Неунывающие вдовушки - Ингрид Нолль

– Кора! Наконец-то! – заикалась я. Я долго ждала от нее вестей, долго! Но зря я так скоро дала ей это понять.

– Могла бы и сама объявиться, – сказала Кора, – ну да ладно, иногда полезно побыть в одиночестве. Мне точно пошло на пользу. Что-то ты последнее время много хнычешь. Или мне кажется?

Мне снова захотелось плакать. Но она этого не увидит. Я стала рассказывать, что со мной произошло.

– Я бы на тебя посмотрела на моем месте! Меня связали, заткнули рот, пытали огнем. Думала, что все, конец мне.

– Да, радости мало, лучше в такие передряги просто не попадать, их надо избегать. А знаешь, что хуже всего в этой истории? Что тебя спасали трое здоровых парней! Где твоя квалификация! Ты что, стареешь? Теряешь былую ловкость?

– Я до последнего ждала, что ты явишься и меня спасешь! Но ты не соизволила! – разозлилась я.

Кора помолчала, а потом ответила с этой ее подленькой подкупающей сердечностью:

– Твоя правда, что есть, то есть. Молодец, что увезла Бэлу. Все, выезжаю. Завтра в это же время уже буду у вас. До тех пор не геройствуй и не выпендривайся. Ciao, a domani![21]

Обескураженная, я села.

– Кора приезжает, – тихо сказала я.

У Феликса вид был радостный и растерянный.

Следом позвонила Катрин.

– Ну что? Нашел Эрик картины? А ты сама-то как?

– Вот спасибо тебе за заботу! – Мне хотелось ей как следует врезать. – Тебе там, конечно, гораздо лучше моего, а я тут таскаю твои каштаны из огня, да так, что вся в ожогах теперь. Картины спрятаны в надежном месте. Ты не помнишь, как звали ту маленькую тайскую девушку?

– Будешь в университете – зайди в канцелярию, спроси там.

– У нее наверняка фамилия ее немецкого хозяина.

– А, точно! Его имя Свен Хильтер. Век его не забуду!

Мы устроили в честь нашей победы маленький праздник. Но едва налили по одной и чокнулись, Феликс обнаружил, что ему надо снова мчаться во Франкфурт, в аэропорт, встречать маменьку из отпуска.

– Едем все вместе! Продолжим праздновать по дороге! – предложил он.

Здорово! Мы закинули в машину фужеры, шампанское и пса.

– Меня не забудьте, – напомнила я, – припрутся Катрин и Кора, я их могу прибить на месте!

– Куда я дену маму с ее чемоданом? – озаботился Феликс. – Придется утрамбоваться.

По дороге в аэропорт меня успели завезти к врачу. Тот освидетельствовал ожоги на лодыжке и ступнях, укус на руке, многочисленные ссадины и синяки.

– Надеюсь, вы уже заявили на нападавших, – совершенно серьезно сказал доктор, выписывая мне целебное снадобье.

Дорогой парни на чем свет стоит ругали Катрин.

– Ну она и фрукт! – возмущался Макс. – Мы ее считали солидной училкой, думали, за комнату платит вовремя, кухню до блеска отдраивает, под ногами не путается! Куда там! Свалила, не предупредив, задолжала за два месяца, Майку вон беззащитную вместо себя посылает на подвиги, дура! Свинтила за границу! Пусть только явится – она у меня получит!

Я вступилась за подружку, хотя и безо всякого энтузиазма:

– Ну ладно тебе, она ведь не могла знать, что этот урод, ее благоверный, будет меня так же донимать, как ее!

– Скажи уже, что эти типы у вас искали? – вступил в разговор Энди. – История идиотская. Наркоту, что ли?

– Да я сама толком не знаю, – мне снова пришлось выкручиваться, – но не наркотики точно! Катрин вообще ни в чем не виновата! Я не могу больше ничего вам открыть. Знаю только, что у нее родня на Сицилии.

Парни помолчали, явно под впечатлением, посмотрели на меня с уважением, покачали головами и торжественно поклялись ничего никому не рассказывать. А их серые клеточки-то все продолжали трудиться.

– У меня шурин служит следователем в отделе по борьбе с наркотиками, – Энди снова подхватил тему, – ездит иногда со мной в такси, чтобы не светиться лишний раз на служебной машине. Теперь такие тесты изобрели, что наркомана определить так же просто, как выпившего. Недавно он задержал одного парня на улице. Он толкал сто грамм героина. А при обыске у него в квартире нашли пятьдесят тысяч марок наличными! Что, у Ослиной Шкуры в матрасе тоже была пара тысяч марок или кило кокса? А сама за комнату не платит. Во дает! Кстати, мне на улице постоянно предлагают какую-нибудь дрянь. И все потому, что у меня волосы длинные.

– А ты не отказывайся! Бери и тащи все в дом, нас угостишь! – предложил Макс.

Когда мы подкатили к аэропорту, Макс и Энди остались в машине, не выключая мотор, чтобы, если вдруг появится смотритель парковки, сделать пару кругов и вернуться за нами.

Мне после выпитого шампанского надо было в туалет. Я вышла вместе с Феликсом. Он сразу побежал в зону прилета. Я же помчалась через здание аэропорта к заветному значку над дверью.

У женского туалета стоял подозрительный, неприятный тип с трехдневной щетиной и в темных очках. Зачем он тут? Вот нервы ни к черту!

Однако интуиция меня не подвела. Нервы нервами, но напряглась не случайно, мне не померещилось. Когда я мыла руки, рядом тихо пропищал голосок:

– Hello, miss![22]

Я вздрогнула. Обернулась. И глаза мои встретились с глазами крошечной тайки.

Как она переменилась! Недавняя скромная школьница стояла передо мной на высоких каблуках. Как на таких вообще можно ходить? Длинные волосы распущены, челка падает на лоб. Золотая цепочка на шее, яркие часы, блестящая мини-юбка в обтяжку, топ без рукавов, курточка ядовито-кричащих цветов расстегнута на груди. При чем тут школа? Какой Народный университет? Это совсем из другой области!

Да она ли это? Что она здесь делает? Она не могла приехать сюда одна. Так тот небритый, наверное, с ней! Надсмотрщик. Муж приставил.

– Ты что тут делаешь? – С чего я вдруг обратилась к ней на ты, сама не знаю.

Она все равно не поняла моего вопроса. Пришлось повторить по-английски. Вместо ответа она заплакала. Как она была напугана! Ее трясло от страха.

– Can I help you?[23]– Мне стало ее жалко.

Из лакированной сумочки на цепочке она мгновенно вынула коробочку картонных спичек, втиснула мне ее в ладонь, с благодарностью пожала мне руку и исчезла. Я быстро спрятала странный подарок. Сердце у меня колотилось. Я выждала немного в туалете, чтобы эта несчастная и ее гадкий сопровождающий отошли подальше. И вышла.

Энди скучал в машине, выставив на улицу Макса и собаку. Макс курил, пес чесался.

– Что с тобой опять? – забеспокоился Макс. – Ты белая как мел!