Мое чужое сердце - Арина Александер

— Спасибо, — посмотрела в тёмные омуты и робко улыбнулась. — И прости за вынос мозга. Просто всё так… сложно.

Он опустил взгляд, помолчал с минуту, а потом произнес:

— Для меня тоже… тоже всё очень сложно.

Потом был ЗАГС.

Мы заглянули в маленький заваленный папками кабинет и отдали радостно встретившей нас Галине Ивановне паспорта. Она что-то говорила и говорила, шутила и сама же смеялась над своими шутками. Пока распечатывался бланк с актом о регистрации месячной давности, я пребывала, словно в прострации и в то же время остро реагировала на любое движение со стороны Влада. Он тоже не выглядел счастливым женихом, хотя и выдавил из себя улыбку во время поздравления.

Нам наиграно-торжественным тоном задали вопрос о согласии. Влад тихо ответил «да». Я и того не смогла. Скорее прохрипела. Дальше, с невероятно громким звуком, резанувшем по моим ушам, нам зафигачили штампы в паспорта и на бланк регистрации. Я хотела остаться на своей фамилии, но блин, меня никто не стал слушать. Влад безапелляционно поставил перед фактом, что я буду Шамрова и точка. Так что мне поставили отметку на первой странице паспорта о немедленной замене.

— Раз мы провели вашу роспись задним числом, — доверительно прошептала Галина Ивановна в мою сторону, — уж постарайтесь сменить документ как можно быстрее.

— Не переживайте, — Влад забрал у меня паспорт и отправил во внутренний карман куртки. — Не подведем. Считайте, уже сменила.

Женщина понимающе улыбнулась.

За этим последовали подписи: начальницы ЗАГСа на бланке и наши — в книге регистрации.

Всё…

Нет не всё. Нам вручили свидетельство о браке (какое неподходящее слово! Считаю, что брак бывает на заводе или фабрике!), которое Влад передал мне, вернули паспорта и пожелали счастливой семейной жизни. Взамен Влад положил на стол приличную стопку долларов, отчего Галина Ивановна ещё больше расплылась в улыбке.

Так получилось, что при выходе из здания я сильнее, чем обычно наступила на травмированную ногу и вскрикнула от боли, начиная оседать. Влад шел сзади и моментально подхватил меня на руки.

— Что с ногой? — теплое дыхание коснулось щеки и сердце затрепетало в ответ.

— Ничего.

— Не обманывай! Я же вижу, что хромаешь.

Я попыталась убрать руки, но он только сильнее прижал к себе:

— Пускай хотя бы этот момент у нас будет как у нормальных людей, — произнес приглушенно и, переступив порог, понес меня к машине.

Пришлось смириться и подождать, пока не окажусь на сиденье. Влад присел передо мной на корточки и, не церемонясь, без спросу расстегнул ботинок, а потом осторожно снял. Я увидела нормальную такую припухлость в области щиколотки ставшую темно-фиолетового цвета и не решалась поднять голову.

— Почему молчала? Тебе нравиться испытывать боль? — обвинения так и сыпались рассерженным тоном. — Сейчас же едем в больницу.

— Никакой больницы, — я выдернула из его рук стопу и принялась обувать ботинок. — До утра пройдет. Что они мне скажут? Я и так знаю, что ничего серьёзного. Нанесу дома мазь и всё. Влад, я серьёзно! — повысила голос, когда увидела, что он не особо верит моим прогнозам. — Не хочу сейчас туда ехать.

Он побеждено вздохнул, достал из кармана коробочку с кольцами и протянул мне. Я открыла её и вместо того, чтобы надеть свое, потянулась пальцами к его. Шамров застыл. Я молча взяла его правую руку и одним плавным движением надела кольцо на безымянный палец. Он глубоко вздохнул и проделал то же самое. Потом поднялся и пошел к урне, выбросив ненужную упаковку.

— Сегодня реши все вопросы с родными, — попросил, когда Каждар мчался по городу в направлении моего дома. — Завтра съезжаем.

— Как съезжаем? Разве ты не здесь живешь?

— У меня квартира недалеко от центра. Огромная. Здесь не так просторно и всего лишь одна комната.

Такое заявление послужило для меня веским аргументом.

— Хорошо. Но зачем тогда было покупать ещё одну?

Влад так выразительно посмотрел на меня, что я поняла, не моего ума дело. Ну и ладно. Вот только жаль, что придется переезжать. Я уж раскатала губу, что буду по соседству с сестрой. Всё-таки и район привычный, да и Нину как-то стремно оставлять одну. О том, что предстоит пережить, известив их моем замужестве вообще думать не хотелось. Это будет сродни концу света. По крайней мере, для мамы. Нинка однозначно обрадуется. Ещё бы, теперь квартира будет в её распоряжении.

— Влад, а как твои родные отнесутся к подобной новости? — указала взглядом на его обручальное кольцо. — Наверное, будут в шоке, как и мои?

— Никак.

— В смысле?

— Хочешь знать о моей семье?

— Не помешало бы, — целый год будем жить вместе. Нужно быть во всеоружии.

Влад оторвал взгляд от дороги и снова посмотрел на меня:

— Я из детдома. И на данный момент моя семья — это ты.

У меня даже мурашки пробежали по коже. Это было сказано таким тоном, что я поверила. Хотелось расспросить: искал ли он своих родителей, живы ли они? Но промолчала. Зато вспомнила, как он говорил о собаке.

— Ты говорил, у тебя собака в приюте. Покажешь?

Он удивился:

— Не думал, что ты настолько внимательна, — я возмущенно хмыкнула. Скажет ещё. — Тебе действительно интересно?

— Да. Если есть время, давай съездим? Я ни разу там не была.

Влад ничего не ответил, только повернул на нужном перекрестке и помчался на окраину города.

Признаюсь, зрелище, которое вскоре предстало перед глазами — не для слабонервных. Не потому, что было убогим и запущенным или имело мрачный вид. Нет. Меня впечатлили сами животные. Одни радостно виляли хвостами, поднявшись на задние лапы, и смотрели с такой надеждой, что невольно сжималось сердце. Их хотелось забрать к себе, приютить, накормить, обласкать. Другие — злостно бросались в нашу сторону, рвали зубами сетки, стремились просунуть в щели клыки и ухватиться хоть за что-нибудь. Влад объяснил такую реакцию тем, что они видят в людях обидчиков, врагов, причинивших им однажды невероятную боль. Их агрессия — проявление страха вновь пережить подобное.

Я окинула взглядом покалеченных животных и непроизвольно вздрогнула. Не зря говорят, что самое жестокое животное на планете — человек. С каждым разом убеждаюсь в этом всё больше и больше.

Петрович, смотритель питомника, встретил нас с радостным возгласом. Весьма тепло похлопал Шамрова по плечу, пожимая руку, и с интересом скользнул по мне взглядом.

— Не часто наше богом забытое место посещают столь прекрасные девушки, — заметил, когда с приветственной частью было покончено. — Весьма рад этому моменту.

— Прости, Петрович, я сегодня с пустыми руками. — Влад достал портмоне и извлек из него, не глядя, несколько купюр. — Возьми, пожалуйста, и купи всё необходимое.