Профессор Допотопнов. Необыкновенные приключения в недрах Земли - Эразм Маевский

В нынешней пестрой пернатой толпе трудно узнать потомков самой древней птицы с огромным хвостом, появившейся еще в юрском периоде и известной под названием археоптерикса. Эта «первоптица» является как бы переходною ступенью между ящерами и птицами; она полуптица, полупресмыкающееся подобно тому как находящийся с ней в родстве компсогнат, скачущий динозавр юрского периода, — еще пресмыкающееся с признаками птиц, а ихтиорнис и гесперорнис — уже птицы с признаками пресмыкающихся.

Скелет компсогната

В меловой период были, вероятно, и другие млекопитающие, так как в эоцене, которым начинается кайнозойская эра, мы их видим уже очень много. Профессор, однако, не видел этих других; но он знал, что и никто пока не находил их в меловых пластах.

Грезы наконец рассеялись, и профессор вернулся к действительности. Он проспал весь меловой период.

XVIII

ЭОЦЕН. РАЗНООБРАЗИЕ МИРА МЛЕКОПИТАЮЩИХ

Открыв глаза, профессор Допотопнов увидал кругом себя магнолии, камфорные и коричные деревья. Великолепная драцена пряталась в тени огромного дуба, за которым зеленели акации и можжевельник. Здесь было смешение всевозможных растений, свойственных в настоящее время разным климатам. Здесь были растения Италии, Гренландии и недоступных нам полярных областей. Солнце сильно жгло. В воздухе не было ни малейшего ветерка, на небе ни единого облачка.

— Где лорд? — спросил профессор Станислава.

— Он ушел в лес, ушел очень грустный и недовольный.

— Что с ним?

Скелет фенакодуса

— Он выследил стадо каких-то пасущихся животных и из себя выходит, что не захватил с собою ружья.

— Это меня ничуть не удивляет. И не такие храбрецы, как лорд, возымели бы здесь охотничьи наклонности. Ведь здешние животные не знают еще человека, не станут убегать от него и потому окажутся совершенно бессильными и беспомощными перед тем, кто пожелал бы их убить.

— А как же вы говорили, что тупоумные гады уступили место разумным млекопитающим?

— Конечно. Земля совершенно обновилась и усовершенствовалась, — недаром эпоху эту называют эоценом, то есть «зарей новой жизни», — но все же здешнему миру млекопитающих еще очень далеко до «нашего». Правда, благодаря постепенным изменениям, они отлично приспособились к новым условиям жизни; тем не менее, не забудь, что это первые млекопитающие, и мозг их немногим больше мозга гадов.

Профессор был совершенно прав. В сравнении с нынешними млекопитающими это были жалкие существа, очень медленно подвигавшиеся по пути развития. Но все же с каждым тысячелетием мозг их увеличивался, и, что важнее всего, увеличивались полушария так называемого большого, или переднего мозга, — а в связи с этим, значит, и ум животного, — за счет малого мозга, или мозжечка.

Сумчатые в эпоху эоцена занимали уже второстепенное место. Их отодвинули на задний план другие млекопитающие, которые все, за исключением нескольких переходных форм[12], принадлежали к существующим и поныне отрядам этого обширного класса животных.

Особенно многочисленны были копытные, причем в начале эпохи преобладали непарнокопытные, а к концу парнокопытные[13].

Палеотерий

Непарнокопытные представляли огромное количество видов и паслись на тогдашних пышных лугах, в лесах и дубровах целыми стадами. Некоторые из этих животных были небольших размеров, некоторые же величиною с вола и даже больше. Строением тела и нравами большинство из них напоминало нашего тапира, которого смело можно считать последним представителем вымершего рода палеотериев.

В средние века эоцена условия для развития млекопитающих были в Европе не вполне благоприятными, но в Америке последние представляли в то время уже большое богатство видов. В Северной Америке жили тогда самые интересные животные, которых когда либо знала земля — диноцеры. По величине они мало уступали слонам, но отличались исключительным среди позвоночных строением. Мозг их был очень мал, и они были олицетворением глупости, дикости и неуклюжести.

Диноцер

В конце эоцена млекопитающие появились в больших количествах и на наших материках. К первым хищным, креодонтам, из которых некоторые достигали внушительных размеров и являлись сильными и жадными животными, присоединились представители семейств, известных и теперь, а именно: представители собак, хорьковых и вонючек, а также кошек, хотя последние играли еще второстепенную роль. Предки полуобезьян (лемуров) и обезьян, так называемые пахилемуры, нарушали порой ночной покой обитателей лесов. Но господствовали на материках парнокопытные, и из их многочисленных родов и видов добрая половина принадлежала к роду аноплотериев и ксифодонтов. Первые представляли неуклюжих созданий с большим хвостом и равнялись по величине оленю; вторые, напротив, были необыкновенно стройны и изящны и напоминали газель.

Профессор был очень доволен, что обстоятельства позволили ему воочию увидеть все то, что всем другим палеонтологам известно лишь по окаменелостям. День этот прошел для наших путешественников довольно приятно. В тени деревьев жара была нечувствительна; к вечеру же они вышли к извилистой, быстрой реке, окаймленной группами пальм и папоротников. С возвышенности, вдоль которой лежал их путь, рисовалась картина, достойная кисти художника. Огромные палеотерии с короткими рогами шли рядом с