Инквизиtor - Елизавета Домина

― Да, у меня такие мысли возникали.

― Есть реальный повод?

― Мирон, в данной ситуации мы уже совместными усилиями разобрались. Не стоит ворошить в этом деле какие-то вопросы. Документально оформляем, бабушка полечится месяц, поставят на учёт. Ты сам-то как?

― Мне не привыкать, работа такая. Готов к исполнению нового задания.

― Пока всё оставляем по-прежнему, патрулируешь территорию.

― Вас понял! Могу идти?

― Да, свободен.

Мирон сидел в кресле, рассматривая мерцание огней из окна своей квартиры. Рядом, в свете настольной лампы, блестели камни бирюзы. Взял пакет, покрутил в руках. Открыл верхний ящик стола, закинув подальше в угол. Стоит всё это забыть и оставить ситуацию в режиме завершения дела, Анна никуда не исчезнет из жизни Апостола. Хотя это всё интересовало его уже не так сильно, чтобы искать причины и следствия. Это личная жизнь взрослых людей. На дисплее смартфона отобразился вызов с незнакомого номера.

― Слушаю!

― Мирон, ты?

― Да, я!

― Мирон, привет! Это я — Макс! ― собеседник оживлённо быстро заговорил. ― Еле нашёл твой номер, хорошо Андрюха подсуетился.

Мирон насторожился, перебирая в памяти имена. Прислушался к голосу, в ожидании того, что звонивший сам наведёт на ответ. Идей не возникало.

― Какой Макс? ― сдержанно продолжил.

― Мироха, ты чего, я — Макс. Друг твой детства! ― огорчённо ответил мужчина.

― Маааакс! Твою мать, Макс! ― Мирон встал, зашагал по комнате активно, подошёл к окну. ― Ты как меня нашёл? Где ты?

― Я же говорю, Андрюха нашёл твой номер, а я проездом тут и подумал: может, мы встретимся? ― в голосе зазвучали нотки ребячества.

― Адрес говори, где ты? Я за тобой такси отправлю. Жду тебя у себя в гостях. Отказы не принимаются. ― Мирон ощутил, как в его душе зашевелились давно забытые чувства.

Он готов был сорваться навстречу своему другу, но, учитывая пробки, прекрасно понимал, что гораздо проще будет дождаться друга у себя. Рассчитав время прибытия, заказал доставку еды, оживлённо носился по комнатам, внутри него трепетно теплилось предвкушение встречи. Сколько раз осознавал, как не хватает ему их. Макс, Андрюха, Коля…

Их пути разошлись много лет назад, но Мирон всегда верил в то, что обязательно они пересекутся снова. Он, не заброшенный и не никому не нужный щенок, ‒ парни его искали и нашли! Они — его семья с детства. Болезненные воспоминания не давали вернуться к ним после пожара. И вот, через час он сможет, как раньше, говорить не с проститутками, а с родной душой.

Макс озирался по сторонам, в лёгком шоке от поездки на скоростном лифте с первого на шестидесятый этаж. Дверь распахнулась, друзья, несмотря на условности и свой возраст, с выкрикиванием имён рванули навстречу друг другу. Макс, так же как и в детстве, сохранил своё худощавое телосложение. Мирон, словно медведь, захватив добычу в лапы, поднял друга, от радости сжав в крепких объятьях.

― Мирон, да ты, машина! ― похлопал Максим по плечу друга, как только ощутил ногами пол.

Макс, удивлённый тем, как преобразился щуплый мальчишка, не скрывал своего восторга. Мужчины успокоились только после того, как приехал доставщик еды. Дабы избежать неловких реакций на крепкие объятья, сделали серьезный вид.

― Если бы ты знал, как я рад тебе! ― Мирон улыбался впервые за много лет.

― А с чего сам не приезжал? Мы тебя еле нашли! Благо Андрюха в органы пошёл работать, по своим связям как-то вышел на тебя. Тебя же ни в одноклассниках, ни в контакте, ‒ нигде нет.

― По работе нельзя профили в соцсетях заводить! ― Мирон раскладывал еду из коробок по тарелкам.

― Ладно тебе, мог бы с пустой страницы хотя бы написать. Я думал, звонить, не звонить, мало ли, забыл друзей детства. А когда ты начал ― «какой Макс?», всё, думаю, зря позвонил.

― Хватит меня уже гнобить! Рассказывай, как вы?

Друзья увлечённо общались о своей жизни, вспоминали детские годы. Бутылка виски подходила к концу, когда Максим вспомнил родителей Мирона. Выпили молча, помянули. Повисла напряжённая тишина. Мирон рассматривал грани пустого стакана, крутя стакан в руке.

― Раз зашёл это разговор, давай начистоту. Разговоры долго по посёлку ходили разные…,― Максим с сопереживанием смотрел на друга. ― Если ты не хочешь, можем об этом не говорить. Но мы твои друзья, и сам понимаешь, в любом случае останемся ими!

― Давай поговорим. Нормально, я уже отошёл, много лет прошло.

― Когда пожар случился, мы только через несколько дней от соседки бабы Раи узнали, что ты на пожарище был на следующий день. Почему не зашёл к нам? Разве мы чужие люди? Ты понимаешь, что думали о тебе? ― Максим выдержал паузу, не дождавшись ответа, продолжил. ― Появился утром после ночного пожара, до этого избил отчима и с ИВС отправился в горячую точку. Не попрощался ни с кем. Катька знать ничего о тебе не знала. В посёлке долгое время разговоры были, что это ты дом поджёг! Что крыша у тебя съехала после войны: вернулся, отомстил.

Мирон молча открыл новую бутылку. Облокотился на стол, наклонился, лбом опираясь о сложенные кулаки. Из глаз текли слёзы. Он так ждал этой встречи, так хотел найти своих друзей. Друзей, которые готовы простить ему подозрения в убийстве своих родителей. Слова Макса, словно нож в спину, остриём вонзились в душу. Друг ли он им? Мужчина поднял голову вверх, выдохнул. Скулы напряжённо сжались.

― Продолжай!

― Хорошо, я продолжу. Мы с ребятами не верили в то, что ты мог это сделать. Доказать не могли. Ты бесследно исчез, по делу договорились, чтобы записали, как несчастный случай. Денег заняли: пожарным, участковому дать.

― А, так ты за деньгами? Скажи сколько? У меня есть, я отдам!

― Мирон! Дослушай до конца.

― Макс, если я должен что-то вам, я отдам! ― Мирон не хотел слушать больше об этом. ― Спасибо, что прикрыли. Вы, же поверили в то, что это мог сделать я?

― Мирох, мы тебя знали. Тебя, до всей этой истории. Мы верили, что это не ты! Дело замяли. Только через полгода местная фельдшер рассказала, что Катька пришла к ней через три месяца после того, как тебя забрали. Договорилась найти врача, чтобы аборт по-тихому сделать. Сделать-то сделали. У неё осложнения начались и в больницу положили её. Отец Катькин узнал