Девушка с тенью пантеры - Любовь Белых

— Ну да! — усмехается она, почёсывая кота за ухом. — Большой, сильный мальчик, чемпион чего-то там, а мамочку боится. Не хочет её расстраивать.

— Ты совсем дура? — вопрос, конечно, риторический, но она пожимает плечами. — Я просто не хочу, чтобы она обо мне волновалась. Это нормальное желание. Если твоей совести станет от этого легче, то она мне неродная мать. Мачеха. Что вовсе не значит, будто мне на неё наплевать. Так что улыбку на лицо натянула и никаких фокусов. Всё поняла?

— Ага. — равнодушно отзывается девчонка. — Лоток для котика организуешь?

— Ты слышала, что я тебе сказал? — приходится повышать голос.

— Ты ещё громче говори, вообще все услышат. Слышала! Вали давай отсюда!

— Не зарывайся… Я ещё не придумал тебе наказание за твой побег, Лялька. Поверь, я бываю очень изобретателен. Я бы на твоём месте помалкивал.

— Ты бы не оказался на моём месте. — шепчет она, нахмурившись. — Иди уже. Я поняла.

Очень сомневаюсь, что она что-либо поняла, но терять зря время не намерен. Выхожу из комнаты, прикрыв дверь, и иду в кухню.

— Ромочка, я почти всё. — хохочет мама, словно и не она совсем недавно обижалась. — Как там Лиля? Не обижается на моё вторжение?

— Всё хорошо, мам. Ты только…сбавь обороты, ладно? Не пугай мне невесту. — мягко прошу я.

— Знаешь, а я ведь подумала, что ты это специально провернул. Чтоб на сопротивление выйти. Думала, её вообще не существует. — смеётся она, разливая какао по чашкам. — Теперь моё материнское сердце спокойно. Она не только существует — ты влюблён. Защищаешь её. Пусть и от меня. Это хорошо, Ром. Чем больше в сердце любви, тем меньше ты себя подвергаешь опасности. Теперь ты в ответе ещё и за неё. Может, пора остановить поиски производителей су? У тебя скоро будет семья… ни одной женщине не понравится вероятность, что её мужчина может однажды не вернуться домой.

— Мам…

— Молчу, молчу.

До невозможного противная тётка! Как Зверь этого не понимает? Настолько переигрывает и притворяется, что оскомой зубы сводит.

Задолбала, честное слово. Возможно, нельзя так говорить. Всё-таки женщина в возрасте. Напрямую я, конечно, не спрашивала. Но лет пятьдесят однозначно перешагнула.

На первый взгляд и не поймёшь ведь. Высокая, худощавая и элегантная дама. Светлые волосы, убранные в пучок, явно подкрашены. Морщины… Ну по морщинам тоже мало, что скажешь. Я не разбираюсь во всяких подтяжках и прочем. А вот утверждение Зверева о том, что она больна — чистейшей воды манипуляция! Как она по кухне порхает…да я бы упахалась туда-сюда так носиться!

Зато при Роме, всё — бедная и несчастная.

Приставучая до ужаса! Я не могу спокойно информацию мониторить, как заявляется она, как фашист — без приглашения и предупреждения, где бы я ни находилась в этот момент и начинается…

Апогеем стало свадебное платье…

Целых пять часов её не было! Я так радовалась, так радовалась. А потом, она заявилась ко мне в комнату с огромной коробкой, не забывая прикрикивать:

— Рома! Ромочка!!!

При чём здесь Зверь я ещё не поняла, а вот когда он появился, женщину опять накрыл приступ актёрского мастерства:

— Я приготовила подарок. Лилечке!

Лилечка даже "здрасьте" сказать не успела!

В общем, в коробке было платье. Свадебное. Которое она презентовала, как шедевр великих кутюрье. Кутюрье, должно быть, уже давным-давно на том свете отдыхают.

Не платье — безобразие! Огромные безобразные банты! Везде! По подолу пышной юбки поменьше, на корсете побольше, ну и на спине, у самой попы БАНТИЩЕ! Ах да, на кружевных рукавах тоже банты оказались…

Не надоедай она мне день и ночь, я бы решила, что Янина Александровна сшила его своими ручками, чтобы добить меня окончательно!

— Отказа не приму! Я могу себе это позволить, девочка моя. Деньги не считают, когда единственный сын женится. — насмехается надо мной недо-свекровь.

Смотрю на скучающего Зверя, облокотившегося о дверной косяк, и понимаю, что готова убивать. Готова, но, разумеется, не стану… Хотя…

Рома перехватывает мой взгляд, надеюсь, устрашающий, и тепло произносит:

— Мам, а ты не торопишься? Мы ещё заявление не подавали. С датой не определились.

— Ну вы — это вы. — ехидно усмехается женщина. — Теперь нас с Лилечкой двое. Мы быстро всё подготовим и организуем. Думаю, к моему юбилею, можно будет отпраздновать и свадебку.

Какой юбилей?! Когда он?!

Зверев выглядит растерянным, озвучив ответ на мои мысленные вопросы:

— Две недели до юбилея… — выдыхает он. — Свадьба ещё раньше? Не думаю, что все эти ваши штучки и выдумки так быстро и просто будет воплотить в жизнь.

Ваши? ВАШИ?!

То есть, свадьба моя, пусть и фальшивая, но МОЯ! А пройдёт она так, как Янина Александровна хочет?!

— Ром, ты обанкротился, что ли? Я могу помочь финансово. Не переживай. Всё успеем! Я в больницу ложусь перед твоим боем, а хочется на свадьбе нормально погулять. — женщина мгновенно меняется в лице, прикрыв верхнюю часть лица ладонью. — Кто знает, выйду я из неё или нет… — доносятся тихие всхлипывания.

Мои глаза… Я уверена, бильярдные шары меньшего размера!

— Мам, ну ты чего… — такая нежность и забота сквозит в голосе Зверева, что я с трудом подавляю стон отчаяния.

Как?! Как можно верить этой самодеятельности?

— Да ничего…Так, больницы эти…

А-а-а-а-а-а-а!!!!

— Всё хорошо будет, мамочка. — обняв женщину, шепчет Зверь. — И на свадьбе погуляешь, и на бой мой успеешь. Ты у меня боец…

Я сейчас взорвусь! Он тупой! Ну тупой! Тупее некуда!

— Я скоро вернусь. — мягко произношу и бросаюсь в открытые двери. Морда присоединяется к моему побегу, труся рядом и виляя хвостом.

Выхожу на улицу. Мне нужен свежий воздух. Нужно остыть и взять себя в руки. Кто я, в конце концов, такая, чтобы ругаться, отчитывать или стыдить взрослую женщину? Будущая невестка? Вот уж вряд ли. Да и какой смысл, если желаемое достигается — Зверь ведётся!

" Успеешь и на свадьбу, и на бой…" — мысленно передразнила его реплику.

Ага! Меня вообще кто-нибудь спросит?! Мы вообще уезжать куда-то собирались! Теперь, я так понимаю, мы в этой глуши застряли из-за его мамочки.

— Ты почему ушла?

Откуда он постоянно берётся? Что, всё, концерт закончился, сорвав овации единственного зрителя?

— Потому что я зла. — отвечаю честно. — Потому что могла нагрубить. Потому что мне не понравились твои слова. Потому что хотелось остыть и побыть, наконец-то, в одиночестве! Морда не считается!