Девушка с тенью пантеры - Любовь Белых

— Как я тебе в костюме? — щурится Зверев, словно сканирует меня на искренность.

— Как и без него. Никак. — отвечаю уверенно.

Лгу, конечно. Красив как бог.

…чтоб его черти драли!

— Врёшь… — лукаво протягивает Зверь, приобнимая меня за талию.

Всеми силами стараюсь не дёргаться и не двигаться. Не выказывать свою реакцию на его прикосновения. Не уверена точно приятно мне или нет. Но без его ручищ мне спокойней, это однозначно.

— Почти получается. — хмыкает Рома.

— Спасибо. Я стараюсь. И где же Аня? — тихо спрашиваю, сжавшись в ожидании ответа.

— Ого… — выдыхает он, растягивая губы в широкую улыбку и морщась одновременно. — Ревнуешь?

— Желаю прояснить ещё один момент. — вскидываю бровь, запрокинув голову. — Если я согласилась на твои условия, беру твои деньги и прочее… — мысли путаются. — Мне вот эти твои бабы не нужны, понятно? Бывшие, нынешние, настоящие. Не надо их ко мне подсылать.

— Аня не моя бывшая, Лялька. Она мастер…

— Рома! — настаиваю я. — Ты меня, наверное, не понял. Я вполне могу найти себе мастера сама. Мне не очень приятна эта ситуация.

— Это странно. Но допустим. Идём?

Киваю, обходя его, и направляюсь к лифту. Рука соскользнула с моей талии, вызвав мысленный вздох облегчения. Спиной ощущаю его цепкий взгляд. Кажется, с выбором платья я всё же не ошиблась.

— Морда! — громко позвала, не оборачиваясь. — Давай уже просыпайся…

Поднять подняли, разбудить забыли. Несмотря на игру мышц на мускулистом туловище при каждом движении, кошка часто трясла головой и зевала. Даже ор Анечки, пробудивший пантеру, не взбодрил её должным образом.

— Ну ты чего, а? — потрепала по голове, почесав за ушками, пока ждала прибытия лифта. — Ром, мне кажется, или она… растёт?

— Я бы так не сказал…

— Площадь для поглаживаний и почухиваний больше становится. — задумчиво протянула я. — Да и в машину она уже еле-еле помещается… Это опасно?

— Давай завтра вернёмся к этому вопросу. Можно зафиксировать рост, вес и прочее, сверив со следующими показателями. Ей нужна свобода, Лялька. Пространство, природа, охота. Тебе это покажется странным, но тебе это тоже нужно. Такими темпами, она превратится в откормленного домашнего кота.

— Что плохого в домашних котах? — обиделась я, шагнув в кабину лифта первой. — Закормленных, понятно. А в домашнем и откормленном?

— Это хищник, Лиля. Дикое животное.

— И что? Может, ей больше нравится быть домашним котом? — не сдаюсь, настаивая на своей точке зрения. — Тебе откуда знать?

— Защищаешь? — лукаво усмехается он. — Это хорошо. Пусть будет так.

Створки лифта закрываются. На этот раз я уже была готова встретиться с нашим отражением, поэтому не дрогнула и не дёрнулась. Два бирюзовых огонька в ногах, смотрели вперёд, время от времени склоняя голову то в левую, то в правую сторону. Морда рассматривала собственное отражение с изрядным любопытством. Я, красным пятном, возвышалась слева от неё. Платье отлично облегало фигуру. Красное с коротким рукавом, оно едва доходило до колен, расширяясь сзади лёгкими волнами. Квадратный вырез демонстрировал приподнятую, хотя на самом деле сжатую тесным лифчиком, грудь, оставляя большую часть надёжно прикрытой. Но простора для фантазии было явно маловато. Волосы небрежными локонами, на самом деле просто уложенные пенкой как попало, создавали эффект мокрых. Вызывающий макияж отлично подходил ко всему образу, как и симпатичные туфли-лодочки на высокой шпильке. К слову, даже они не помогли мне поравняться со Зверевым. Он чёрной скалой возвышался справа от пантеры. Высокий, сильный, впечатляющий. Мрак полнейший. Хоть бы пятно какое-то было цветное, что ли. Зверь словно на похороны собрался. Даже рубашка из чёрной ткани.

— Я кое о чём не подумал. — он перехватывает мой взгляд в нашем отражении. Я лишь выгибаю бровь. — Холодно, Лялька. Тебе нельзя так появляться на улице…

— Осторожнее, Зверь. — шепчу. — Я могу решить, что ты обо мне заботишься.

— Заедем кое-куда. — кивает он, словно не расслышав моих слов.

— Я предлагала тебе заехать ко мне домой. У меня достаточно вещей. Прикинь, моего размера.

— Это не столь важно. Вернёмся к твоей реакции…

— Что?

Слишком быстро его рука оказывается моей пояснице, а взгляд впивается в моё лицо. Расправляю плечи, стараясь улыбаться соблазнительно. Не протестую, стреляя глазками.

— Это уже прогресс. — одобряющие кивает он, прищурив один глаз.

— Опустишь руку ниже, откушу. — шёпотом произношу я, не переставая улыбаться.

Лифт распахнулся под оглушительный мужской хохот.

Зря смеётся. Я вообще не шучу.

Подземная парковка встречает нас тишиной. Не спеша, мы идём к машине. Я держу под руку Рому и зябко ёжусь от прохлады.

— Терпимо?

Я пожимаю плечами. Жаловаться и признавать свою оплошность совсем не хочется.

Морда устремляется вперёд. Безошибочно находит машину Зверева, нетерпеливо постукивая по ней хвостом, в ожидании нашего приближения.

— Почему у тебя нет водителя? — решаюсь спросить я, пока Зверь демонстрирует неплохое воспитание, помогая мне устроиться на пассажирском сидении.

— Я никому не доверяю.

Обдумываю его слова не дольше минуты. Он открывает дверь для пантеры, едва не проталкивая её задницу силой на заднее сидение.

А я говорила! Морда растёт!

— А как же твои иные? Ну эти, оборотни? — решаюсь задать наводящий вопрос.

— Никому, Лялька, это значит, никому. — Зверь плавно трогается с места, больше не обращая на меня никакого внимания.

— А оборотни… — не отчаиваюсь я, — Они могут превращаться в…животных? Или это миф?

— С одной стороны меня очень радует, что ты решила озаботиться подобными вопросами. Но с другой… — морщится. — Это не вовремя, Лялька.

— Тебе ответить сложно?

— Да. Иные могут обращаться в чудовища. Так понятнее? Ни когда вздумается, выдыхай.

— Что это значит? Они уродцы, как супы? Ты прости, конечно, но ты непохож… на такого.

— Чудовища, это я, конечно, утрирую. — усмехается он. — Когда-нибудь ты увидишь и поймёшь всё сама.

— А они разные?

— Кто?

— Ну животные. Чудовища. Волки там…

— Конечно, разные. — весело отзывается он, стрельнув в меня озорным взглядом. — У каждого вида свои особенности. Волки единственные, кто привязан к лунному циклу. Остальные справляются самостоятельно с внутренним зверем. Большинство не знает, о существовании второй ипостаси, пока не окажется в опасности. Зверь подвержен инстинктам и интуиции. Медведям, например, плевать на всё и всех, пока их потомству ничего не угрожает. Сами по себе они обращаться не могут. Инстинкт самосохранения активирует скрытую ипостась. Природа заботится о балансе…