Упрямый доходяга - Харитон Мамбурин

Продираться к месту событий пришлось довольно долго, моё зрение, отмечающее вспышки агрессии и страха, полностью игнорировало лежащие между мной и излучателями препятствия, которые, вкупе с туманом, представляли собой аж два ряда зданий, среди которых был с трудом найден проход. Для чего местные жители ограждали территории вокруг дома заборами — было для меня большой загадкой, так как в городе не росло ни одного растения. Везде сплошной камень. И туман.

— Констебль Криггс! — злобно рыкнул я, вываливаясь под ноги трем здоровенным желтоглазам, уже слегка пинающим свою жертву, тоже светящую желтыми буркалами и страхом, — Немедленно остановиться!

— Что за Криггс? Не знаю такого… — озадаченно повернулся ко мне здоровенный двухметровый тип, с грудной клеткой шире моей кровати. Смерив меня взглядом, он показал зубы чистокровного орка в веселой ухмылке, — Новенький? Должник?

— При исполнении, — ткнул я в его сторону зажатым в руке значком, — Что здесь происходит?

Слегка помятая жертва трех амбалов отползла к стене дома, опершись на нее спиной. Пострадавший желтоглазый был человеком с испуганно бегающим взглядом, ни грамма не изменившимся с моим прибытием. Все четверо участником склоки носили потрепанные комбинезоны из грубой прочной ткани, с заткнутыми за пояс перчатками. Рабочие? Грузчики?

— Мелкий, это не твоё дело, — прогудел второй орк, делая пару шагов ко мне, — У нас тут личный разговор. По душам. Ты лишний.

— Серьезно, — ввязался в разговор третий, — Мы же боли почти не чувствуем, парень.

— Шел бы ты отсюда, — вновь открыл улыбчивую пасть первый, — Со всем нашим уважением.

— Господа, я в городе новенький… — уже хорошо натренированным движением я извлек из заспинных ножен свой старрх, — Можете мне объяснить, какие части тела я могу вам удалить так, чтобы не причинить непоправимого вреда? Нам нужно будет дождаться, пока туман уйдет.

— Что?! — едва не хором охренели все вокруг, включая подавшего голос сидящего «жертва».

— Вас трое, я один. Вы большие, я маленький, — рассудительно произнес я, перехватывая Аргумент поудобнее, — Единственный логичный способ обезвредить вас на требуемое время для доставки в участок — это покалечить. Но я новенький, не знаю особенностей ваших организмов. Нужен совет.

От моих рассуждений возникла нездоровая тишина. Здоровяки И их потенциальная жертва обменялись ошарашенными взглядами, а затем нападающие просто бросились бежать врассыпную! И резво как!

Я офигевшим взглядом проводил исчезнувших в тумане гопников, качая головой, а затем сел на корточки возле шарахнувшегося от меня желтоглазого.

— Н-н-не трогай меня! — выдал мужик, пробуя отползти подальше.

— Зачем мне тебя трогать? — удивился я, — Ты же жертва.

— Н-н-нет! Не хочу! Помогите! Спасите!

— Что?! — тут уже пришлось мне выпучивать глаза, что произвело на мужика еще большее впечатление.

Полыхнув страхом как бы не в десять раз сильнее, он съежился, зажмурился, а затем противно заорал:

— Я не хочу быть жертвой!!

— Да ты уже жертва! Нападения! — попытался я донести до него простую истину.

— Нееееет!!! — завопил побитый еще громче, да так, что из окрестных домов начали выглядывать заинтересованные лица. Пришлось от греха подальше прятать нож.

Около часа ушло на то, чтобы успокоить возбужденных очевидцев и не менее возбужденную «жертву», шарахающуюся от каждого моего движения. Изнывая от идиотизма ситуации я раз за разом пытался донести свое видение произошедшего до окружающих, но истеричные выкрики «он хотел парням ноги отрезать!» вызывали легкое тревожное недопонимание свидетелей. В конце концов я просто махнул рукой на творящийся бардак, действительно начав ощущать себя каким-то монстром, напавшим на троих работяг. Это еще и усугубилось вскрывшейся подоплекой «нападения» — работяги просто разбирались со своим товарищем, где-то нашедшим себе калым и пропустившим рабочий день. Потертости и вмятины на его физиономии оказались не следами ударов, а вполне себе профессиональной деформацией от перемещения грузов.

Эх, и вот он мой первый выход в виде защитника закона.

Проплутав еще минут пятнадцать, я таки вырвался из Пятна на свежий воздух… чтобы тут же ворваться обратно. Над пустошами шёл самый натуральный ливень, которым меня чуть не смыло. Зато успел сориентироваться, нащупав траекторию (не маршрут) к мастерской оружейника. Цель была близка, а предвкушение выкурить сигарету под кровом мастера стали и пороха придало мне второе, а заодно и третье дыхание.

Теодор Рейхгарден, тот самый гном-оружейник, разумным был мало ли не легендарным, о чем я благополучно не знал. Происходил он из самой настоящей династии мастеров-конструкторов оружейного дела, впавшей в опалу около восьмидесяти лет назад в одном из ныне влившихся в Кригстан мелких гномьих королевств. В отличие от большинства беженцев, прибывших в Хайкорт своей волей, семейство Рейхгарден было выкрадено агентами Ахиола чуть ли не прямо из морского порта. Но… условия Незервилля оказались именитым мастерам не по душе, из-за чего те, заключив какую-то сделку с мэром, были отпущены на волю. Оставив в городе еще теплый труп Теодора, страдавшего от врожденного порока сердца. И… мастера таинственным образом спасли.

Сменившись плоскость существования Теодор мало того, что сохранил и преумножил все свои навыки, так еще и продолжал вести конкурентную борьбу со своим давно уже покойным братом, специализировавшимся на разработке автоматического оружия. Моя с оружейником нелепая схватка, и его не менее нелепый запрос денег, внезапно удовлетворенный мной, стали порождением новой легенды города. Конечно же, нелепой. Все разумные, с кем я общался в течении месяца, пока исполнялся заказ, в обязательном порядке просили меня продемонстрировать им первые «не-револьверы, которые сделает этот гнусный сморчок».

— Забирай и вали!

Несмотря на задушевный и резкий вопль, замотанные в рогожу пистолеты были выложены на стол аккуратно, без стука. Покосившись на отвернувшего к верстаку Теодора, я размотал тряпки, скрывавшие два массивных (относительно моих небольших габаритов) пистолета, весьма напоминающих по форме некую американскую классику, чей старший брат носил имя «Миротворец». Ухватистые и тяжелые, но не для меня, по силе уже неплохо превосходящего среднего человека. Тяжесть нужна для частичной компенсации отдачи. Никаких украшений, никаких резных «щечек» из кости или какого-нибудь редкого минерала — сплошь серая оружейная сталь и гладкое полированное дерево. Пара самых обычных грубоватых пистолетов несерьезного по меркам этого мира калибра в девять миллиметров.

За одним исключением.

Вдоль стволовых коробок на каждом из моих новых пистолетов были выгравированы слова, соединяющиеся во фразы:

«N’aam sark Achiol, trifecto lilium stardis conundrum»

«N’aam sark Achiol, redus letardika memurum»

«N’aam sark Achiol, vivir mord klast»