Му-му. Бездна Кавказа - Андрей Воронин

Поэтому Лена лишь тихонько вздохнула, про себя позавидовав той счастливице, которой повезло окрутить такого ладного, веселого и явно преуспевающего мужчину. А что машина у него так себе, так это дело наживное — со временем, даст бог, заработает на хорошую. Как говорится, тише едешь — дальше будешь; пусть лучше твой парень в начале карьеры ездит на дребезжащей «Ладе», чем окажется аферистом и растворится с твоими сережками и колечком, а то и сядет за какие-нибудь махинации…

Молодой человек, судя по всему, направлялся именно сюда, в фотомастерскую. Лена привычно бросила взгляд в спрятанное под прилавком зеркало и легким движением руки поправила прическу, которая в этом вовсе не нуждалась. Ей подумалось, что через пару минут она сумеет кое-что разузнать о заинтересовавшем ее мужчине: пленки и электронные носители с фотографиями, которые посетители сдавали в распечатку, могли многое о них рассказать. То обстоятельство, что сделанные Леной Курасовой на основании разглядывания чужих фотографий выводы в большинстве случаев оказывались очень далеки от действительности, ее не волновало: проверить правильность своих предположений она не могла, да и не особенно стремилась, а значит, ничто не мешало ей воображать себя большим специалистом в области физиогномики.

Молодой человек с папкой вошел в мастерскую, сопровождаемый переливчатым звоном дверного колокольчика. Пока он старательно шаркал подошвами по лежащему у входа колючему синтетическому коврику, Лена успела убедиться, что вблизи он выглядит даже симпатичнее, чем издалека, и что на безымянном пальце его правой руки нет ничего лишнего. Впрочем, отсутствие обручального кольца еще ни о чем не говорило: в наше время кольца носят далеко не все, да и о таком общественном институте, как гражданский брак, не надо забывать…

Шаркая ногами о коврик, молодой человек окинул помещение быстрым взглядом. Мастерская была маленькая; наплыва посетителей не наблюдалось, а за стеклянным прилавком, где были разложены фотографические рамки, паспарту, кассеты с пленкой, батарейки и прочая дребедень, имеющая отношение к фотоделу в современном понимании этого слова, томилась молоденькая, смазливенькая и явно недалекая деваха с бессмысленными, как у фарфоровой куклы, густо подведенными глазенками. Вид у нее был усталый и разочарованный, как у графини-эмигрантки, вынужденной зарабатывать на хлеб проституцией, но грудь под белой, туго накрахмаленной блузкой задорно топорщилась, намекая, что вселенская тоска для ее хозяйки явление временное и вовсе не характерное.

Все это существенно облегчало молодому человеку задачу, в выполнимость которой он, строго говоря, не очень-то верил. Все-таки дело происходило в Москве, а не в какой-нибудь провинциальной дыре, где на двадцать тысяч жителей насчитывается не менее чем две фотомастерские. С четверти одиннадцатого утра, когда в кабинете у шефа закончилась планерка, это была уже пятая фотомастерская, которую посетил молодой человек на бежевой «девяносто девятой». Он успел вдоволь натолкаться в очередях, наговориться с наглыми и неприветливыми продавцами, которые вели себя так, словно не фотопленку продавали, а хранили золотой запас Российской Федерации, и даже обломать рога — естественно, чисто парламентскими методами, без рукоприкладства, — парочке заведующих мастерскими, кои невесть что о себе возомнили. День еще только начинался, а он уже устал, как собака, и почти возненавидел род человеческий. Поэтому пустота в торговом зале и присутствие за прилавком девицы, которой, судя по ее виду, стоило умело показать козу из пальцев, чтобы ее развеселить, произвели на него самое благоприятное впечатление, что немедленно сказалось на выражении его лица.

— Здравствуйте! — сияя широкой улыбкой, прямо с порога обратился он к Лене Курасовой. — Девушка, у меня к вам серьезный вопрос: а как, если не секрет, вас зовут?

Лена фыркнула и наморщила носик, выражая свое пренебрежительное отношение к столь стандартному началу атаки. Впрочем, это вовсе не было предложением трубить отбой; сигнализируя об этом, наманикюренный пальчик коснулся висевшей на левой стороне груди таблички с именем и должностью: «Елена. Продавец-консультант».

— Елена! — обрадовался молодой человек, демонстрируя, тем самым, широко распространенное среди москвичей умение читать по-русски. — Воистину, Елена Прекрасная! Интересно, а как зовут вторую?

Лена Курасова машинально оглянулась, хотя и знала, что, кроме нее, в торговом зале никого нет. Техник Валера, который обслуживал аппаратуру для печати снимков, находился в подсобном помещении, и посетитель не мог его видеть. Кроме того, числительное «вторая» подразумевало особу женского пола. Сделав и сразу же отметя предположение, что у молодого человека просто двоится в глазах, Лена, наконец, сообразила, кого, а вернее что, имел в виду симпатичный молодой человек, оказавшийся, помимо всего прочего, тем еще нахалом. Она еще раздумывала, как ей отреагировать на подобный метод заигрывания, когда посетитель, у которого не было ни времени, ни особенного желания разыгрывать партию по всем правилам искусства, заговорил снова.

— Послушайте, Елена, — сказал он задушевным тоном, — я, конечно, понимаю, что такая красивая девушка просто не может быть одна сегодня вечером, и все-таки — ну, а вдруг?

Лена хмыкнула с оттенком легкого пренебрежения. Ей сейчас же подумалось, что с того момента, как молодой человек вошел в мастерскую, она не произнесла ни словечка — только хмыкала, фыркала и строила гримасы, так что этот веселый, разбитной и привлекательный парень мог, в конце концов, счесть ее либо глухонемой, либо набитой дурой. Посему, напустив на себя гордый и неприступный вид, она надменно произнесла:

— Вам-то какая разница?

— Как это — какая? Огромная! Я, к примеру, сегодня вечером совершенно свободен и был бы просто счастлив провести его с вами вдвоем — тет-а-тет, как говорят французы.

— А вы говорите по-французски? — сменив гнев на милость, спросила Лена и кокетливо улыбнулась.

— А как же? Шерше ля фам, се ля ви и так далее… Французский — язык любви!

— Вот прямо так, сразу, и любви?

— А вы себя в зеркало видели? В вас же невозможно не влюбиться!

После непродолжительного обмена игривыми репликами Лена решила, что пора слегка притормозить, пока ее не сочли чересчур доступной, а следовательно, не заслуживающей внимания, и поинтересовалась, что привело Костю — так представился ее новый кавалер, — в мастерскую.

— Ах, да, чуть не забыл! — хлопнул себя по лбу разговорчивый Костя. — Честное слово, с вами имя свое забудешь, а не то что… Дело у меня к вам, Леночка, не совсем обычное, я бы даже сказал, интимное.

— А не рановато для интима? — лукаво осведомилась Лена.

— Да я совсем не то имел в виду! — воскликнул Костя. — Я имел в виду, что дело это глубоко личное, семейное. Понимаете, у меня есть сестра. Она замужем, муж — полярник, в данный момент штурмует ледяные пики далекой Антарктиды. А пока его нет, сестру донимает какой-то подонок. Следит за ней, фотографирует исподтишка и присылает фотографии с грязными записочками…

— Ужас какой!