Навстречу дикой природе - Джон Кракауэр

Но во второй декларации, датированной 30 марта 1992 года, за две недели до отбытия на Аляску, он подписался своим истинным именем: “Крис Дж. МакКэндлесс”, и указал номер страховки – 228-31-6704. Вестерберг снова позвонил на Аляску. На этот раз рейнджеры отнеслись к нему серьезно.

Номер соцстрахования оказался подлинным, и указывал на северную Виргинию. Власти Аляски связались с правоохранительными службами этого штата, которые начали обзвон всех МакКэндлессов из телефонной книги. Уолт и Билли к тому времени переехали на побережье Мэриленда, но старший сын Уолта от первого брака жил в Аннандейле. 17 сентября Сэму МакКэндлессу позвонил детектив уголовного розыска округа Фэрфакс.

Сэм, девятью годами старше Криса, видел пару дней назад в “Вашингтон Пост” короткую заметку о погибшем туристе, но, по его словам, ему “и в голову не пришло, что это может быть Крис. Даже мысли такой не было. В это есть ирония, поскольку тогда мне подумалось – ‘О Боже, что за ужасная трагедия! Очень жаль семью этого парня, кем бы он ни был. Какая печальная история’”.

Сэм вырос в Калифорнии и Колорадо, в доме матери, и переехал в Виргинию лишь в 1987 году, когда Крис уже учился в Атланте, так что он не слишком хорошо знал сводного брата. Но когда детектив начал расспросы о том, не похож ли путешественник на кого-то из его знакомых, Сэм “был абсолютно уверен – это Крис. То, что он отправился на Аляску, и путешествовал в одиночку – все совпадало”.

По просьбе детектива, Сэм отправился в департамент полиции округа Фэрфакс, где офицер показал ему фотографию, присланную по телефаксу из Фербэнкса. “Она была увеличена, восемь на десять, – вспоминает Сэм. – Лицо крупным планом. Длинные волосы, борода. Крис почти всегда носил короткую стрижку и был гладко выбрит. К тому же, лицо на снимке очень исхудало. Но я был уверен – это Крис. Я вернулся домой, взял Мишель, свою жену, и поехал в Мэриленд, чтобы известить отца и Билли. Я не знал, что сказать. Как можно сообщить кому бы то ни было, что их ребенок мертв?”

Вдруг все переменилось, тон, воздух, неизвестно как думать и кого слушаться. Словно водили всю жизнь за руку, как маленькую, и вдруг выпустили, учись ходить сама. И никого кругом, ни близких, ни авторитетов. Тогда хочется довериться самому главному, силе жизни или красоте или правде, чтобы они, а не опрокинутые человеческие установления управляли тобой, полно и без сожаления, полнее, чем бывало в мирной привычной жизни, закатившейся и упраздненной.

Борис Пастернак “Доктор Живаго”

Фрагмент, подчеркнутый в одной из книг, найденных с останками Криса МакКэндлесса. “Хочется самого главного” – переписано рукой МакКэндлесса на полях книги над фрагментом

Сэмюэл Уолтер МакКэндлесс-младший – бородатый неразговорчивый человек пятидесяти шести лет от роду. Его длинные с проседью волосы зачесаны назад с могучего лба. Высокий и крепко сложенный, он носит очки в проволочной оправе, придающие ему облик профессора. Через семь недель после того, как тело его сына нашли в синем спальном мешке, сшитом для него Билли, Уолт глядит из окна своего таунхауса на скользящие по морю парусники. “Как же могло случиться, – удивляется он вслух, не отрывая невидящих глаз от залива Чезапик, – что мальчик, так способный к состраданию, мог причинить своим родителям столько боли?”

Дом МакКэндлесса в Чезапик Бич, штат Мэриленд, обставлен с безупречным вкусом, без намека на грязь или беспорядок. В огромных, от пола до потолка, окнах мерцает туманная панорама залива. Большой Шевроле и белый Кадиллак припаркованы перед входом, тщательно отреставрированный Корвет 69-го года отдыхает в гараже, тридцатифутовый прогулочный катамаран пришвартован в доке. Четыре большие доски с множеством фотографий, отражающих всю короткую жизнь Криса, стоят на обеденном столе.

Осторожно двигаясь вокруг, Билли показывает на Криса – ползунка верхом на игрушечной лошадке, восьмилетнего Криса, восторженно шагающего в свой первый поход, Криса во время актового дня в университете. “Тяжелее всего… – Уолт замолкает над фотографией сына, весело кривляющегося на семейном празднике, его голос ломается, и слова сложно разобрать. – Тяжелее всего просто знать, что его больше нет рядом. Я много времени проводил с Крисом, возможно, больше, чем с любым другим ребенком. Мне так нравилось с ним общаться, хотя он нас нередко огорчал”.

Уолт облачен в спортивные штаны, рэкетбольные туфли и сатиновую бейсбольную кофту с эмблемой Лаборатории реактивных двигателей. Несмотря на домашнюю одежду, в нем чувствуется авторитетность. В своей заумной области – продвинутой технологии под названием “радар с синтетической апертурой”, или САР – он считается светилом. С 1978 года, когда Сисат – первый спутник, экипированный САР, был доставлен на околоземную орбиту, САР стал важным компонентом высокотехнологичных космических проектов. Руководителем проекта НАСА по запуску Сисата был Уолт МакКэндлесс.

Первая строка резюме Уолта гласит: “Допуск: Министерство обороты США, совершенно секретно”. Описание опыта работы начинается со слов: “Я предоставляю частные консультации, связанные с дистанционными датчиками, проектированием спутниковых систем и обработкой сигналов в ассоциированном режиме, а также с задачами по обработке данных и добыванию информации”. Коллеги отзываются о нем как о блестящем специалисте.

Уолт привык командовать. Он привык все контролировать сам, неосознанно, рефлексивно. Хотя он разговаривает мягко, в неспешном ритме американского Запада, в голосе прозвякивает металл, а тяжелая челюсть выдает скрытую нервную энергию. Даже через комнату искрами бьет его высокое напряжение. Можно безошибочно сказать, от кого Крис перенял свою склонность к кипучей деятельности.

Когда Уолт говорит, его нельзя не слушать. Если что-то или кто-либо вызывает его неудовольствие, глаза Уолта сужаются, а речь становится отрывистой. По словам членов большой семьи МакКэндлессов, порой его настроение бывает мрачным и переменчивым, хотя его знаменитая вспыльчивость и ослабела в последние годы. После того, как Крис порвал со всеми, в Уолте что-то изменилось. Исчезновение сына испугало и вразумило его. На первый план выступила мягкая, более терпимая часть его личности.

Уолт вырос в Грили, штат Колорадо, сельском городке на высоких, продуваемых всеми ветрами равнинах у границы Вайоминга. Яркий и целеустремленный ребенок добился бесплатной учебы в Государственном Университете Колорадо в соседнем городе Форт Коллинс. Чтобы сводить концы с концами, в колледже он подрабатывал где придется, включая морг, но самым постоянным приработком было музицирование в популярном джазовом квартете Чарли Новака. Новакс-бэнд с Уолтом на клавишах исполнял в местных барах танцевальные номера и старые добрые мотивчики по всему Передовому хребту. Увлеченный музыкант с немалым природным талантом, Уолт до сих пор время от времени профессионально играет на рояле.

В 1957 году Советы запустили Спутник 1, накрыв тенью страха всю Америку. Во время последовавшей всеобщей истерии, Конгресс вливал миллионы за миллионами в аэрокосмическую промышленность, расположенную в Калифорнии. Последовал бум. Для юного Уолта МакКэндлесса – только что закончившего колледж, женатого и ожидающего ребенка, Спутник распахнул ворота в будущее. Получив диплом о неполном высшем образовании, Уолт устроился на работу в Хьюз Эркрафт, пославший его на три года в Университет Аризоны. Там он получил степень магистра в теории антенн. Закончив диссертацию – “Анализ конических спиралей”, он был направлен в калифорнийский центр компании, где делалась история, и сам он приготовился внести свой вклад в космическую гонку.