Медовый месяц взаперти - Мелисса Джеймс

– Вернуться к прежней жизни. Я не хочу снова оказаться в… пустоте. Здесь я была счастлива. – Она снова взглянула на мужа, и в глазах ее, освещенных лучами заходящего солнца, Харун увидел такую печаль, что ему стало больно вдвойне.

Жизнь во дворце ничего не значила для Амбер. А он постоянно оставлял ее одну, не уделял ей никакого внимания. И, несмотря на это, она с невероятной страстью отдалась ему, оказалась потрясающей любовницей.

Теперь он счастлив, но Амбер было плохо. Харун хотел помочь ей, однако не знал, что для нее важнее всего – его поддержка или ее свобода.

– Чем я могу тебе помочь?

Наклонившись к нему, она прошептала срывающимся голосом:

– Мы можем погибнуть сегодня ночью.

– Да, – кивнул он, понимая, куда она клонит.

Забравшись с ногами на кровать, Амбер на секунду сжала кулаки. Потом прошептала:

– Я не готова расстаться с тобой, Харун. Подари мне себя еще раз, пока мир не встал между нами.

Он чуть не рассмеялся от радости и изумления, однако сдержал смех.

– И это все, чего ты хочешь?

Амбер едва заметно кивнула:

– Это все, о чем я тебя прошу. Сейчас тебе не надо принимать решения, не надо ублажать свою семью, не надо исполнять свои обязанности. Забудь о гневе, гордости, сплетнях слуг. Просто подари мне сегодняшний вечер.

Отбросив простыню, обнаженная Амбер прильнула к мужу, уткнувшись лицом в его шею.

Дрожащими руками он прижал ее к себе. Столько лет Харун был уверен, что женился на холодной женщине! Неужели он был таким тупым? Сейчас он не собирался оставлять Амбер наедине с ее болью. Он не позволит ей плакать или прятаться за своей гордостью.

Бережно уложив жену в постель, Харун тщательно задернул занавески на окнах, затем полог кровати.

– Теперь здесь только ты и я.

Губы Амбер приоткрылись, глаза блеснули.

– Спасибо, – благодарно выдохнула она, будто он подарил ей бесценное сокровище.

– Пожалуйста.

Неужели голос его дрогнул или это ему показалось? После долгих лет, наполненных одиночеством, Харун понял, чего он был лишен: любящей жены и любовницы, настолько страстной, что он даже мечтать об этом не мог. Женщины, которую не волновали его имя и статус – только он сам.

Разве может он позволить ей уйти после этого? Неужели это последняя ночь, которую он проводит с ней?

– У тебя будет все, что ты захочешь. Просто скажи, и это будет твоим, клянусь, – сказал Харун.

Глаза ее блеснули.

– Может быть, вернувшись домой, мы устроим медовый месяц? Только ты и я?

Что-то внутри его вырвалось на свободу, что-то давно спрятанное и запертое на замок.

– Конечно, устроим. Сначала, правда, мне надо кое-что сделать, но как только я освобожусь…

Амбер кивнула, поцеловав мужа:

– Конечно, я подожду.

Она готова ждать. Харун улыбнулся. Теперь, наверное, он никогда не перестанет улыбаться.

– И нам не потребуется вино.

– Да, тебе не надо будет одурманивать меня. – Она взглянула на него с улыбкой, осветившей ее прекрасное лицо. – Ты будешь насиловать меня день и ночь, а я позволю тебе делать это.

– Я буду стараться изо всех сил. – Харун поклонился, рассмеявшись. – Ты не возражаешь? Вряд ли ты позволишь мне остановиться, мое сокровище. Ведь ты сама будешь соблазнять меня.

– Конечно буду, – подхватила Амбер.

Никогда в жизни Харун не испытывал ничего подобного. Ему показалось, что у него выросли крылья. Умершая давно надежда возродилась, и она нашептывала ему на ухо, что больше он не будет несчастным и одиноким, что он наконец нашел женщину, которая хочет быть с ним.

– У меня есть яхта в Адриатическом море. Она давно стоит без дела. Мы можем поплыть с тобой на греческие острова или направиться на восток. Будем только ты и я, и столько, сколько ты захочешь.

– О, Харун… – Амбер обняла его, уткнувшись лицом ему в плечо.

Она прошептала что-то, и хотя Харун ничего не понял, он почувствовал, как по коже его стекают ее теплые слезы. Потом нежные губы Амбер начали искать его губы.

«Долго ли я хочу быть с тобой? До конца жизни». Амбер не знала, слышал ли это Харун. За последние несколько дней она стала настоящей женщиной. Мучительное влечение к мужу, восхищение им, страстное желание сблизиться с ним превратились в глубокую любовь, и Амбер даже не заметила, как это произошло.

Разве мог Алим сравниться с ним?

За последние три года Харун показал всем, что такое настоящий герой. Герой не тот, кто под вспышками фотокамер получает награды или поднимает бокал с шампанским; не тот, кто обладает несметными богатствами, пишет песни или стихи; герой – тот, кто молча жертвует собой, защищает людей, делает добрые дела, ничего не требуя взамен.

Амбер любила Харуна таким, каким он был, и ей не требовались красивые слова или бурные заверения в любви. Ей нужен был только он, ее возлюбленный тигр, ее единственный мужчина. Получив Харуна, она не собиралась никому его отдавать.

Однако Амбер с грустью понимала, что снова потеряет его. Но пока она хотела насладиться им сполна.

– Расскажи мне еще что-нибудь, – попросила Амбер, когда они ждали наступления самого темного времени.

Харун не стал уточнять, что конкретно она хочет услышать.

– Мне хотелось бы подробнее изучить, какими были наши предки: моавиты и ханаане с филистимлянами. Мне известно только, что они приносили в жертву детей и были политеистами.

Амбер содрогнулась:

– Они приносили в жертву детей?

– Да, своих первенцев они приносили в жертву одному из своих богов, чтобы он увеличил их урожай. Археологи находят скелеты младенцев на территории современных Израиля и Ливана, Иордании и Сирии.

На этот раз Амбер не смогла скрыть возмущение:

– Это отвратительно.

– Наши предки были не самыми цивилизованными людьми. – Харун усмехнулся. – Но больше всего мне хочется найти следы амалекитян. До сих пор историки спорят, кем они были, потому что они исчезли с лица земли три тысячи лет тому назад.

– Неужели целые народы могут исчезнуть без следа?

– Воинственная нация не оставила никаких письменных источников. Современники называли их самыми жестокими завоевателями своего времени… О, прости, должно быть, я утомил тебя, – сказал он, когда Амбер попыталась сдержать третий зевок.

– Нет-нет, продолжай, – пробормотала она, уютно свернувшись на груди у Харуна. – Я слушаю тебя, просто…

Он улыбнулся, взглянув на жену, и погладил ее по волосам, когда она крепко уснула. Пусть поспит час, сейчас только полночь.