Обещание поцелуя - Стефани Лоуренс

— Понимаю. — Хелена стояла, выжидая благоприятного момента, чтобы продолжить беседу, затем двинулась сквозь толпу. — Я должна признаться, — она придвинулась к Маркему и понизила голос, — что нахожу английское пристрастие к столь переполненным залам в какой — то степени дикостью… — Она подняла глаза и встретилась с его взглядом. — Танцы предоставляют нам свободное пространство, но сейчас… Чем люди дышат?

Она задала этот вопрос в шутливой форме, но Маркем тут же поднял голову, разглядывая зал. Затем он повернулся к ней, взгляд его был непроницаемым.

— Если вы хотите побродить в более свободном пространстве, за музыкальным салоном есть оранжерея. Мы можем пойти туда, если пожелаете.

В его голосе звучало нетерпение, и это насторожило ее, но ей хотелось сократить свой список хотя бы на одно имя до завтрашнего вечера — вечера, когда в доме леди. Лоуи состоится маскарад, последнего вечера перед отъездом общества в свои поместья.

— Вы хорошо знаете дом? — спросила она, стараясь выиграть время.

— Да. — Маркем простодушно улыбнулся. — Моя бабушка и леди Каслрей были подругами. Когда я был юношей, меня часто таскали сюда, чтобы показать всем.

— Ах, так. — Хелена улыбнулась, почувствовав себя более уверенно. — И где находится этот музыкальный салон?

Он повел ее в боковой коридор, затем спустился вниз и прошел по другому коридору. Музыкальный салон располагался в самом его конце. За ним, за стеклянными дверями, была видна оранжерея, вся построенная из стекла. Выходя непосредственно в сад, она освещалась слабым лунным светом.

Маркем открыл дверь и впустил ее внутрь. Хелену поразили густые тени странных очертаний, которые ползли по зеленому кафелю. Воздух был холодным, но не сырым; нежный стук капель дождя по стеклам создавал успокаивающую атмосферу.

Она вздохнула:

— Здесь очень приятно.

Толпа утомляла ее. А сознание того, что ты находишься в душном, пропитанном духами зале, навевало тоску. Но теперь она наконец смогла вздохнуть полной грудью. Посмотрев на Маркема, она с удивлением обнаружила, что он жадно разглядывает ее грудь.

Он поднял голову и улыбнулся:

— Если мне не изменяет память, здесь должен быть бассейн.

Память его не подвела. Оранжерея оказалась гораздо просторнее, чем она предположила вначале. Стоило ей отойти от двери и прогуляться по лабиринту узких тропок, как она умудрилась потерять ориентацию и чуть не заблудилась.

— Ах… вот он.

Бассейн, достаточно большой, открылся ее взору внезапно. Вода плескалась на уровне пола, и Хелена заметила мелькавшие в ней тени.

— Рыбы! — Чтобы лучше рассмотреть, она наклонилась над бассейном.

Маркем наклонился рядом с ней.

— Смотрите, какая огромная!

Хелена наклонилась еще ниже, Маркем тоже, будто нечаянно задев ее своим плечом.

— Ой!

Она ухватилась за Маркема, и тогда он сграбастал ее в охапку.

— Хелена! Моя дорогая, дорогая графиня! — Он попытался ее поцеловать.

Хелена резко толкнула его в грудь.

— Не боритесь со мной, дорогая, или вы упадете в воду. — Голос Маркема был ласковым, но слишком уверенным, слишком насмешливым.

Хелена мысленно выругалась: она оказалась слишком доверчивой.

Его руки шарили по ее спине, и ее тело напряглось, но вовсе не от полученных ласк. Когда он дотронулся до ее голой кожи, все ее чувства восстали против него.

— Прекратите! — приказала она не допускающим возражений тоном.

— Прекращу… но чуть позже.

Он снова попытался обнять ее. Она сопротивлялась. Боролась.

— Нет!

— Маркем!

Он вздрогнул так сильно, что чуть не уронил ее в воду. Это слово и, главное, тон, каким оно было произнесено, обрадовали Хелену. Сейчас ее вовсе не заботило, откуда тут взялся Себастьян, ей хотелось, чтобы Маркем поскорее убрал от нее свои руки.

Хелена, отступив, огляделась.

Маркем бросил на нее хмурый взгляд, а потом посмотрел на ее спасителя.

Себастьян стоял, скрытый тенью, но даже тень не могла скрыть угрозу, которая от него исходила. Она чувствовалась в его фигуре, висела в напряженной тишине. Хелена достаточно натерпелась в своей жизни от могущественных мужчин. И теперь появление Себастьяна прокатилось волной гнева по ней и оттеснило Маркема.

Маркем непроизвольно шагнул назад, и теперь их с Хеленой ничто не связывало.

— Надеюсь, вы готовы принести леди извинения? — Голос Себастьяна звучал как из ада и обещал вечные муки.

Маркем сглотнул. Не сводя глаз с Себастьяна, он поклонился Хелене:

— Примите мои извинения, графиня.

Она ничего не ответила, лишь холодно посмотрела на него.

— Поскольку мадемуазель графиня устала от вас, я предлагаю вам уйти. — Себастьян шагнул вперед, Маркем вновь отступил, оглядываясь по сторонам, пока не оказался на одной из тропинок. — Еще одно. Думаю, вам не нужно объяснять, какие неприятности вы наживете, если упомянете хоть где-нибудь об этом инциденте, или вас должна попросить об этом графиня?

— В этом нет нужды. — Маркем побледнел, посмотрел на них и коротко кивнул: — Доброй ночи.

Он покинул их, они слышали его гулкие шаги, которые все ускорялись и ускорялись; дверь открылась и закрылась — он ушел.

Хелена прерывисто вздохнула и скрестила на груди руки — ее трясло как в лихорадке.

Себастьян посмотрел на нее внимательно:

— Я думаю, малышка, вам стоит сказать мне, какой человек вам нужен?

Спокойный тон не обманул ее, за маской спокойствия скрывалась злость. Она вздернула подбородок:

— Я не люблю толпу, милорд. Мне хотелось подышать свежим воздухом.

— Я прекрасно вас понимаю. Но только мне непонятно, почему в качестве сопровождающего вы выбрали Маркема?

— Я думала, ему можно доверять.

— Теперь вы поняли, что нет? — Когда она ничего не ответила, а только нахмурилась, Себастьян продолжил: — Значит, насколько я понимаю, вы вычеркнули его из своего списка?

Эти слова привлекли ее внимание, и она, нахмурившись, ответила:

— Конечно! Я не люблю, когда со мной так грубо обращаются.

— Это вынуждает меня задать вам один вопрос: чего вы хотите добиться?

— Мои поступки вас не касаются, ваша светлость.

— За исключением того, что я решил, что касаются. И повторяю свой вопрос: в какую игру вы играете с вашими потенциальными женихами?

Ее подбородок задрался еще выше, глаза засверкали.

— Это не ваше дело!

Он выгнул бровь и ждал.