Разборка по-кремлевски - Сергей Зверев
Шрифт:
Интервал:
— Шестой? Я второй. Дай-ка трубку этому бородатому мужику… оператор или кто он там. Прошу, — он протянул мобильник, кстати, ее личный, телеведущей.
— Виталик, Виталичек, ты где? У тебя все нормально?
— Пока жив, — донеслось из трубки угрюмое.
— Они тебя не били?
— Пока нет.
— Тебе что — тоже предлагали поучаствовать в съемках документальника об этих урод… то есть так называемых революционерах?
— Мы не «так называемые», — вставил качок.
— И мне пришлось согласиться, — в голосе оператора послышались виноватые интонации. — У меня мать в Саратове. Они, суки, уже ее адрес вычислили. Так мне открытым текстом и сказали: пока ты с нами — будешь снимать, а если откажешься…
Короткие гудки известили об окончании разговора: видимо, диалог контролировался по «громкой связи», и человек, стоявший за спиной Виталика, посчитал, что он слишком много говорит.
— Что скажете? — прищурился качок.
— Мне надо подумать, — бросила Тамара классическую фразу нежелания решать вопрос прямо сейчас.
Как ни странно, но собеседник с готовностью согласился.
— Думайте. Но только до рассвета. Сейчас, — он посмотрел на часы, — четверть первого ночи. Через шесть часов вы мне ответите. А чтобы вам лучше думалось, напоминаю: ваш старший брат, хронический алкоголик, живет в московском районе Медведково. Очень часто его видят в пивных, в компании лиц, ведущих антисоциальный образ жизни. Вы же не хотите, чтобы с ним что-то случилось?
Не дождавшись ответа, молодой человек в кожанке вышел, закрыв за собой дверь, и ее металлический лязг отозвался в ушах Белкиной.
* * *
Слепящий свет софита бил генералу Муравьеву прямо в лицо. Многочисленные награды на парадном кителе позвякивали. Студия быстро накалялась лампами, и генеральское лицо мгновенно вспотело. Ряды зрителей терялись за подсветкой.
Участие в этой передаче организовал Глеб Чернявский. Посещение Останкино было для генерала далеко не первым: опытный политтехнолог постарался, чтобы будущего «спасителя отечества» остервенело раскручивали во всех возможных программах: от кулинарных передач до семейных ток-шоу. Однако часовые «теледебаты» в сладком вечернем прайм-тайме обещали быть самыми рейтинговыми, и не только по причине действительно высокого класса создателей программы. Впервые в федеральном эфире должно было прозвучать словосочетание «революция в России» и, как следствие — выписан рецепт, как с ней бороться.
На огромном плазменном экране студии нарезкой прошла хроника последних событий в Подмосковье: разгромленная пиццерия, сожженные машины, фанатичное лицо Нины Чайки, призывающей перевешать всех нерусских. Телеведущий, предварительно проконсультированный Чернявским, в самых мрачных красках живописал сложившуюся ситуацию, после чего и предоставил Муравьеву слово.
— Николай Михайлович, как вы оцениваете эти события? — телеведущий подбадривающе улыбнулся и задал вопрос, более подходящий для члена Конституционного суда: — Насколько увиденное всеми нами соответствует основному закону Российской Федерации?
И вопросы, и ответы на них были согласованы загодя. Речь Муравьева — до самых пустяшных междометий, — была написана лучшим лубянским специалистом по массовой психологии. И все-таки генерал не удержался и выдал явную отсебятину:
— Да я бы их, сук поганых, танками передавил!
Массовка в зале зааплодировала — сперва несмело. Однако спустя минуту аплодисменты окрепли — бравый ответ явно пришелся по душе многим.
Телеведущий сразу смикшировал ситуацию.
— Я, как и все честные люди, разделяю ваше негодование. Однако хотелось бы напомнить: ввод бронетехники в населенный пункт возможен только при чрезвычайном положении. А его, как известно, определяет президент и Госдума…
Студийная камера дала план зрителей в зале. Телеведущий сперва погрозил Муравьеву кулаком, после чего покрутил пальцем у виска — мол, дубина стоеросовая, совсем забыл, что говорить должен?
— Уважаемый Николай Михайлович, давайте по порядку. Помните такую рубрику в советских газетах «Если бы директором был я»? Вот если бы вы были президентом? Разгул ксенофобии, человеконенавистничества, фашистские лозунги, массовые беспорядки… Свастики, в конце-то концов. Как бы вы на все это отреагировали на месте главы государства?
На этот раз Муравьев не стал нести околесицу и уткнулся в распечатку.
— Я бы немедленно ввел в населенном пункте, где все эти безобразия происходят, чрезвычайное положение. И очень строго спросил бы с городского начальства.
— Тогда — вопрос: почему на ваш взгляд именно так не поступает президент? — как бы невзначай ввернул телеведущий и опять улыбнулся генералу. — Значит, вы согласны, что фашистская чума расползается по России и что действовать следует немедленно и решительно?
— Конечно, — генерал вновь склонился к распечатке, и медальки на его кителе зазвенели. — Это — война. На войне все решает оперативность. Так наш генералиссимус Суворов со своими чудо-богатырями совершил стремительный марш-бросок через Альпы и разбил супостата на реке Треббии.
— Николай Михайлович… Но ведь война-то будет не за Альпами, а гражданская? Вы этого не боитесь?
И хотя вопрос прозвучал очень остро, шоумен не волновался: ответ, написанный Чернявским, должен был дезавуировать любые нежелательные разночтения.
Но тут произошло неожиданное. Бумажку с загодя приготовленным текстом сдуло сквознячком на пол. Муравьев не решился поднимать ее. Да и приседать на корточки, когда на мундире несколько килограммов медалей, не слишком-то удобно…
Опытный оператор вновь направил камеру в зал. Телеведущий пантомимой призвал героя эфира срочно поднять распечатку и больше не отступать от текста ни на йоту.
Однако тут с генералом произошла странная метаморфоза. То ли он действительно проникся значимостью момента, то ли накипело у него на душе… Картинно распрямив грудь, он принял позу маршала Жукова и гаркнул голосом командира гаубичной батареи:
— А что война? Если завтра война, если снова в поход, если темная сила нагрянет — вся родная страна, весь российский народ на защиту Отечества встанет, — перефразировал Муравьев советскую песенную классику. — А что касается Карташова или как там его… Да, когда дорогие иномарки сжигают — это непорядок. Когда на улицах срань разводят — тоже нехорошо, потому что потом не проедешь. Да и милиционеров своими революциями от дела отвлекают: им в оцеплении стоять вместо того, чтобы преступников ловить! А что касается их идеи «Россия — для русских!», то это мне очень даже нравится. Очень красивая идея. А то понаехали в нашу страну чеченцы, мусульмане, хохлы, армяшки, дагестанцы там разные… и особенно негры!
Такого поворота событий решительно никто не ожидал. Режиссерша передачи беспомощно взмахнула руками и уселась мимо стула. Оператор матюгнулся так громко, что последнее «..ть», наверняка было слышно в последних рядах студии. Телеведущий заскрипел зубами и схватился за голову. Передача шла в прямом эфире с тридцатисекундной задержкой. Теперь предстояло решить, что делать: или дать срочную отмашку техникам, чтобы те сию секунду вырубили студию, или поставить зарвавшегося генерала на место. Был, впрочем, еще один выход: закрыться в студийном кабинете и удавиться на микрофонном шнуре.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!