#Панталоныфракжилет - Мария Елифёрова

Итак, мы видим описания всяческих видов “ангины”, включая не только заболевания горла, но и “грудную жабу” (это и есть устаревшее название стенокардии). В чем же секрет? А в том, что по-латыни angina – “удушье”. Удушье может быть и из-за отека горла, и из-за сердечной недостаточности. Средневековые медики не разбирались в причинах болезней и именовали их по симптомам. Но в начале XX в. разная природа стенокардии и воспаления горла была уже очевидна. В английском языке слово angina осталось главным образом за стенокардией – болезнь горла там назовут, скорее, тонзиллитом, tonsillitis (в России это слово тоже употребляется, но как профессиональный термин – в нейтральной речи никто не скажет “у меня тонзиллит”). У нас же обозначение ангина, проникшее в язык поздно, лишь в конце XIX в., решили закрепить за воспалением миндалин, чтобы не путаться.

Огромное количество пар “ложных друзей” существует между английским и французским[86], в которых эти пары тоже, как правило, заимствованы из латыни. Таково, например, слово concurrence. По-французски это наша конкуренция, а вот в английском слово приняло прямо противоположное значение – “согласие”. Как такое возможно? И снова на помощь приходит история церковной латыни. В латинском языке concurrens дословно означает “бегущий вместе”. Как вы понимаете, бежать вместе можно и на соревнованиях (кстати, по-английски competition значит и “соревнование”, и “конкуренция”), и в дружеской компании – цель-то в слове не уточняется. В античной латыни у глагола concurrere был широкий спектр значений – от “сбегаться в одно место” до “сталкиваться, сражаться”. Так вот, католическая церковь называла словом concurrentia (отсюда французское concurrence) совпадение церковных праздников, которые по замыслу совпадать были не должны, но в силу подвижности церковного календаря такое иногда все-таки происходило[87]. Праздники оказывались “конкурирующими” – они требовали разной обрядности, и духовенство оказывалось перед нелегким выбором, какой же из них главнее.

Откуда мы знаем, что французское слово concurrence – именно латинское заимствование, а не исконно французское, не восходит к тем временам, когда французский отделился от латыни? Ответ достаточно прост: в этом слове сохранилась латинская форма корня cur- “бег”. В исконно французских по происхождению словах он имеет вид cour-.

В английском же осталось лишь общее значение “совпадение”, которое затем превратилось в “согласие”. Впрочем, следы старого значения сохранились в правовой терминологии, где тоже когда-то латынь была основным письменным языком: concurrent jurisdictions по-английски означает именно “конкурирующие юрисдикции”, то есть перекрывающиеся. В остальных областях такое употребление по большей части забыто, и, если вам в научном английском тексте попадется выражение concurrent views, помните, что это не “конкурирующие”, а совсем наоборот – “совпадающие взгляды”.

Еще один пример – пара fastidieux/fastidious. Первое слово французское – “скучный, утомительный, неудобный”. Второе – английское – “привередливый”. Оба происходят из латинского fastidiosus, которое, как это часто случалось у римлян, имело два взаимно противоположных значения: “брезгливый” и “вызывающий брезгливость”. С английским словом все понятно, а вот как “брезгливый” стал “скучным”? А просто слово fastidiosus состоит из двух корней – fastus (“высокомерие”, “пренебрежение”) и taedium (“отвращение”, но также и “скука”). В английском языке актуализировался первый корень, во французском – второй, причем “скука” вышла на первый план.

Путаница случается и в образовательной терминологии: французское baccalauréat означает всего-навсего аттестат о полном среднем образовании, и англичанин удивится, услышав, что французский школьник сдает экзамены на “бакалавриат” – для британского студента baccalaureate подразумевает три-четыре года университетской программы. (Уточним, что речь идет о языке жителей Франции – у франко-канадцев слово baccalauréat значит то же, что его аналог в английском.) То и другое восходит к средневековому латинскому baccalaureatus, второй по статусу ученой степени средневековых университетов после licentiatus: степень лиценциата присваивали через два года обучения, и она была нижней планкой образования, необходимой для того, чтобы получить разрешение (то есть лицензию) заниматься медициной и правом. Для получения степени бакалавра требовалось уже четыре года. Как мы видим, английская система образования консервативнее – она осталась ближе к средневековой, чем французская.

Пожалуй, одна из самых знаменитых и скандальных пар ложных друзей переводчика – английско-испанская пара embarrassed/embarazada. По слухам, американские туристки частенько попадают в конфузные ситуации при поездках по странам Латинской Америки, пытаясь сказать, что они смущены (embarrassed). Поскольку испанский когнат embarazada говорит не о смущении, а о беременности. И в испанском, и в английском это заимствования с долгой историей. Оба восходят к португальскому embaraçar – “связывать веревкой”, а в переносном смысле – “позорить”. Нетрудно догадаться, что это слово отражает память о средневековом обычае унижать пленных или осужденных, выводя их на площадь с веревкой на шее. Но и это не начало истории слова. Португальский глагол образован от существительного baraço “веревка”, которое, в свою очередь, заимствовано из арабского maraso с тем же значением, чья родословная прослеживается вплоть до аккадского языка – того, на котором говорили в Древнем Междуречье еще пять тысячелетий назад. Кстати, мы говорим скованный о смущенном человеке, что по смыслу близко к слову связанный. Что же касается беременности, то об этом факте физиологии в европейской культуре еще недавно было стыдно и неловко говорить, особенно если она внебрачная. Так слово, образованное от корня, известного еще древним вавилонянам, в настоящее время служит источником смущения (а как же!) при контактах представителей англоязычных и испаноязычных народов.