Хроники Престижного района - Светлана Гершанова

Она смотрела на него широко открытыми глазами. Её ли это мальчик? Когда он стал взрослым?

— Мам, как мы живём, это не жизнь. Сколько я себя помню, все деньги шли на квартиру. Сначала откладывали каждую копейку. У меня и в той школе был самый дешёвый смартфон, да и то, у последнего в классе. Но там было проще, не один я был такой — нищеброд.

Здесь я один такой. Зачем только вы этот район выбрали! Помнишь Дашу? Мы дружили в прошлом году. За лето она вдруг поняла, что я не человек, а так. Она мне сказала — я тебе не по статусу! А вы же не пьяницы, работяги, каких поискать! Почему мы так живём?

— Артём, этот разговор не здесь.

— А где? Дома я буду не скоро. И когда мы теперь увидимся, на суде? Я хочу, чтоб ты знала, почему я это делал! Я не хочу так жить! Ну окончу институт. Устроиться на хорошую работу не смогу, всё занято детками, племянницами, детьми друзей и знакомых. У вас такие же друзья, как вы сами. И я буду, как вы. А я не хочу!

— Ты говоришь страшные вещи.

— Но когда-то надо было вам это сказать! Я вас очень люблю. И никогда не оставлю, мам, помни это.

Люся уже плакала навзрыд. Не выдержал Денис, подал знак дежурному:

— Свидание окончено.

Он сидел у себя в кабинете. Что остаётся в сухом остатке? Вот оно, поколение зуммеров. Свои требования к жизни. Ищут выход, преступление — самый лёгкий. Хорошо ещё, банду не сколотил банк ограбить, или магазин, по крайней мере.

Бедность страшна не только потерей среднего класса, интеллигенции. Мы теряем поколение зуммеров.

Сейчас они подростки, растёт подростковая преступность, агрессия, потеря веры во всё — в жизнь, в будущее, в справедливость, в добро.

Не об этом нужно думать сейчас. Главное — там не должна была в это время оказаться собака.

Он не может бороться с причинами. Но обязан, по долгу службы, бороться с последствиями.

Сбой программы! Значит, есть программа. Кто-то рядом — крысёныш. С этого надо начинать. Вычислить, вывести на чистую воду!

А если не крысёныш, а Крыс? Надо быть очень осторожным и вычислить этого Крыса. Если смогу, если дадут. Если успею.

Послушаем, что он скажет Оле.

Назаров пропустил свидание Артёма с мамой, был на выезде. А уж с Олей — стоял за спиной Дениса, смотрел, что показывала камера. Если будет утечка, он должен знать, это дорогого стоит.

Оля улыбалась, и Артём радовался её приходу! Было полное впечатление, что они встречаются не в Следственном изоляторе, а у метро, кинотеатра, или в кафе-мороженом.

— Я просил, чтобы тебе разрешили прийти. Не подставлял я тебя, этого не должно было произойти.

— Я знаю. Ни одной секунды не думала, что это подстава. А знаешь, когда в классе услышали, что я курьер, меня просто презирали. А тебя считают героем, прямо типа — партизан. И думают, ты бы справился, а это я виновата. Но я всё сделала, как ты сказал. А там собака. Ей всё равно, кто курьер, пакет она учуяла мгновенно.

— Ты не виновата. Я не имел права втягивать тебя. Сам ввязался, сам и должен был отвечать. Понимаешь…

— Я не спрашиваю, зачем. Ты хотел помочь своим, пицца, это не заработок. У тебя не было другого выхода.

— Да был! Надо было стать программистом. У них нормальные заработки, и работа есть всегда. Адвокат сказал, я там смогу учиться. И английский подтяну, и вообще. Времени терять не буду. И свидания там разрешены. Будешь приезжать?

— Ты ещё спрашиваешь!

Оба рассмеялись.

— Но ты пойдёшь, как это называется… на сделку со следствием? Пусть их арестуют!

— Ты кого больше любишь, Пушкина или Лермонтова?

— Пушкина.

— И я раньше больше Пушкина любил. Но он слишком со всем согласный. Трагизма жизни не чувствуется, понимаешь?

Назаров не мог больше этого слышать.

— Детский сад! Денис, что ты пытаешься поймать? Детки влюблённые! Пушкина или Лермонтова! Я пошёл.

— Вот и иди, нечего тебе тут делать, — пробурчал Денис ему вслед.

— У Лермонтова в «Бэле» — не хочу мешать жить честным контрабандистам. И я не хочу мешать им. Программистами они уже не станут, возраст не тот, и мозги другие. Вот и пусть зарабатывают по старинке, как могут.

А нужен совсем другой уровень! Знаешь, хороший программист, не выходя из дома, может взломать любую систему, хоть английский банк, и снять, сколько ему нужно.

Кончились деньги, взломать какую-нибудь крупную фирму и жить год или два на эти деньги. Купить дом где-нибудь в Италии или Испании, у моря, большой, с бассейном. Кончились деньги — посмотрел, где их очень много, и не заметят, деньги летают со счёта на счёт.

— Но программистов ловят другие программисты!

— Это сложно отследить.

— Учиться ты учись, но есть же у программистов честные заработки! Подумай, пожалуйста. Снова попадёшь в тюрьму…

— Я подумаю.

— Свидание окончено!

Денис выключил монитор.

Так. Что мы имеем опять же, в сухом остатке? Он совершенно не собирается уходить из этого славного сообщества моих подопечных. Только сменить профиль на более современный! Кибер-преступники! Поколение зуммеров ещё заставит нас тянуться за ними, на опережение уже времени нет…

Всё шло по обычному плану. Артёма возили в Питер на следственный эксперимент. Показал бабушкин почтовый ящик, ячейки в супермаркете. Как шёл на автовокзал.

Денис видел, ничего не добьётся от мальчишки. Страх у него прошёл, он внутренне подготовился и к суду, и к приговору.

— Ты ведёшь себя так специально, чтобы посадили?

— А меня всё равно посадят.

— Этого можно избежать. Пойти на сделку со следствием.

— И сделку с собственной совестью, а потом с этим жить. Но я всё равно больше ничего не знаю. И если бы знал…

Дело можно было передавать в суд. Всё ясно, есть преступление, есть явка с повинной. Всё доказано и подтверждено следственным экспериментом.

Преступник, даже малолетний, должен сидеть в тюрьме. Но Денису он был нужен не в тюрьме, а на свободе! Он — единственная ниточка, которая может протянуться к кому-то повыше в их иерархии, кто промывает мозги таким, как Артём, делает их помощниками, шестёрками, преступниками.

Пошёл в прокуратуру.

— Ну, Денис, передаёшь дело в суд? Выжал из мальчишки что-то полезное?

— Выжать не выжал, но много чего узнал о нынешнем поколении. Он вовсе не перепугался и не решил быть законопослушным гражданином. И не собирается годами брать ступеньку за ступенькой в их иерархии, до вора в законе, например. Он нацелен сразу на высшую — киберпреступника.