово.

– А какого черта ты делала в Домодедово, скажи на милость?

– Странно, что вы не знаете. – Страх мой уже почти прошел, и я начала осторожно глумиться над всесильным властителем моей судьбы – осторожно, чтобы не вызвать волну гнева, но и так, чтобы уколоть. Хотя бы моральное удовлетворение получу. – Мне казалось, что каждый мой шаг у вас фиксируется, а тут – такое…

– Прекрати, Варвара! – рявкнул Туз, потеряв терпение. – Что ты делала в Домодедово?

– Улететь пыталась, но билетов, как назло, не было.

– Куда улететь?

– Туда, где вас всех не будет! – отрезала я, понимая, что пора заканчивать игры.

– А с нами, значит, тебе плохо? – вкрадчиво заговорил Туз после паузы. – Видишь, как мы тебя блюдем – со всех сторон охрана, и моя, и алиевская, и еще не пойми чья. Вроде как должна быть довольна – а ты злишься. Что не так-то?

Я про себя отметила фразу об «алиевской охране» – это нужно выяснить у Руслана, который убеждал меня недавно, что не проверяет и не контролирует меня, а вслух сказала:

– А как вы себе представляете нормальную жизнь в таких условиях?

– А что? Живи себе – никто не мешает. Просто не забывай, что должна кое-кому кое-что – всего и дел.

Меня передернуло от раздражения – что за манера напоминать постоянно о моем так называемом долге? Я не стану от этого проворнее в делах, это уж точно. Мне вообще пока непонятно, как подступиться к Руслану с подобным разговором. И желания нет, если честно. Не знаю, как так вышло, но за это время я успела так сильно привязаться к Алиеву, что вполне могла считать это чувство любовью – все равно я не знаю, что это такое. После Кирилла Мельникова я не любила никого – и вряд ли смогу когда-то впредь. Да и поздно уже… Мне слишком много лет для того, чтобы мужчина мог свободно вешать мне лапшу на уши. А без этого – ну какая романтика? Нужно объедаться этими розовыми зефирками, не видеть перед собой никого, кроме избранника, жить от встречи к встрече, а в остальное время просто существовать, – а я так уже никогда не смогу. Я слишком цинична. Но Руслан… Это оказалось намного сложнее, чем представлялось раньше. Я вдруг четко осознала, что не смогу его потерять, умру, если он уйдет. Он мне нужен, чтобы дышать – потому что трудно жить в абсолютном одиночестве.