Берег Скардара - Владимир Корн

Со свадебным подарком у меня действительно ничего не получилось. Сюрприз будет, и нисколько не сомневаюсь, что впечатлит он всех. Только слишком уж он быстро закончится. А впечатления, оставленные им, — вещь далеко не материальная. Что делать, ума не приложу.

Ближе к закату на горизонте стали видны паруса кораблей, следующих нашим курсом. Шли мы открытым морем, здраво рассудив, что в проливе, случись что, не будет пространства для маневра. Рассмотреть корабли не удалось, было только ясно, что их три.

Вся ночь прошла в тревожном ожидании. На рассвете все три корабля оказались значительно ближе, но все же у нас оставалась легкая надежда, что это просто наши попутчики. Надежда растаяла, растаяла полностью, когда мы взяли мористее и корабли изменили курс вслед за нами.

«Мелисса» разрезала воду на всех парусах, но таинственная эскадра становилась все ближе и ближе. Когда наконец удалось разглядеть флаги преследующих нас кораблей, фер Груенуа заметно побледнел.

— Это изнердийцы, — сказал он упавшим голосом.

За следующие полдня ничего не изменилось: расстояние между нами продолжало неуклонно сокращаться.

Что мы можем сделать? Да ничего. Парусов уже не добавить, груза на борту «Мелисса» не имеет, так что и выбросить, по сути, нечего, разве что избавиться от орудий. А толку?

Два преследовавших нас корабля были двухдечные, как минимум по сорок пушек на борту у каждого. Третий похож на «Мелиссу», а это еще четырнадцать-шестнадцать орудий. И ничего хорошего нас не ждет, даже если мы просто сдадимся в плен.

Мне все же удалось кое-что узнать об Изнерде, пусть и не так много, как хотелось бы. Но и того, что я услышал, было достаточно, чтобы понять: захват изнердского корабля сродни пощечине. И пощечина эта была нанесена не какому-то конкретному человеку, а целой державе. Последствия представить нетрудно.

Я видел, что все вокруг ожидают от меня каких-то действий. Но что же я могу? Я вам что, бог, добрый волшебник? Попробовать, что ли, прикрыться именем Янианны, умоляя нас пощадить?

Подошел Бертоуз, взглянул на меня, и я молча кивнул головой. Через минуту по очереди рявкнули две ретирадные кулеврины, установленные на корме.

Так, чему быть — того не миновать. Когда-то это должно было произойти, не могло же нам везти до бесконечности. Жаль только, что происходит так рано.

Под взглядами людей я бросил на палубу пару абордажных кошек, затем разрядил в сторону приближающихся кораблей оба ствола своего пистолета, взял в руки пороховницу и всыпал в стволы порох. Всыпал много, не жалея. Прошка дернулся и снова застыл. Знаю, Проухв, знаю. Стволы могут не выдержать такого заряда, но понадобится нам всего лишь один выстрел. Я насыпал пороха на полки замков и положил пистолет на бухту пенькового каната перед входом в крюйт-камеру. Все.

Я развернулся и по очереди посмотрел в глаза окружавшим меня людям. Выбор всегда есть, но примете ли вы его именно таким?

Так, парни, все, что вы сейчас увидели, придумано не мной. Много лет назад в другом мире на одном корабле сложилась похожая ситуация. И именно так тогда лежали пистолеты у входа в крюйт-камеру. И те, кто был на паруснике, выстояли, выиграли бой с многократно превосходящим их противником. Адмиралы, офицеры самых могущественных тогда флотов отказывались поверить в случившееся, объясняя победу невероятно благоприятным стечением обстоятельств. Да какая теперь разница, почему это произошло? Разве главное в этом? Главное в том, что пистолеты лежали у входа в крюйт-камеру.

И еще, на могиле офицера, командующего этим кораблем, высечено: «Потомству в пример». А я, как ни крути, тоже вроде бы один из его потомков.

Но как ко всему этому отнесетесь вы, парни? Ведь сейчас совсем не та ситуация, что сложилась в том бою, о котором вам даже не приходилось слышать. Но никто из вас не отвел взгляда.

Фред подошел к пистолету, взял его в руки, внимательно осмотрел состояние кремней, затем положил на место и прикрыл снятым с себя камзолом. Разумно — пистолет не намочит водой. Затем фер Груенуа встал рядом со мной. А я продолжал рассматривать стоявших напротив людей. А что, хорошие люди, пусть и совсем не похожи на ангелов. Особенно это относится к тем, кто пришел вместе с Оливером Гентье. Смешно даже пытаться представить их добропорядочными гражданами, нисколько не сомневаюсь, что за свою жизнь они видели и творили такое…

Да, они не ангелы, зато, если нужно, не задумываясь будут в жестокий шторм карабкаться на мачты высотой в добрые тридцать метров, когда даже на палубе устоять на ногах почти невозможно, когда корабль почти касается ноками рей воды то одним, то другим бортом… А ведь на мачты не просто необходимо забраться, там еще и работать нужно, тянуть сжатыми до судороги пальцами вырывающуюся парусину, бороться со всеми этими шкотами и гитовами.

Такие люди готовы прыгнуть на палубу вражеского корабля, не слыша даже грохота боя из-за собственного рева, прыгнуть прямо на клинки сабель и стволы ружей противника… Это про них у нас говорят: сам черт не брат. Здесь говорят по-другому: тигру в пасть плюнет. Не потому ли эти люди так охочи до тех радостей жизни, что ждут их на берегу?

Ладно, это все лирика. Ну, что тут у нас?

Сначала о плохом и грустном. Нам не оторваться. Изнердийцы настигнут нас еще до наступления темноты. Ночью мы могли бы сменить курс, и, если бы повезло, они не заметили бы нашего маневра. К утру мы бы уже скрылись за горизонтом.

Вероятно, нам следовало так поступить прошлой ночью, но что сделано, то сделано. «Мелисса» — не самый ходкий корабль, в этом нам не повезло. Не повезло и с тем, что прошлые владельцы парусника только начали кренгование и не успели очистить подводную часть корпуса от ракушек и водорослей, которые сильно тормозили ход корабля.

Кроме того, «Мелисса» имеет усиленный корпус, и это, надеюсь, поможет при попадании в него ядром. Но вот масса корабля от этого увеличилась. Прибавьте к этому грот с косыми парусами — это неплохо для управления, но не для хода корабля.

Интересно, а что у нас есть хорошего? Обязательно что-то должно найтись.

На корме, перебивая мысли, грохнули обе кулеврины. Это Бертоуз их осваивает. До изнердийцев еще далеко, и ядра не преодолевают даже половину расстояния. То-то, наверное, веселье стоит на преследующих нас кораблях.

Ну что же, нас догонят, оставят пушечными выстрелами коутнер без парусов, картечью сгонят всех нас с палубы и отправят шлюпки с абордажными командами. Им даже швартоваться не будет необходимости. Топить нас не будут (хоть что-то хорошее), и это значит, что у нас есть время побарахтаться.

Опять два выстрела с кормы. Забавляйся, Бертоуз, забавляйся. Пороха не жалко, все равно не успеем весь сжечь. А в крюйт-камере пороха хватает. Хорошего качества, кстати, порох, гранулы отшлифованные и одной величины. Вспыхнет равномерно.

— Ваша светлость, может быть, можно что-то сделать?