Упрямый доходяга - Харитон Мамбурин

— А почему домой не зашла, как обычно?

— Наедине, — голос Элли внезапно как-то изменился. Стал суше? Строже?

К ней я подошел уже сосредоточенный и готовый к любой новой гадости, что захочет мне подкинуть этот мир. Элли слишком близка с Эльмой и частый гость в моем доме.

— Слушаю тебя, — сообщил я девушке, подходя к ней почти вплотную. Она сделала пару шагов назад, но лишь для того, чтобы не светиться в окружающем нас сумраке на всю улицу. В переулке кроме нас никого не было.

— Отец хотел, чтобы я вас убила! — зажмурившись, выпалила девочка, — Вас, дядя Магнус и Эльму!

Я похолодел, сразу поняв, кто её папа. Точнее, кем он был. Но нужно было уточнить.

— Ты про Баунда сейчас, Элли? — мягким тоном спросил я, внутренне кляня себя за то, что не догадался спереть из арсенала хотя бы пяток «пуль восстания», специальных боеприпасов против местных жителей. Если обычного желтоглазого убить было реально, лишь приложив побольше усилий (или пуль), то вот призрака…

— Да, — понизила тон она, — Только я ничего не собиралась делать, правда! Отцу было больно, всегда! Он был не в себе!

Призраков мало, призраки не имеют семей в привычном понимании. Они объединялись в «семьи» по двое-трое, но девочку брать к себе никто не захотел. Элли сильно не повезло сначала попасть в лапы Энно, а затем стать привидением. Два года назад её приютил Бальтазар, лишь изредка бывающий дома. Поначалу, конечно, он ей уделял больше времени, но бывший барон крайне недвусмысленно давал понять девочке-призраку, что её будущее зависит от его воли. Не сказать, что он плохо к ней относился, наоборот, но вот последний его приказ она выполнять не собиралась. «Убить Криггсов, если пелена над городом останется после моей смерти».

Моя выдумка внезапно обрела если не плоть, так зеленоватый полупрозрачный силуэт, смотрящий на меня сейчас просительно-растерянным взглядом.

— У меня теперь нет будущего в этом городе, — уныло проговорила Элли, — Дом и имущество отца отойдут городу, а меня поселят в общежитии…

— С будущим разберемся, — решился я, — Пока перебирайся к Эльме, со всеми вещами, что у тебя есть. Думаю, она будет рада.

— Вы… не шутите? — глаза у висящей в воздухе девчонки стали квадратные-квадратные.

— Ты первое здравомыслящее существо, что я встретил в этом городе, — честно признался я со вздохом, — Даже Зальцер Херн подает к пиву хлебные печеньки, хоть и соленые. Переезжай, Элли. Будем рады.

Призрак улетела, лучась улыбками и изрекая негромкие «спасибы», а я еще раз вздохнул. Шарики у Бальтазара действительно сыпались со страшной скоростью, но не восхищаться бывшим бароном было нельзя. Я даже не мог воспринимать его как противника или вредителя, нет, он дрался! В отличие от Эскобара Мадре, самого залезшего под нож к маньяку, спаянный с собственной мертвой плотью призрак боролся, реализовывал самые разные планы, хватался за любую соломинку! Ему было жутко больно, он жил в постоянной агонии, но скрывался, продолжая что-то делать.

Я вспомнил, как задрожал шериф, рассматривая лежащие на моей ладони «пули восстания». Он, нежить, не мог сдержать радости, понимая, что скоро всё кончится. Но даже тогда, даже уже получив пять разрушающих энергетику пуль в грудную клетку, он до самого момента смерти продолжал клевать Доннорифту мозг, играя роль, что выдал сам себе.

— Криггс! Вы что тут замерли? — раздался со спины возглас Ахиола.

— А, мэр, добрый… день? Я слегка задумался, — развернулся я к начальству, тыкая пальцем в небо, — Если это можно назвать добрым. Не знаете, что у нас творится с погодой?

— Помните, я говорил вам о госте, что город вынужден принимать? — развел все шесть рук в стороны полуголый бог в шароварах, — Источник нашего гостя перегружает все Пятно. Мы над этим работаем, скоро всё придёт в норму. Идемте представимся, Криггс. Она должна быть уже возле «Приюта».

Два поворота до отеля я прошел, целиком погруженный в свои мысли. Где одна девчонка, там и две, ничего страшного, а вот перегородку им типа фальшстены наверх нужно будет поставить, все равно Эльма и треть свободного места не освоила. Также хорошо бы выяснить, чем призраки питаются, и что им нужно вообще для жизни и счастья. Ну а будущее вопрос вообще решаемый на раз — от бухгалтера, вышедшего из-под моей любящей руки, Ахиол точно не откажется, кто бы ему в уши не пел…

— Магнус, соберитесь! Вот и она, ваша новая подопечная!

Я незаинтересованно поднял взгляд, слегка возмущенный тем, что меня отвлекают и… застыл.

Она танцевала прямо у «Теплого Приюта», крутясь на месте и вознося на цыпочках руки к громыхающему зелеными молниями небу. Она озорно и свободно смеялась, изгибаясь в коленцах, а затем вновь вытягиваясь во весь свой немалый рост. Длинная, тонкая, худая, с копной всклокоченных нечёсаных волос, с безумно-радостной усмешкой, она делала пируэты, подпрыгивала, и смеялась, смеялась, смеялась.

— Её зовут Аврора Аддамс, шериф Криггс, и она…

Слова Ахиола растворились для меня в тяжелом мрачном воздухе Незервилля точно также, как и слышимый до этого смех. Они пропали, отсеченные ватной пеленой, упавшей мне на уши и глаза. Я видел только её.

Нетвердый шаг.

Еще один.

Еще. Еще. Еще.

Пальцы, проклятые непослушные пальцы так медленно выдирают эти громоздкие, тяжелые и неудобные пистолеты, всученные мне ворчливым Рейхгарденом. Но, наверное, именно в этот момент, где-то глубоко-глубоко в душе, я очень благодарен этому старому, дохлому и ворчливому желтоглазому. Калибр у этих утюгов — зверский!

Выстрел! Выстрел! Выстрел!