Гамбит Королевы - Элизабет Фримантл

– Пришли! – объявил лакей, и целая армия тех, кто следовал за ними с пожитками леди Латимер, уложила их в кучу на полу.

– Здесь покои леди Латимер? – спросила Дот.

– Да, – ответил лакей.

– Вы уверены?

– Смотри сама. – Он взмахнул у нее под носом листом бумаги. – Здесь все обозначено. Четыре комнаты в восточном крыле рядом с галереей: приемная, спальня, гостиная, гардеробная. – Он тычет пальцем в строчки.

Дот не умеет читать, но ей стыдно в этом признаваться.

– Да, вижу, – кивнула она.

Лакей вышел. Двое помощников вешали шторы; еще двое в соседней комнате собирали большую кровать под балдахином. Дот переходила из одной комнаты в другую, указывая, куда что поставить. Ей хотелось, чтобы вернулся лакей от лорда-камергера и сказал, что произошла ошибка, что это все же не комнаты леди Латимер, и отвел их в какую-нибудь тесную каморку. Но лакей не возвращался.

Дот и в Уайтхолле всему удивлялась, но Хэмптон-Корт совершенно лишил ее дара речи. Она бы ни за что не поверила, что так бывает, если бы не видела дворец собственными глазами. Длинный караван приблизился к Хэмптон-Корт по Лондонской дороге; она тряслась сзади на повозке, прижимая к себе Крепыша. Кто-то крикнул, что дворец уже близко, и она встала, с трудом опершись о какой-то тюк, чтобы получше рассмотреть дворец. Он вырастал из-за деревьев; Дот увидела причудливые кирпичные трубы и зубчатые башни, которые заслоняли небо. Она не могла оторвать от них взгляда, когда они въехали в Нижний двор. Окна блестели на солнце, розовые кирпичи отбрасывали розовую тень, а фонтан посередине двора как будто был россыпью бриллиантов. Ей подумалось: может, она спит и видит сон? Может, она каким-то чудом оказалась в марципановом замке, который у нее на глазах готовили на кухне в Уайтхолле к королевскому банкету? Она как во сне брела за лакеем мимо статуй, фресок и гобеленов, вышитых золотыми нитями. Ей очень хотелось задержаться и не спеша полюбоваться всей этой красотой, посмотреть из окна на парк и рыбные пруды, которые она видела по пути лишь мельком, но ее провожатый спешил вперед, как будто опаздывал, и все трусили за ним, стараясь не отстать.

Несмотря на все великолепие дворца, лучше всего – покои леди Латимер. Она, Дот, тоже будет там жить; во всяком случае, ей так сказали. У них даже имелся особый стул для отправления нужды, обитый красным бархатом; он стоял в крошечном чуланчике. Дот глазам своим не поверила, когда ей показали, что все отходы смываются в трубу. Значит, здесь ей не придется выносить ночные горшки! Самое же чудесное – комната с ванной, куда по трубе же подается горячая вода. О таком Дот в жизни не слыхала! Конечно, в такой ванной могут купаться только король и королева… Однажды лакей позволил ей заглянуть в комнату одним глазком и объяснил, как все работает: показал краны, их нужно поворачивать, и как горячая вода подается из огромного котла, под которым поддерживают огонь.

Ей показали и кухню под большим залом – туда нужно спускаться на один пролет лестницы. У Дот разбегались глаза; на кухне трудилась целая толпа поваров, поварят, судомоек и подсобных рабочих. Они носились туда-сюда, подвешивали туши на крюки, помешивали в бочонках жидкости с приятными запахами, месили огромные шары теста, готовясь к завтрашнему приезду короля. На дворцовой кухне жарко, как в пекле; постоянно горел огонь, поворачивались вертела, от шипящих сковород поднимался пар; проведя в кухне несколько минут, промокаешь насквозь.

Дот растерянно озиралась по сторонам; к ней подошла девушка. Женщин в обслуге было немного, если не считать прачек. Круглолицая, румяная, с озорной улыбкой, с большими грудями, похожими на испанские дыни, она была здоровой, крепко сбитой девушкой.

– Я Бетти, – сказала она и улыбнулась. – Бетти Мелчер. Нас, девушек, тут мало, и нам лучше держаться вместе. Как тебя зовут?

– Я Дороти Фонтен, – ответила Дот. – Но все зовут меня Дот.

– Тогда и я буду звать тебя Дот, если ты не возражаешь. Ты у кого служишь?

– У леди Латимер.

– Ух ты! – воскликнула Бетти. – Здесь все о ней только о ней и говорят!

Дот не совсем поняла, что имеет в виду новая знакомая, поэтому кивнула и спросила:

– А ты, Бетти, у кого служишь?

Бетти разразилась речью, из которой Дот стало ясно, что Бетти прислуживает «всем подряд». В конце концов Дот выяснила, что ее новая знакомая – судомойка; она отчищает кастрюли и сковороды. Вот почему у нее такие красные, загрубелые руки.

– Бетти, ты не могла бы показать мне, где что, а то я здесь прямо растерялась, – попросила Дот, когда Бетти наконец закончила перечислять свои обязанности, перемежая речь бранью.

Бетти повела ее в кладовку для муки, в кубовую, к рыбному садку, в винные погреба, маслобойню, коптильню, показала, где можно брать воду для стирки. Они дошли до общих уборных, где одновременно могут оправляться двадцать восемь человек, – испражнения оттуда стекали прямо в ров с водой.

В конце концов они оказались в буфетной, где корпели над бумагами два клерка; они обмакивали перья в чернильницы и что-то записывали. Один из них в особенности привлек внимание Дот. Кончики пальцев у него запачкались чернилами. Черные глаза под тяжелыми веками показались Дот бездонными колодцами, в которых отражаются звезды. У него были коротко подстриженные каштановые волосы и ямочка на подбородке. Клерк вскинул голову и посмотрел прямо на Дот, но как будто не видел ее, смотрел сквозь нее. Он о чем-то задумался, потом принялся считать на пальцах. Сосчитав, макнул перо в чернильницу и что-то записал. Сердце у Дот екнуло, в животе что-то сжалось.

Когда они с Бетти вышли в коридор, она спросила, кто это.

– Не знаю, как его зовут. Клерки с нами не разговаривают. Мы для них занимаем слишком низкое положение. – Она хрипло засмеялась: – А что?

– Ничего, я просто так спросила.

– Он тебе приглянулся, Дороти Фонтен, сразу видно! – расхохоталась Бетти и толкнула новую подругу в бок. – Не знаю, зачем тебе какой-то заносчивый клерк, когда вокруг столько симпатичных парней. Что ты в нем нашла? Конюхи гораздо красивее. Был у меня один конюх… – И Бетти, хихикая, рассказала Дот, что творится на кухне после наступления темноты. Кухонная обслуга там же и спит – раскладывают тюфяки у очага. – Конечно, не клерки, – добавляет она. – Те живут отдельно.

«Приятно поболтать с подругой, – подумала Дот. – Наверное, мне здесь понравится».

Позже наверху, утомившись после переезда, распаковки вещей и подготовки комнат к завтрашнему приезду леди Латимер легла в большую кровать под балдахином, раскинув ноги и руки, как звезда. Дот мечтала о безымянном клерке с пальцами, испачканными чернилами, и бездонными, как колодцы, глазами. Она погрузилась в сон с мыслью: а ведь он умеет читать! Дот не хочется портить мечту тем, что клерк намного выше ее во всех отношениях; скорее всего, он и не заметит, если она пройдет мимо в чем мать родила.

* * *