Наследники исполина - Ольга Игоревна Елисеева

Темные лесистые громады, как два часовых, надвигались с каждой минутой. На фоне еще не начавшего сереть неба они выглядели зловеще. Пока в австрийских лагерях все спали. Но прошла минуту. Другая. Первые колонны инфантерии втянулись в ущелье. Фриц кожей чувствовал нарастающее напряжение. Закричали птицы. У самого подножия гор. Негромко. Как он мог слышать их на таком расстоянии?

После этого прошло минут десять и выше по склону замелькали огни. «Разбудили! — Король чертыхнулся. — Олухи!» А чего еще ожидать? Его армия, как гремучая змея, только вползала в ущелье, а змеелов был уже наготове. «Умереть молодым. — подумал король. — Не так уж я и молод. Великим? Разве побежденных признают великими?»

Раздалось ружейное щелканье. Точно много-много пастухов стегали воздух бичами. Потом ударила первая пушка. За ней еще и еще. Отозвался противоположный склон. Вяло. Недружно. Но с нарастающей частотой. Фриц мог закрыть глаза и представить себе все отвратительные подробности ночного боя. Люди падали, настигнутые невидимой, но от этого не менее страшной смертью. Еще немного, и они, обезумев от страха, начнут набрасываться друг на друга, полагая, что враг рядом…

«Да что такое?» Король решительно не понимал, происходящего на холмах? Это Лаодон, а где Даун? И куда, черт возьми, они стреляют? Канонада несколько раз прервалась, а потом вовсе смолкла. В отдалении запели трубы. Фриц потряс пальцем в ухе, если он не забыл австрийские сигналы, то этот к отступлению.

— Сир, они бегут! — К королю подскакал задыхающийся Пецольд. — В это невозможно поверить! Но они… Они уходят! Лаодон еще сохраняет порядки. А Даун просто катится с горы…

— Нам на голову?

— Нет! От нас! — Секретарь почти плакал.

«Безумие овладевает армиями».

— Друг мой, сохраняйте присутствие духа, — вслух сказал король, чувствуя, что его собственные колени ощутимо дрожат. — Это всего лишь маневр.

К ним подъехал Кейт.

— Я же говорил, утро вечера мудренее, — он усмехался в усы. — Австрийцы испарились. Две армии. Не плохой результат.

Фриц пожал плечами.

— Тут какой-то подвох.

Но загадка не замедлила разрешиться самым неожиданным образом.

— Ваше Величество! Австрийские лазутчики!

У самого выхода из долины застыла дорожная карета. Вокруг нее стояла плотная толпа гренадер. Люди возбужденно гудели. Со стороны могло показаться, что солдаты стараются вытянуть экипаж из грязи. Но Фриц хорошо знал своих вояк: самое большое, на что они способны, это загнать проезжающую карету в болото. Не обольщаясь на сей счет, король направил лошадь в сторону толпы.

— Никак ограбить кого собрались, дети? — Спросил он у мигом расступившихся гренадер. — С чего вы взяли, что это неприятельские лазутчики?

— Так ведь от австрийцев едут. — Подал голос рыжий рябой парень без двух передних зубов. Этот дылда вечно был у солдатни заводилой.

— Ты, Ганс, дурак, — сообщил ему король. — Эти люди могут быть кем угодно. Даже если едут со стороны врага. — Он стал загибать пальцы. — Парламентерами. Дипломатами. Торговцами. Докторами. Путешественниками… Мне продолжить?

Ганс замотал головой и отступил за спины товарищей.

— Прощенья просим, дядюшка, — загудели те. — Ошибка вышла.

— То-то же. — Фриц махнул рукой. — Все по местам. Продолжайте движение вперед.

Дважды повторять не пришлось. Солдаты разбежались, а король нажал на ручку двери. Из экипажа буквально вывалились два… Фриц не поверил своим глазам. Один из них был в русской форме генерал-адъютанта, и вполне мог быть принят за лазутчика. Другого, высокого и тощего король сразу узнал. Это был генерал от инфантерии Пауль фон Вернер, с Цорндорфского сражения числившийся в плену.

— Сир, разрешите представить вам…

Но русский отрекомендовался сам.

— Генерал-адъютант Его Императорского Величества Петра Федоровича Андрей Гудович. Уполномочен сообщить Вашему Королевскому Величеству о кончине Всемилостивейшей Государыни Всея Руси Елизаветы Петровны и счастливом восшествии на престол Государя Петра III, — на одном дыхании выпалил он. — И вручить собственноручное письмо моего повелителя…

У Фридриха зазвенело сразу в обоих ушах. Елизавета мертва? На престоле ее племянник? Этот мальчик из Голштинии? Питер… Питер… Ульрих?

Гудович развернул письмо, и королю ничего не оставалось делать, как взять его в руки. «Мой драгоценный брат и друг! — Прочел он. — Позвольте известить вас, что прискорбную и дорого стоявшую обоим нашим народам войну я считаю законченной. Я уже поставил в известность оба союзных мне двора, что намерен заключить с вами нерушимый мир на основе целости и неприкосновенности владений Пруссии. В ожидании вашего согласия я вывожу русские войска из всех занятых ими крепостей и городов…» Красные круги поплыли у Фридриха перед глазами.

— Это… это злая шутка? — Губы короля побелели от гнева.

— О нет, нет, Ваше Величество, — зашептал, склонившись к его уху фон Вернер. — Я своими глазами видел, как русские войска выходят из Берлина.

— Они направляются на родину? — Уточнил король.

— Нет, — Гудович поклонился, — До возвращения прусской армии в свои крепости, они разворачиваются против австрийцев и французов.

«Господи! Чудны дела твои! — Впервые за долгие годы, со дня казни Катте, Фридрих испытал желание помолиться. — Ты лишаешь моих врагов разума!»

— Ваше Величество, поторопитесь, — сзади к королю подошел Кейт. — Надо успеть ввести наши гарнизоны в Берлин, Тильзит, Кенигсберг, Дрезден, Кольберг… Пока русские не убили этого сумасшедшего. Долго они его не потерпят.

Направляясь к гробу государыни, Екатерина миновала соседнюю с траурной залу, где толпились придворные. У дверей застыл молодой адъютант принца Георга Голштинского. Когда Екатерина, слабо шурша шелком, проходила близко от него, Потемкин видел маленькую рыжую родинку у нее на шее. Гриц почувствовал, как пол упруго прогибается под его ногами и потолок закатывается назад. Лучше б он так и остался чумазым каптенармусом! Лучше б не ходить сюда вовсе! Не смотреть на нее…

Като осторожно повернула голову и едва приметно кивнула ему.

Сердце юноши заскакало, как мячик, от горла к животу и обратно. «А если не мне?» Пустое. Он знает свое место. Гвардейский караул — ее тайный резерв. «Не бойся, матушка, мы рядом… мы не выдадим». Вот и все. Все навсегда. На пол шага сзади, но никогда не об руку.

Однако он ошибался. Выходя из траурного зала, Екатерина сделала Потемкину знак приблизиться.

— Вы мне сегодня понадобитесь, — шепотом сказала она. — Ожидайте меня около шести на углу Троицкой площади напротив Сената.

Сумерки зимой ранние. Часы не успели еще пробить четырех, а за окном уже глаз коли. Шестой час — совсем темень. На улицах горят костры, у дверей лакеи деловито трясут половики и двигают засовами. Темная карета без гербов и факелов подобрала Грица с тротуара.