Смешно до боли - Кара Уилсон

Молли встала рядом и легонько оттолкнула его.

— Давай я покажу, как стреляют профессионалы, — сказала она. Ее самодовольная улыбка покоробила Терри, хотя он и понимал, что она вовсе не хотела каким-то образом унизить его.

Молли всадила дюжину пуль в самый центр мишени. Когда она закончила стрельбу, бумага превратилась в клочья. Она повесила новую, повернув оконную раму так, чтобы та свободно двигалась под дуновением ветра. Несмотря на такую сложность, все ее последующие пули угодили в десятку.

Терри взял из ее рук ружье.

— С тобой трудно соревноваться.

Она скромно кивнула.

— Просто ты должен лучше целиться. Я же говорила тебе, что я снайпер.

— Ты, наверное, еще чему-нибудь выучилась в свободное время?

— Нет. В сущности, меня заставили делать это.

Она достала две банки с содовой и протянула одну Терри.

— Когда я начала работать с Джоанной, то была занята лишь половину рабочего дня, как мои нынешние помощники. Тогда у Джоанны служил один старичок, который собирался вскоре выйти на пенсию и жить с дочерью. Я делала то же самое, что и он, но не умела стрелять. — Она отпила из банки. — Я запомнила навсегда тот день, когда он привел меня сюда. — Она улыбнулась. — До этого я вообще не держала в руках оружия и даже не знала, как целиться. А работая в питомнике, уметь метко стрелять просто необходимо. Иногда требовалось усыплять кошек, а это довольно сложно. Необходимо учитывать вес животного, чтобы определить приблизительную дозу транквилизатора. Капсула с лекарством должна попасть в сплетение больших мышц. Если она попадет в кость, то может сильно ее повредить. А если капсула, пробив мягкие ткани, проникнет во внутренние органы, это может убить зверя. Поэтому я всегда целюсь в заднюю часть. Если промахиваюсь, то капсула уходит в землю.

— Как, оказывается, все сложно.

— Эта часть моей работы мне не нравится.

— Но ты же выполняешь ее.

Он придвинулся к ней и заглянул в лицо. Несколько локонов упали ей на щеки. Он пригладил их и заложил за уши.

— Ты каждый раз меня чем-то удивляешь.

Она опустила глаза.

— Что ты имеешь в виду? Я…

— Ты, — прервал он ее, — восхищаешь меня тем, что ни при каких обстоятельствах не испытываешь страха. Это редкое качество.

— Ты мне льстишь. Хотелось бы, чтобы это было правдой. Если бы ты знал, как часто я пугалась.

Он прикоснулся к щеке Молли, стараясь поймать ее взгляд.

— Все боятся. Но большинство людей бессильны справиться со страхом, а ты не такая.

Он вдохнул аромат ее духов, смешанный с запахом тела. Эта необыкновенная гамма заставила его придвинуться к ней ближе. Он провел пальцем по ее подбородку. Ему захотелось поцеловать ее и вновь ощутить ту горячность, которая охватила их несколько дней назад. Но он сделал над собой усилие и отнял руку.

— Ты удивительная женщина.

Терри допил содовую. Почему-то прежнее благостное расположение духа улетучилось. С Молли он чувствовал себя удивительно легко. Если хотелось, он мог разговаривать с ней, если нет, то просто молчать. Но в ее характере отчетливо проявлялись черты лидера. Она показывала ему, как ухаживать за тигрятами и как их кормить, а потом отправлялась по своим делам. Он знал, что время от времени она проверяет его, но в принципе доверяла ему во всем.

Терри прибегал к точно такому же методу, когда занимался обучением своих подчиненных. Но на оперативных заданиях он был один. Он был один и тогда, когда его послали в Южную Америку. Почему он согласился поехать туда? Он сморщился. Он знал ответ. Это его работа.

— Что случилось? — внезапно спросила Молли. — У тебя такой вид… — она наклонилась ближе к нему, губы у нее дрогнули, — словно ты потерял лучшего друга.

— Знаешь, я действительно потерял близкого друга. Нет, не Сэла, как раз теперь он остался моим единственным товарищем. Его звали Роем, он погиб в Южной Америке, когда я выполняя задание. — Он посмотрел на нее. — Тебя не шокирует, что за всю жизнь у меня было только двое друзей?

— Нет, — коротко ответила она. — Такова твоя работа. С Сэлом то же самое. Работа научила вас не доверять людям.

— Чувствую, что ты понимаешь. Ты сама живешь как отшельница и знаешь, что значит быть только с самой собой.

Терри с трудом шел на откровенность, но на вопросы Молли почему-то охотно отвечал, сейчас он доверял ей.

— Ты помнишь какие-нибудь подробности, связанные с твоим заданием? — спросила она.

— Кое-что помню. Я точно знаю, где мне пришлось быть. Я занимался проверкой агента, который предположительно пошел по неправильной дорожке.

— Этим агентом был Рой?

— Да.

— И что же, предположение подтвердилось?

Терри посмотрел на деревья.

ѕ Да.

— И он убит?

Он как-то нехорошо посмотрел на нее.

— Почему ты так решила?

— Не знаю. Просто допустила.

— Да, он убит.

— И кто же его… его?..

Терри не ответил.

Она задержала дыхание.

— Ты убил?

— Нет.

— Тогда что тебя мучает?

— Я мог, — сказал он резко, поднимаясь на ноги и делая несколько шагов. — Я мог оказаться убийцей. И самое ужасное, что я никак не могу вспомнить, кто убил его.

— Так тебе приказали убить Роя? В этом состояло задание?

Он сам не хотел признаваться себе в этом, но такова была правда.

ѕ Да.

— Я уже говорила, что не завидую твоей работе, — сказала Молли, поднявшись. — Я не понимаю, как можно было согласиться на такое задание. Убить друга…

Он засунул руки в карманы. Он и сам этого не понимал теперь. Но не тогда. Тогда он выполнял свою работу. Он не мог отказаться.

Он взглянул на нее, умоляя не продолжать. Ее слова прожигали насквозь. Она интуитивно почувствовала безмолвный призыв, шагнула навстречу, обняв его за пояс и склонив голову ему на грудь. Он прижал ее к себе.

— Прости, но я не знаю, как тебе помочь, — прошептала она.

— Тебе удалось сделать намного больше, чем ты думаешь.

Он старался вобрать в себя всю ее теплоту, надеясь, что она растопит его переживания. Нет, не из-за того, что ему хотелось сексуальной близости, а просто потому, что было очень хорошо стоять вот так, обнявшись, и знать, что ты, твоя боль кому-то не безразличны. Он был человеком замкнутым и опасался кому-либо доверять. Он никогда не знал, кому и насколько можно довериться и верил только в одно — в борьбу. Даже тогда, когда оказывался в проигрыше. Его послали убить друга. Обстоятельства спасли его, но он знал, что был готов нажать на курок. К этому призывала его работа.