Шерлок Холмс. Дыхание бога - Гай Адамс

— Моя репутация заслуженна на сто процентов, можете не сомневаться. Но вот ваша мне неизвестна — и тем не менее вы просите довериться вам.

— Я ни о чём таком вас не прошу. Вы не можете рисковать. Но я абсолютно уверен: как только вы начнёте расследование, у вас будет достаточно фактов, чтобы убедиться в моей правоте. Я должен дать вам только три имени: лорд Руфни, Шерлок Холмс и Алистер Кроули. Дальше вы действуете по своему усмотрению.

Снова повеяло прохладным ветром, и на этот раз он принёс в хранилище запах солёной океанской воды и водорослей. А когда ветер исчез и остался только всепроникающий запах старинных книг, я понял, что мой собеседник ушёл. Однако я был там не один… С самого начала я чувствовал чьё-то присутствие. Помните, я описывал, как некие существа сновали между стеллажами и что-то вынюхивали? Но теперь они вернулись, и их стало гораздо больше: отовсюду доносился топот сотен бегающих маленьких ног.

— Ньюмэн?.. — позвал я. — Ньюмэн!

Ответа не последовало. Сидеть и ждать неизвестно чего или достаться на ужин крысам? Чёрта с два!..

Я встал со стула и постарался вспомнить маршрут, по которому меня привели. Спички жечь не стал, чтобы не привлечь к себе внимание. Очень медленно, мелкими шажками я двинулся в направлении, которое мне показалось правильным, и почти сразу натолкнулся на стеллаж с книгами. Выругавшись, ухватился за полку и на ощупь пошёл дальше. Деревянные полки были хорошей подсказкой, но всё равно я то и дело спотыкался о стопки книг, опрокидывая их и едва не падая.

Одновременно я продолжал звать Ньюмэна, но то ли он оглох, то ли решил таким образом мне напакостить. При знакомстве он показался довольно приятным человеком, но дело приняло настолько неожиданный оборот, что я уже не был склонен оправдывать кого бы то ни было. Во всей этой истории мне виделось некоторое противоречие. Если эти люди хотели нанять меня для расследования их дела, почему они сами вели себя как враждебная сторона? Данное обстоятельство пугало даже больше, чем темнота, и мне не терпелось покинуть хранилище.

Но здесь обитали не только крысы. Я услышал, как ещё кто-то носится между стеллажами. Этот кто-то бегал босиком, потому что подмётки не могли так шлёпать по каменному полу. Я снова окликнул Ньюмэна, хотя уже понял: он не отзовётся. До сих пор звук собственного голоса, который эхом возвращался ко мне от дальней стены хранилища, где должен быть выход, помогал ориентироваться в пространстве. Но теперь это могло обернуться против меня.

Я старался двигаться как можно тише и держался ближе к полкам, определяя по ним направление к выходу.

Некто находившийся в хранилище, казалось, способен видеть в темноте и совсем не боится нанести себе телесные повреждения. Иногда он взбирался вверх по стеллажам: я улавливал отрывистое дыхание, слышал, как падают сброшенные с верхних полок книги. Кого это существо могло преследовать? И зачем эти люди натравили его на меня? Если они желали моей смерти, у них было достаточно возможностей меня убить. Но с другой стороны, вдруг всё это не было делом рук Ньюмэна и его таинственного автора? Это мог быть рядовой солдат оппозиции, некое существо, посланное тёмными силами «Золотой зари». А мой невидимый собеседник лежит где-то между стеллажами. Уже мёртвый, потому что осмелился выступить против них.

Обо всём этом я думал, пока продвигался к двери и, как я надеялся, к свободе.

Существо у меня за спиной постепенно приближалось, набирая скорость. Звуки то стихали, то становились громче: очевидно, оно перемещалось по хранилищу зигзагами. Почему это загадочное создание выбрало такой сложный маршрут? Может быть, его цель не просто напасть на меня, но сначала напугать, сломить мою волю и в конце концов раздавить?.. В таком случае оно было близко к успеху. Я всегда считал, что у меня крепкие нервы, и гордился своей выдержкой, но теперь, оказавшись отрезанным от внешнего мира и дезориентированным в пространстве, изо всех сил старался не запаниковать.

Вскоре, едва не закричав от радости, я добрался до дальней стены хранилища. Пока я ощупывал прохладную штукатурку, шлепки ног по бетонному полу достигли последнего стеллажа; их эхо разлеталось по всему помещению. На этот раз таинственный преследователь не собирался нырять в проём между рядами полок, а двигался прямо на меня. Наконец мои пальцы упёрлись в дверной косяк.

Шаги раздавались уже столь близко, что трудно было поверить в спасение. Я схватился за дверную ручку.

А если меня здесь заперли?.. Но ручка поддалась, я выскочил и захлопнул дверь. Существо с размаху врезалось в неё и едва не отбросило меня на пол. Я всем телом навалился на дверь, а неизвестный продолжал таранить её изнутри.

Пальцы вспотели, и ручка могла в любой момент выскользнуть. Вот сейчас загадочное существо пересилит меня и вырвется из хранилища… но тут оно вдруг сдалось. Я прислушался: босые ноги прошлёпали вглубь хранилища.

Может, где-то есть другой выход?..

Обратный путь я проделал, постоянно оглядываясь. Дверь в конце коридора оказалась закрытой: что-то тяжёлое подпирало её с другой стороны. Я толкнул дверь плечом — и подпорка отъехала в сторону на несколько дюймов. Очень скоро проём стал достаточно широким. Протиснувшись в приёмную, я увидел Элджернона Ньюмэна. Это его тело загораживало проход.

Я проверил пульс, хотя и без того было ясно: Ньюмэн мёртв. На меня смотрело застывшее, искажённое ужасом лицо — смерть издателя не была безмятежной. Когда я слегка надавил на его тело, послышался неприятный шуршащий звук. Невероятных размеров живот проваливался под моими пальцами, как старый дешёвый матрац. Изо рта выкатились два бумажных комка — страницы, вырванные из какой-то книги. Их скомкали, а потом силой пропихнули сквозь густую бороду в рот бедного Ньюмэна. Он был просто набит страницами из его же драгоценных книг.

Зрелище было отвратительное. Я поскорее выбежал из издательства и вдохнул холодный воздух Блумсбери.

Вряд ли стоит говорить о том, что рассказ Томаса Карнакки увлёк нас всех без исключения. Даже Холмс, человек, не склонный слушать страшные истории при свечах, прервал Карнакки лишь однажды. Конечно, я понимал: аналитический ум моего друга выбрасывает из этого повествования все сверхъестественные элементы и, вооружившись логикой, препарирует каждый эпизод. И возможно, такое отношение было правильным. Я и сам до этого вечера повёл бы себя так же.

Однако после всего случившегося моя вера в логику практически улетучилась. Я больше не знал, во что верить, и могу честно сказать, это был самый неприятный опыт в моей жизни. Мы даже не сознаём, насколько ненадёжно это убежище — наша вера и наши убеждения. Оно может быть возведено Богом, или наукой, или элементами того и другого. Оно защищает нас и в то же время служит фильтром, через который мы воспринимаем жизнь. Мы читаем в газетах о трагедиях, видим смерть ребёнка, слышим лязг сабель на поле боя… Всё это группируется и соотносится между собой посредством веры и убеждений. А без этой простой конструкции, без этого самонадеянного предположения, будто мы понимаем, что есть мир и каково в нём наше место… без этого мы уязвимы, как младенцы.